Чтобы противостоять бронированным машинам, неуязвимым для огня стрелкового оружия, у Крастера были подствольники с М433 и «Лоу». Их возможностей для поражения СУ-76 было с избытком, однако эти возможности требовалось реализовать. При неудачных действиях М72А7 могли обещать разве что продать свои жизни подороже. Короче говоря, при появлении самоходок Крастер собирался действовать по ситуации. Имелся неплохой шанс, что коммунисты зарвутся и их самоходки можно будет подловить.
– Пожалуй, на первое время им хватит. Взвод, снарядить магазины, привести себя в порядок, приготовиться к приему пищи. Санитару осмотреть раненых!
– Есть, сэр! – Занимавший с Крастером один окоп Соренсен утвердительно кивнул и выскочил наверх.
Лейтенант был доволен как нищий протестант, которому привалила пара миллионов в наследство. Пусть даже не нанеся противнику по-настоящему серьезных потерь, он сумел неполным взводом отбить атаку целого батальона. На что даже не рассчитывал. Что батальон тоже неполный, в отчете можно и не упоминать. Теперь ему следовало основательно подумать, как справиться с самоходными орудиями. После их потери красных можно будет особо не опасаться.
На волне радости от неожиданно для всего взвода отраженной атаки, та неожиданная легкость, с которой упорные и цепкие, как дьявол, северокорейцы отказались от продолжения сближения, его совершенно не настораживала.
* * *
Как бы Крастер ни расслабился на победной волне, усиленное наблюдение за флангами и тылом он все же установил, как, впрочем, и подготовил ходы сообщения для безопасного отхода с позиции. Обхода позиции взвода в роще по заросшему лесом горному склону он сильно не боялся, даже если коммунистам хватит для него времени, оптика и штурмовые винтовки морских пехотинцев оказывались лишним тузом в его рукаве, но ненужных потерь следовало по возможности избегать. Тем более что ударить взводу в тыл могла и не посланная в обход группа северокорейского батальона, а организовавшиеся остатки разведвзвода коммунистов. Вообще же, зная о грядущем появлении русских СУ-76, лейтенант считал наиболее вероятной атаку северян под прикрытием их орудий. Ждать помощи бронетехники на месте красного командира батальона было более чем вероятным решением.
На этом и основывался его план. Насколько Крастер помнил историю сражений Корейской войны, отрыв бронетехники от пехоты в ходе атак для коммунистов был делом обычным. Этого, честно сказать, и танкисты Корпуса на учениях ХХI века нередко избежать не могли – уж больно разная скорость движения «Абрамса» и несущего на себе полста фунтов вооружения и амуниции морского пехотинца, так что предположить, что комми допустят эту весьма популярную ошибку, было весьма логично. В этой связи Крастер надеялся, что самоходки подойдут на двести метров, или даже ближе того – после чего он их тупо пожжет из «Лоу» и подствольников. В прошлый раз у него почти получилось. Далее планировалось либо отбить атаку огнем стрелкового оружия, либо, если коммунисты проявят упорство, отходить к гребню перевала, отстреливая у северокорейцев самый активный элемент в ожидании, пока те себе не скажут: «Хватит!»
* * *
В общем-то, так и вышло. В атаку коммунисты пошли не раньше, чем появилась бронетехника. Никаких признаков обхода при этом обнаружено не было.
И вот тут начались неприятные неожиданности. Для начала, после такого же, не принесшего никаких потерь минометного обстрела «слабо подготовленные тактически» коммунисты не послали самоходки вперёд, с пехотой, выстроившейся за ними колоннами, как в фильме «Ярость», а оставили их позади цепей наступавших на тех же участках, что и ранее, пехотных рот. Если быть точным, СУ-76 следовали в боевом порядке «линия» в районе дороги, метрах в ста – ста пятидесяти от взвода второго эшелона стрелков.
Вот этого от красных Крастер точно не ожидал. Все имеющиеся у него противотанковые средства превратились в фикцию.
– Твою мать! Огонь! Отсекаем пехоту от самоходок!
Данным решением лейтенант надеялся все же спровоцировать выход самоходных орудий вперед. При достаточно высокой дистанции и хорошей маскировке окопов взвода ответный огонь самоходок обещал приемлемо низкие потери. Никак иначе бронетехнику коммунистов достать было невозможно. В данном боевом порядке – «пехота спереди» – когда СУ-76 выйдут на дистанцию действительного огня его М72А7 и М203, стрелки северокорейцев будут стоять на брустверах.
Вот только даже этого у него не получилось. Если поначалу поддерживающие атаку самоходки и совершенно теряющиеся на их фоне противотанковые орудия вели огонь исключительно осколочно-фугасными снарядами, то подойдя ближе, СУ-76 неожиданно перешли на шрапнель. Не ту шрапнель, что постоянно упоминают нахватавшиеся верхушек популярные писатели и журналисты, а настоящую – снаряды с готовыми поражающими элементами.
В пику писакам Крастер увидел разницу весьма наглядно. Меж ним и самоходкой вспухло белесое облако – и неведомая сила вышибла у него из рук карабин и сорвала каску, подняв вокруг облако пыли.
Напуганный почти до мокрых штанов лейтенант сидел на дне окопа на заднице и дикими глазами рассматривал кевларовые нити, торчащие из порванного поражающим элементом шлема. Лейтенанту изрядно повезло, шрапнельная пуля ударила по касательной. И его везение на этом не закончилось. Прикрывший лицо лейтенанта карабин поймал аж две такие пули – в ресивер и ствольную накладку. Оружие Крастера пришло в полную негодность, теперь он мог воспользоваться только пистолетом и М72, однако сам лейтенант не получил ни царапины.
Это было просто знаком свыше, туз в рукаве не сработал, так что требовалось ждать новой сдачи.
– Взвод, это Мародер-два! Слушай мою команду! Немедленно отходим в рощу Длинная, подловим самоходки там! NCO проследить за подчиненными, раненых не бросать!
Все трое сержантов один за другим подтвердили по радиостанции, что поняли приказ.
Несмотря на шестерых раненых, большинство из которых образовались уже вне окопов, выбираясь ползком по слишком мелким, чтобы спасти от осколков, ходам сообщения и за их пределами, взвод выбрался из ловушки довольно удачно. Убит был только один человек – попавший под близкий взрыв осколочно-фугасного снаряда Харпер, везение которого наконец закончилось. М4А1 погибшего Каннистрато, которым был вооружен парень, не пострадал, так что Крастер снова обзавелся полноценным оружием. И даже более того, поскольку снять с трупа патронташ с выстрелами к подствольнику лейтенант тоже не поленился.
Дорога была каждая секунда, в соседней роще требовалось срочно думать, принять атаку пехоты коммунистов тут, как он решил, давая команду на отход, или все же не рисковать и, пока есть время, отходить к Ближней.
После небольших колебаний разум возобладал, и лейтенант выбрал второй вариант…
* * *
Лейтенант Крастер лежал укрытый в ложбинке за крупным камнем и смотрел в синее небо августа 1950 года. Подходила к концу его седьмая жизнь. Ядро взвода не добежало до опушки Ближней буквально чуть-чуть. И ладно бы морпехов накрыли огнем только из одного стрелкового оружия. Самые шустрые и бесшабашные из корейцев, успевшие проскочив рощу насквозь и увидеть спины взвода, точностью стрельбы не блеснули. Дело решили обошедшие рощу самоходки.
