Во исполнение решений совещания Зиллиакуса с представителями оппозиции и сепаратистов действительно с 30 сентября по 4 октября 1904 г. в Париже состоялась конференция отдельных революционных оппозиционных групп и партий. На конференции было решено, что «каждая партия может действовать своими методами: либералы должны атаковать правительство с помощью земства и газетных кампаний, эсерам и другим партиям следует специализироваться на крайних методах борьбы, кавказцам использовать свой навык в организации покушений, польским социалистам — опыт в проведении демонстраций». Обо всем этом, со слов Зиллиакуса, Акаси подробно писал своему руководству в Токио. Одновременно через Азефа информация о решениях конференции поступила в Департамент полиции. Было очевидно, что японская разведка сконцентрировала основное внимание на тех представителях революционных партий и групп, которые были готовы идти на крайние меры.
В конце марта — начале апреля 1905 г. революционные группировки эмигрантов развернули закупки оружия в Бельгии и Швейцарии. «Главным распорядителем кредитов» выступал Конрад Зиллиакус. Через него шли все суммы, отпускаемые Акаси. Зиллиакус установил жесткую дисциплину и порядок: деньги выдавались на руки только тогда, когда российские революционеры имели твердую договоренность с продавцами оружия. Пожалуй, только Польская партия социалистов получила деньги авансом, минуя Зиллиакуса.
Одновременно активизировал свои действия другой агент японского разведчика — Г. Г. Деканози. Через посредничество швейцарского анархиста Евгения Бо он начал вести переговоры со швейцарским военными властями о закупке крупной партии снятых с вооружения винтовок системы «Виттерли». Речь шла о 25 тыс. винтовок и свыше 4 млн. патронов к ним.
К тому времени Зиллиакус уже закупил оружие в Гамбурге. Это была большая партия револьверов системы «Веблей» и патроны к ним. Партия была внушительной — около 3 тыс. штук. Закупленные винтовки и револьверы, боеприпасы к ним, а также три тонны взрывчатки перевезли сначала на склады в голландский город Роттердам, а затем переправили в Лондон. Как опытный разведчик, Акаси хорошо понимал, что вряд ли удастся сохранить в тайне место хранения такого «товара» в Голландии, где активно действовала резидентура Заграничного отделения Департамента полиции во главе с опытным руководителем А. М. Гартингом. В письме, направленном руководству японской разведки в Токио, Акаси объяснял выбор нового места хранения «слабой работой здесь русской полиции». По предложению Акаси треть винтовок и более четверти боеприпасов предполагалось транспортировать в Россию через Черное море, а все остальное более коротким путем, через Балтийское море. Такой выбор маршрута строился в расчете на помощь и поддержку со стороны финляндских и кавказских националистов-сепаратистов.
Однако в это время агентуре Акаси пришлось напрямую столкнуться с противодействием молодой российской контрразведки. Опираясь на поддержку российского посланника в Париже А. И. Нелидова, И. Ф. Мануйлов энергично принялся задело и при поддержке представителей французских спецслужб добился определенных успехов. 30 ноября 1904 г. он уже направил в Департамент полиции донесение следующего содержания:
«Его Превосходительству Директору Департамента Полиции.
Считаю долгом почтительнейше доложить, что согласно приказанию Вашего Превосходительства мною учреждена агентура в Брюсселе и Антверпене в области разведочного дела.
При сем имею честь препроводить первое донесение нашего брюссельского агента.
Одному из посланных мною людей удалось войти в сношения со служащим в американской миссии в Брюсселе, и надеюсь, что в самом непродолжительном времени нам будут доставлены оттуда сведения, равно как и явится, вероятно, возможность получить шифр Северо-Американских Соединенных Штатов.
Равным образом мною командирован и в Стокгольм одинаково надежный и верный человек, также служивший во Французском Разведочном Бюро. За недавностью отъезда агента никаких предположительных сведений о его деятельности не имею.
Что же касается Парижа, то здесь завязаны сношения с итальянским посольством, и хотя добытые до сих пор препровождаемые при сем документы не имеют политического интереса, тем не менее я признал целесообразным войти в сношения с агентом, который со временем, несомненно, может давать нам весьма ценные указания и способствовать получению шифра итальянского правительства.
Считаю своим долгом почтительнейше доложить Вашему Превосходительству, что мне удалось приобрести дипломатический шифр сиамского правительства, фотографические снимки коего в скором времени будут мною препровождены.
Мануйлов».
Через некоторое время в Гааге ему удалось завербовать лакея японского посольства и с риском для жизни перефотографировать у него на квартире две объемные шифровальные книги. Одновременно с добыванием шифров Мануйлов взял в активную разработку -96- всех представителей Японии в Европе, и в первую очередь самого ведущего разведчика Мотодзиро Акаси. В Стокгольме за ним велось по возможности постоянное наблюдение. Очень скоро российская контрразведка установила истинный характер деятельности Георгия Деканози, который еженедельно получал на расходы и разъезды 2050 франков, или 750 руб. Эта сумма почти на треть превышала расходы Департамента полиции на содержание заграничной агентуры в Париже.
Мануйлов и его агентура установили пути транспортировки в Россию нелегальной литературы и попытались организовать ее перехват. Однако неожиданно в конце 1904 г. из Петербурга последовало распоряжение прекратить разработку Деканози на том основании, что якобы не была установлена его причастность к «военно-политической деятельности», а Мануйлову было рекомендовано сосредоточиться на организации безопасности российского флота, следующего с Балтики на Дальний Восток.
Однако случай помог Мануйлову убедить руководство Департамента полиции дать санкцию на установление наблюдения за парижскими связями Акаси. Уже давно было установлено, что японский странствующий атташе систематически наезжал из Стокгольма во французскую столицу. Как правило, он любил останавливаться в одной и той же гостинице «Интернациональ», расположенной по адресу Авеню Иен, д. 60. В феврале 1905 г. горничная этой гостиницы направила письмо российскому послу Нелидову с предложением своих услуг по негласному наблюдению за японским разведчиком за материальное вознаграждение.
Она помогла Мануйлову организовать слуховой контроль комнаты Акаси, а также проводить негласный досмотр багажа, просматривать его переписку и получать дополнительные сведения в отношении японской агентуры. В частности, это позволило установить роль Зиллиакуса, который активно занимался организацией доставки оружия в Россию. Весной 1905 г. внутриполитическая ситуация в Российской империи накалилась и радикально настроенные революционеры-эмигранты активизировали закупку оружия. При этом Акаси оставался в тени, а на политической сцене активно действовали только Деканози и Зиллиакус.
В 20-х числах апреля 1905 г. Мануйлов получил сообщение, что в конце месяца Акаси прибудет в Париж для встречи со своей агентурой. С этой целью в гостинице для него была забронирована комната № 20. Сразу же Мануйлов дал соответствующие распоряжения своей агентурной сети, и наблюдательные агенты заняли соответствующие места внутри гостиницы и снаружи. 30 апреля они заняли комнату № 19, которая примыкала к номеру 20, в которой 1 мая поселился Мотодзиро Акаси. Эти две комнаты были отделены друг от друга толстой стеной, в которой имелись две двойные двери. Каждая из двух дверей имела две дверцы, одну из которых, открывавшуюся в № 19, раскрыли. Таким образом, от комнаты Акаси российских контрразведчиков отделяла лишь простая дверь, из которой во избежание неожиданностей со стороны соседа предварительно был вынут ключ. Рабочий стол полковника Акаси, за которым он обычно беседовал со своим посетителем, стоял как раз у этой двери. Все это позволило Мануйлову во вторник 2 мая 1905 г. лично полностью прослушать трехчасовой разговор Мотодзиро Акаси с Георгием Деканозовым.
