Однако что же тогда случилось в дубле? А в дубле Крастеру уже банально не позволили вести эффективный огонь по наступающим северокорейцам. А коли по ним морские пехотинцы не стреляли, атакующие корейцы не несли потерь и, соответственно, не теряли боевого духа. И в результате элементарно смыли обороняющихся без заметного напряжения и тяжелых потерь.
Притом даже в этой ситуации можно было что-то сделать, если бы Крастеру хоть немного повезло. После прекращения огня минометами дистанция была принципиально достаточной, чтобы умыть коммунистов кровью. Если бы не их пушки. Появления которых он не предусмотрел. Пулеметы, брызгающие очередями по укрытым в окопах морпехам, оказывали больше моральное воздействие, пусть не давая надолго поднять головы, но и не принося заметного вреда при этом. А вот два противотанковых орудия, ведущие по позиции взвода огонь, даже сами по себе имели все шансы взвод переколотить, прямо в расстреливаемых прямой наводкой окопах – основной проблемой красных артиллеристов являлись их локализация и обнаружение. И шансов было тем больше, чем большие усилия прилагались бы взводом Крастера по расстрелу наступающих. Именно поэтому лейтенант дал команду на отход. Против противотанковых пушек шансов у взвода не было.
Несмотря на все мрачные мысли, Крастер хмыкнул. Этому его не учили. «Атака волнами» вырисовывалась как весьма затратный, однако эффективный инструмент использования малоценного и плохо обученного личного состава для достижения победы в сражении. В определенных условиях подобная атака в принципе могла быть единственно возможным способом обеспечения успеха в бою с превосходящим классом противником. При этом надо уточнить, этот способ вовсе не обязательно обеспечивал значительные потери. Подавление и разрушение огневой системы и системы боевого управления в изрядной мере выравнивало возможности противостоящих формирований, а никуда не исчезающая индивидуальная выучка и качество подготовки сержантского и младшего офицерского состава компенсировались превосходством в численности.
В качестве продолжения данной, очень даже не смешной темы лейтенанту поневоле пришлось подумать, каким наиболее эффективным образом «атаке волнами» у него имеется возможность противостоять.
После краткого приступа весьма интенсивных размышлений наиболее эффективным средством против атаки, организованной данным способом, был признан хорошо организованный, плотный огонь полевой артиллерии и минометов. Против них, ведущих огонь с закрытых огневых позиций, плотный боевой порядок наступающих можно оценить как полностью беззащитный. При такой плотности и глубине построения, какие он наблюдал в прошлом бою, банальный заградительный огонь должен был иметь просто фантастическую эффективность. Ловить перебегающие группы минометным огнем на поле боя вообще-то далеко не просто, один дым и пыль, поднятые своей и чужой артиллерией, чего стоят. При данном же построении, если полемически упростить ситуацию, достаточно пристрелять рубеж на направлении движения формации, и наступающие подразделения противника собственные же офицеры и сержанты в разрывы заградительного огня загонят. Маневрировать в таком плотном строю врагу негде, некогда и нет смысла по причине очевидной потери управления смешавшимися подразделениями.
Крастер сплюнул на траву и оглянулся на вертолет и изрыгающих вокруг себя жемчужины грязного английского языка морпехов. Ну вот что стоило тем неведомым ублюдкам, что взвод сюда забросили, второй вертолет с ротным взводом оружия
[47] рядышком уронить? Даже одна-единственная минометная секция имела возможность без малейшего напряжения и с минимальным расходом боеприпасов заткнуть и противотанковые пушки и тяжёлые пулемёты, а потом ещё и как следует проредить поднимающихся по склону северокорейцев, прежде чем винтовки морских пехотинцев их окончательно уничтожат. Если точнее – остановят, уложат на землю и оставят под окончательное уничтожение теми же минометами и огнем штурмовых винтовок, поскольку достаточно быстро отойти под тремя десятками стволов с оптикой северокорейские роты просто физически не смогут. Тут несколько сотен метров надо на брюхе будет ползти под огнем морпехов, стреляющих на каждое шевеление. А если останутся и забьются в какие-то укрытия, ожидая темноты – гранатометы стрелков и те же минометы прямо там их и порешат. От шестидесятимиллиметровых мин ротного миномета М224 в радиусе трех с половиной километров в ложбинках, воронках и за камнями не укроешься. Для него главное, чтобы для выполнения упомянутых задач оказалось достаточно боеприпасов и имелось квалифицированное управление.
О’Нил драл глотку неподалёку, наводя во взводе порядок, не оглядываясь на своего лейтенанта. Приходящие в себя командиры отделений и огневых групп помогали ему по мере возможности. Соренсен, сержанты-вертолетчики и двое морпехов из третьего отделения занимались ранеными Фарреллом и Рюккером. Крастер поймал на себе взгляд взводного сержанта.
– Ганни, вытаскивайте из вертолета боеприпасы, магазины снарядить, выставить охранение и быть готовыми к бою. Когда обдумаю случившееся и сделаю наметки плана дальнейших действий – объявлю построение. Приступайте.
– Есть, сэр.
Слышавшие приказ командиры отделений без команды начали стягиваться ближе к О’Нилу.
Несмотря на понятное желание делать что-то полезное, и желательно быстро, Крастер справился со своим порывом. Если неудачи повторяются одна за другой, значит, причины этих катастроф являются общими. Что значит, что прежде чем что-то делать, эти причины нужно найти и нейтрализовать, а не сморозить очередную глупость.
Лейтенант решил в этот раз не умничать и заново припомнить все совершенные им ошибки и сделанные из них выводы от самого первого дубля. Вдруг он что-то пропустил. Например, уделил недостаточно внимания готовности фанатичных солдат и офицеров противника сражаться, даже несмотря на то, что притворившийся мертвым офицер коммунистов подорвал Крастера противотанковой гранатой, или же отданную красным возможность к перехвату боевой инициативы. Не вина Крастера, что корейский лейтенант не сумел реализовать нечаянно предоставленный ему шанс. Более сообразительный враг вполне мог уничтожить отправленное в обход отделение контратакой в момент его отрыва от основных сил взвода и отсутствия у штурмового отделения огневой поддержки. Действия подразделений в отрыве от огневой и зрительной связи с соседями определённо допускались, даже думать об этом было нечего.
Определённо было недооценено превосходство противника в численности, пусть даже при вооружении устаревшим стрелковым оружием. Оценка ситуации и прогнозирование действий противника опирались на свои привычные, а не принятые противником оценки эффективности тех или иных действий и допустимого в ходе выполнения боевой задачи уровня потерь.
Последняя, четвертая перезагрузка дала Крастеру возможность опозориться ещё раз, понаделать очередных ошибок и сделать из них надлежащие выводы.
