Чарли нехотя взял поводок.
– Сейчас вернусь.
– Нет, – ответил Джекаби достаточно громко, чтобы его услышал изобретатель. – Не нужно возвращаться. Лучше оставьте нам вашего большого пса. Мы возьмем его с собой на всякий случай.
Глава двадцать вторая
В своем собачьем облике Чарли был просто великолепен. Его предки, ом-кайни, на протяжении многих поколений кочевали по разным странам, согласно своему обычаю нигде не задерживаясь надолго. Подобно вервольфам, представители рода кайни – наполовину люди и наполовину животные, но, в отличие от своих чудовищных дальних родственников, они способны сдерживать животные инстинкты и не зависят от лунного цикла. Они преображаются по своей воле, хотя фазы Луны до сих пор влияют на их чутье и восприятие. В своей животной форме эти перевертыши выглядят как большие псы; не такие мощные, как волки, но гордые, благородные и преданные. И совершенно восхитительные, хотя я еще не осмелилась сказать об этом Чарли.
Его густую мягкую шесть испещряли узоры светло-карамельных и шоколадно-коричневых оттенков, переходящие в полосы насыщенного шелковисто-черного цвета. Крупные лапы покрывала не менее густая шерсть, а бархатные уши стояли торчком. Я опустилась на колени, чтобы застегнуть свободно наброшенный на шею Чарли поводок. Он следил за моими действиями с явным смущением во взоре.
– Это всего лишь для видимости, – прошептала я, и он прижался своим лбом к моему, а я потрепала его по загривку и добавила, не подумав: – Какой же ты мягкий. Когда все закончится, мы можем посидеть вместе в библиотеке и почитать какую-нибудь книгу. Я бы могла часами сидеть, прислонившись к тебе.
Тут, поняв, что сказала, я прикусила язык и покраснела. Я бы ни за что не произнесла ничего подобного, будь Чарли в своем человеческом обличье. Он же просто бодро завилял хвостом.
– Готовы? – спросил Джекаби.
Прохожие на улицах Нью-Фидлема время от времени бросали на нас любопытные взгляды. Мы действительно являли собой примечательное зрелище. Чарли был большим псом с крупной мордой, да и ростом мне по пояс. Несмотря на то что он мирно шагал рядом со мной по тротуару, изображая совершенно безобидного домашнего питомца, некоторые встречные решили не рисковать и перешли на другую сторону улицы.
Финстерн согласился пойти вместе с нами. Джекаби не хотелось надолго упускать его из виду, да и самому изобретателю, похоже, не терпелось узнать, какие плоды принесет наше расследование. Но мне не нравилось, с каким любопытством он рассматривал пса.
– Мощный зверь, – сказал он. – Чарли? А разве не так же зовут вашего молодого человека?..
– Его назвали в честь него, – сухо ответил Джекаби.
– Кого в честь кого?
– Прекрасный вопрос. Кстати, вот и первый пункт нашего маршрута, прямо впереди.
В окне дома, где проживала одна из гадалок, была выставлена вывеска в виде руки с нарисованным в центре глазом:
МАДАМ ВУАЛЬ – ЯСНОВИДЯЩАЯ
ЧТЕНИЕ ПО ЛАДОНИ И ЧАЙНЫМ ЛИСТЬЯМ. СЕАНСЫ.
Джекаби вошел первым, мы последовали за ним. Прозвенел колокольчик, и откуда-то из глубины помещения донесся скрип стула. В захламленной приемной пахло розовой водой и шалфеем. Занавеска позади стойки отдернулась, и вошла женщина в пышном лиловом платье, с шелковым платком на голове, кружевной шалью на плечах и толстым слоем косметики на лице. Ее веки покрывали тени дымчато-голубого оттенка, глаза были подведены черной тушью. Осмотрев нас, она поправила бронзовую тиару на лбу. С тиары свисали гипнотически позвякивающие цепочки.
– Приветствую вас, усталые путники, – сказала она. – Я чувствую, что вы…
– Нет, – отрезал Джекаби, развернулся и вышел из «салона».
Финстерн догнал его уже на улице.
– Что такое? – спросил он, запыхавшись.
– Шарлатанка, – объяснил Джекаби без обиняков. – Как и следовало ожидать. Ну что ж, попытаем удачи в следующем заведении.
– Откуда вы узнали?
– Поверьте, уж я-то знаю. Нам сюда. Через два квартала, на Проспект-лейн, находится целая лавка, посвященная оккультным занятиям. В основном там продаются поддельные реликвии и безобидные безделушки, но иногда по субботам являются и некоторые духи-лоа из пантеона вуду.
Прищурившись, Финстерн с недоверием посмотрел на Джекаби, но в его взоре проглядывало что-то более тревожное – нечто вроде глубокого и неутолимого голода.
– Идемте же, – позвал Джекаби. – Отсюда прямо, а потом направо.
Чарли тихо рыкнул.
– Хм? Ах да, то есть налево. Прямо и налево.
Так мы часа два бродили по всему городу, заходя в различные экзотические лавки, «салоны» и «заведения». Некоторые представляли собой крохотные закутки, отгороженные на кухне простынями, другие – богато украшенные комнаты со свечами и густым ароматом благовоний.
Большинство из них Джекаби удостаивал лишь поверхностным мимолетным взглядом, хотя в некоторых попадались настоящие магические вещицы, а в других были заметны следы паранормальных явлений. Как с восторгом поведал Джекаби, один из шарлатанов, не имея никаких способностей к общению с духами умерших, обладал, тем не менее, скрытым даром телекинеза, о чем говорили дрожащий стол и позвякивающие стекла в окнах. Однако же ни один из медиумов не смог помочь нам приблизиться к желаемому.
Проходя мимо доски объявлений, Финстерн задержался.
– Посмотрите! Правда, похоже на вашего Чарли?
Я обернулась.
Естественно, он заметил один из плакатов, на которых был изображен Чарли в его человеческом облике. Чарли-пес опустил уши.
– Нет, – ответила я. – Не совсем похоже. Ну, то есть какие-то черты схожи, но… э-ммм… нос, например другой. И брови не те.
Джекаби тоже оглянулся, чтобы узнать, почему мы остановились. Проследив за нашим взглядом, он что-то раздраженно проворчал. Он уже устроил разнос Марлоу, когда объявления только появились, но инспектор, похоже, не мог запретить местным начальникам полиции заклеивать город этими проклятыми плакатами. Под лицом Чарли было напечатано:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ
по обвинению в убийстве, сношениях с дьяволом и ликантропии
ЧАРЛИ КЕЙН
Награда: 1000 долларов
– Хм, – снова проворчал Джекаби. – Я почти впечатлен тем, что один из этих остолопов удосужился найти термин «ликантропия», хотя, конечно, по всем трем обвинениям они ошибаются.
Сорвав плакат, он скомкал его и швырнул в мусорную корзину по дороге.
– Это другой Чарли, – бросил он через плечо на всякий случай, не сбавляя хода и ничего больше не объясняя.
Джекаби вспомнил, что на окраине Нью-Фидлема есть еще один медиум, и мы направились туда. Я лелеяла надежду, что путь наш не будет напрасен. Впереди вытянулись ряды кирпичных зданий с перекошенными навесами. В конце одного из них я увидела плакат с солнцами и лунами, вращающимися вокруг хрустального шара. Когда мы подошли поближе, надежды мои растаяли. Дверь в лавку была заколочена, и выцветшая записка говорила о том, что Великолепный Гальвани давно отошел от дел. Какие-то сорванцы выбили стекла в окнах. Я заглянула внутрь и тяжело вздохнула – в лавке царило запустение.
