Она крутанулась в воздухе и счастливо вздохнула, подплывая к потолку. Я уже несколько недель не видела ее такой довольной.
– Так что, сработало? – Я заставила себя встать и оперлась о стол, чтобы унять головокружение. – То есть я действительно была одержима тобой? Ты заставляла меня ходить, и все такое?
– Ну, не совсем ходить. Скорее, целую минуту пыталась не упасть. А ты что, не видела?
– Я видела… кое-что другое. Тебя и Джекаби. Наверное, в тот день, когда он вселился. Он пообещал, что у тебя в доме будет свой уголок.
– Да, он так и говорил, – сказала Дженни, опускаясь обратно вниз и внимательно меня разглядывая. – Так ты видела мои воспоминания? А что еще видела?
– Ничего особенного. Он попросил тебя взамен дать обещание, но я уже очнулась. А что ты должна была никогда не делать?
– Обещание? – задумчиво повторила Дженни, сведя брови. – Не помню. Как ты думаешь, у тебя получится узнать, если мы еще раз попытаемся?
– Наверное.
Дженни выглядела такой уверенной в собственных силах, но я никак не могла выкинуть из головы предупреждение Джекаби, чтобы я не слишком на нее давила.
– А тебя не расстраивает, что я заглянула в твои воспоминания?
– Что меня расстраивает, так это сокрытые внутри меня тайны, до которых я никак не могу добраться. – Дженни смотрела умоляюще. – Эбигейл, возможно, мы получим ответ.
Следовало признать ее правоту. Попрактиковавшись вселяться в меня, она могла бы выйти из дома и пойти по следу тайн, так долго скрытых от нее – и в то же время я могла приоткрыть кое-какие тайны внутри нее самой.
– Ну хорошо, – сказала я.
Дуглас принялся вразвалку прохаживаться туда-сюда. Он смотрел на нас с таким неодобрением, на какое вряд ли была способна любая другая утка, сующая клюв не в свои дела. Я решила не обращать на него внимания.
– Давай попробуем еще раз.
На этот раз я была готова к боли. Я впустила ее, и она прошла через меня быстрее. Вернулась ослепляющая белизна, и когда туман рассеялся, я оказалась не в прихожей дома номер 926 по Авгур-лейн, а в незнакомой гостиной. Небо снаружи было черным, в комнате царил полумрак. По всей видимости, я перенеслась в другое воспоминание.
– Нет, так не пойдет. На выходе будет вдвое меньше того, что они просили, – произнес мужской голос.
– Будет вдвое больше, чем должно. И на этих уровнях его никак не стабилизировать.
Передо мной стояли двое мужчин, все внимание которых поглощала какая-то схема на большом листе, разложенном на широком рабочем столе. Что-то в них показалось мне знакомым. К первому – энергичному и красивому – меня почему-то тянуло, хотя я и не могла сказать, почему. Потом он улыбнулся, и я поняла. Это был Говард Карсон. Жених Дженни, который любил ее. И который покинул ее.
Напротив него стоял платиновый блондин в костюме-тройке, безупречно сшитом по его стройной фигуре.
– Они этому не обрадуются, – сказал он.
– Еще меньше они обрадуются, если все это взорвется прямо у них под носом, – возразил Говард Карсон.
Худой мужчина состроил гримасу, пока Карсон объяснял ему что-то про теплопроводность и предел прочности.
В кресле позади них сидел третий мужчина, грузный, с пухлым лицом и напомаженными, закрученными колечками усами. Он ничего не говорил, а только перекладывал незажженную сигару из одной руки в другую, наблюдая за первыми двумя. Рядом стояла чопорная дама с черными как смоль волосами, держа в руках планшет для бумаг и перо.
– Вы все записываете? – тихо спросил толстяк.
– Да, мистер Поплин, каждое слово, – ответила она без каких-либо эмоций, продолжая царапать пером.
– Вот и славно.
– Не забывайте, мальчики… – послышался мягкий голос у меня за спиной.
Не успела я повернуться, как через меня к столу прошла брюнетка. Я вздрогнула – точнее, вздрогнула бы, будь у меня тело; я так и не привыкла к тому, что физически не существую.
– Медные детали в прототипе тускнеют и теряют проводимость. Серебро стоит дороже, но со временем позволит увеличить выход.
Худой снова состроил гримасу.
– А вам-то откуда знать?
– Вообще-то она много знает, – вмешался Карсон. – Я уже говорил, что моя невеста помогала мне в моей работе. Она чрезвычайно сообразительна.
Дженни Кавано встала за стол и повернулась, чтобы осмотреть собравшихся. Будь у меня челюсть, она бы точно отвисла. Та Дженни, которую я знала, была красивым привидением – но женщина, твердо стоявшая передо мной на своих ногах, с румянцем на щеках, выглядела совершенно другим человеком, необычайно энергичным и живым. Ее волосы обрамляли лицо, подчеркивая его плавные черты, а не парили серебристыми волнами. Облачена она была в медово-желтое платье, практичное и красивое, а на шее висел оловянный медальон.
– Да, она очень сообразительна, – еще раз подчеркнул Карсон. – И она права насчет этих деталей.
– Спасибо, Говард.
Дженни Кавано и Говард Карсон обменялись всего лишь мимолетными взглядами, но об их чувствах друг к другу можно было догадаться и без всяких слов.
– Мы уже это обсуждали. И остановились на меди, – решительно сказал белокурый мужчина.
Мне он сразу не понравился. И дело было не в его презрительной ухмылке. Дженни почему-то его недолюбливала, так что и я переняла ее чувства.
– Ну, если настаиваешь, подойдет и медь, – вздохнул Говард.
Дженни это не устроило.
– Мы бы сэкономили много времени и сил, если бы знали точную цель всей затеи.
Мужчина смерил Дженни холодным взглядом.
– Наши покровители поставили нам очень четкие задачи.
– Задачи – это не точная цель. Что именно намерены соорудить ваши покровители?
– Дженни… – вырвалось у Говарда.
– Будущее! – объявил новый голос, и глаза всех присутствующих обратились к двери.
– Мы создаем будущее, юная леди. Шестеренка за шестеренкой.
В дверях стоял полноватый небритый мужчина с угольно-черными волосами и в поношенном черном пальто поверх черного жилета. Кожа его была мертвенно-бледного оттенка, за исключением синеватых теней на подбородке и под глазами.
Я знала это лицо. Лицо человека, которого мы безуспешно преследовали по всему Нью-Фидлему и его округе. Лицо, которое наша бывшая клиентка, несчастная миссис Бомон, видела последним перед смертью. Я смотрела, как на этом бледном лице расплывается кривая ухмылка.
– Разве не восхитительно?
Глава третья
– Так ты знала его? – выпалила я, когда сумрачная гостиная растаяла и вокруг меня снова появился кабинет Джекаби, в окна которого светило яркое полуденное солнце. Я резко встала с кожаного кресла и тут же пожалела об этом. Перед глазами все завертелось, и я была вынуждена опуститься обратно.
