Излишнего скучивания личного состава на ограниченном участке местности, позволяющем легко подавить огневые средства взвода огнем противника, конечно, удалось избежать, но взводу это не шибко-то помогло. При наличии у себя высокого качественного превосходства в вооружении и качестве личного состава строить бой против хорошо оснащенного тяжелым вооружением противника в виде лобового с ним столкновения было настоящим преступлением. Кроме этого, для коммунистов были открыты возможности по занятию господствующих высот над занятой Крастером позицией. Само по себе это не так уж и ограничивало ее ценность, однако с учетом решительной атаки с фронта делало борьбу с нависающей над позицией группой чрезвычайно неприятным занятием. По факту красные повторили решение самого Крастера с выделением огневой группы О’Нила и добились в этом примерно таких же успехов.
Из всего этого можно было сделать очередной вывод: против умело применяемых тяжелых и лёгких пулеметов, минометов и противотанковых пушек легкое ручное стрелковое оружие «в лоб» работает от слова никак. Только в особо удачных условиях, на которые даже не стоит рассчитывать, ибо в их фундаменте исключительно непрофессионализм противостоящего врага. Кроме этого, господствующие по высоте позиции в ходе боя в горах дают очень серьезное преимущество и даже сами по себе могут решить исход боя.
Ошибки были разобраны, выводы сделаны, теперь следовало не наделать ошибок следующих.
* * *
По понятным причинам, без зачистки корейского взвода на перевале было не обойтись. Данное подразделение мешало абсолютно всем замыслам Крастера, за исключением, пожалуй, одного сожжения «Супер Стеллиена» и марша к Пусану.
Сыграв вызубренную уже практически наизусть роль в ходе встречи с южнокорейцами и в очередной раз повторив предварительное распоряжение взводу по подозрениям наличия на перевале противника и его потенциальным возможностям, Крастер отправился навстречу своей судьбе.
Дозорное отделение в лесу и взвод в роще прихлопнули по обычной схеме с учетом совершённых ранее ошибок, используемый вариант показал себя рациональным и эффективным, не было смысла искать чего-то лучшего. Крыть его красным было нечем. Убитых опять не было, однако в этот раз появился тяжелораненый – на этот раз не повезло капралу Ньюманну. Невада получил пулю из ППШ в ногу, наглядно доказав, что любое отклонение от предыдущего варианта действий вносит изменения в текущие события. Пуля из пистолета-пулемёта очень неудачно оставила беднягу без коленной чашечки и повредила подколенную артерию, ещё четверо морпехов, к облегчению Крастера, отделались лёгкими ранениями. Впрочем, двоих из них – иногда даже чересчур умного рыжего еврея Циммермана и молчаливого, себе на уме, не имеющего близких друзей черного парня из Фергюссона ланс-капрала Брауна врачебный консилиум в виде Соренсена с О’Нилом после перевязки оставил в строю.
Северокорейское отделение в лесу опять было перебито полностью, упорно сражавшийся в роще взвод потерял погибшими порядка двадцати пяти – тридцати человек. Пленных за проблемами их содержания, как всегда, не брали. Раненых морпехи достреливали в качестве предосторожности. Озаботившийся моральным обликом подчиненных Крастер считал, что спокойное убийство безоружных людей разлагающе подействует на многих из его людей, так что позаботился, чтобы их списали в пылу боя. Весьма цинично – но вокруг была война, одна из самых жестоких в двадцатом веке. Крастер был совсем не уверен, что у него самого легко хватит духу без боевой горячки убить беззащитного пленного. Свалить же это убийство на подчиненных у него точно не хватило бы совести.
В общем и целом из боевого состава взвода выбыло десять процентов личного состава – вместе с Соренсеном четверо человек. Бедолага Ньюманн был в очень тяжелом состоянии, и имей Крастер такую возможность, был бы эвакуирован немедленно. Ланс-капрал не умер от шока и массивной кровопотери только из-за вовремя оказавшегося рядом и немедленно начавшего оказывать ему медицинскую помощь санитара.
С точки зрения эффективности бой сложился блестяще, Крастер не только нанес противнику тяжелые безвозвратные потери, но и разгромил занимавшее тактически выгодную позицию подразделение врага. Этим боем он вырвал себе возможность овладеть инициативой и взять под контроль оперативную обстановку в районе перевала.
Теперь ему требовался план, что наиболее эффективно требуется делать дальше. В положении хомячка в колесе были и свои плюсы – Крастер от этой мысли довольно ухмыльнулся – у него, в отличие от обычного командира взвода в такой ситуации, имелось огромное преимущество, он знал, какими силами и с какого направления появится противник. Данным имевшимся у него преимуществом было бы очень глупо не пользоваться.
Это если даже не смотреть на ситуацию под таким углом, что принимай обороняющий перевал лейтенант необходимые меры предосторожности, ключевая для принятия правильного решения информация у него появится и без всякого дежавю.
Исходя из выводов, сделанных из совершенных ранее ошибок, занятие обороны по линии перевала несомненно будет очередным ошибочным решением. Даже если морпехи каким-то чудом удержат седловину при атаке с фронта, от обхода и занятия тактически выгодных позиций на высоте 403 это взвод не спасет. Дни в августе, с учетом сумерек, длинные, а скоординированная атака с двух сторон во всех случаях чревата неприятностями. Нет, шансы теперь есть, Крастер знает, куда смотреть, но потери при таком упорном и фанатичном противнике должны быть очень велики, что для лейтенанта было вызовом его профессионализму.
Если присмотреться к врагу внимательнее, то основным преимуществом красных корейцев была не численность, а наличие минометов, тяжёлых пулеметов и противотанковых орудий. Если поставить перед собой задачу под них не подставляться, то самым удобным вариантом становится засада и последующая мобильная оборона по опушке леса, покрывающего высоту 222. Роща на перевале, как наглядно выяснилось, была удобна для устройства в ней засады на беспечного противника на марше и отстрела пехоты, не поддерживаемой тяжелым вооружением. Не более того. Красные беспечностью не страдали, а с некоторым уменьшением скорости своей реакции на их возможный обход по рощам и склону высоты 403 можно было смириться. Крастеру нужно было просто затянуть бой до темноты.
В сохранение боеспособности остатками разбитого разведвзвода с возвращением северных корейцев в Зелёную или их возможной попыткой захватить вертолет Крастер не верил. Впрочем, все же попытавшись нейтрализовать эту маловероятную угрозу размещением базового лагеря с медпунктом в «углу» лесного массива на высоте 222, снабдив оставленного там за старшего капрала Хьюза радиостанцией взводного сержанта. Туда же получил приказ таскать боеприпасы от вертолёта штаб-сержант Мерсье, что, закончив, должен был взять медпункт под свое командование. Больше ничего сделать для обороны вертолета Крастер все равно не мог. Размазывать взвод по направлениям многочисленных возможных угроз было бы преступлением.
По очевидным теперь причинам устраивать засаду на самом перевале было не лучшим вариантом, поэтому взвод спустился по лесу в соседнюю долину. Опушка леса у высоты 222 в выбранном под позицию месте как ставила под фланговый огонь поднимающихся к гребню северокорейцев, так и давала неплохой продольный обстрел их тыловых подразделений на ведущей к Мертвому перевалу дороге. Хотя бы даже и с высокой дистанции.
