– Сволочи, – вздохнул Самкин. – Технику всю мародеры вывезли, а этих бедолаг так и бросили. Хоть бы закопали, что ли…
– Некогда, – рявкнул Джига. – Если вернешься, похоронишь.
– Я и не предлагаю сейчас…
Из-за грузовика выскочил огромный пес, обнажил челюсти, зарычал, мы прицелились в него, Джига выстрелил, выпустив очередь в его череп. Крякнув, пес упал. Ну и уродище! То ли живой, то ли мертвый, шерсть свалялась, на спине вовсе облезла, а кожа усохла, облепила выступающий позвоночник.
– Хоть бы что-нибудь приятное в Зоне водилось, – Коба пнул создание в бок. – Кабаны – уроды, мутанты – так вообще уроды, особенно упырь.
Мимо пролетела бабочка, едва не сев на Кобин нос.
Воющий ветер мешал сосредоточиться на посторонних звуках. Мы вошли в сосняк, где стволы терлись друг о друга и трещали, роняли хвою и сухие ветки. Тревога сделалась острее, я положил руку Джиге на плечо:
– Подожди, здесь что-то есть.
Он принялся разбрасывать гайки, чтоб выявить аномалии, но ничего не обнаружил, уставился на меня вопросительно.
– Вспомни золотое правило Зоны, – напомнил я, запрокинул голову, глядя на качающиеся верхушки сосен, посмотрел направо, налево и медленно-медленно двинулся вперед, замер, увидев в трех метрах от нас сосну, роняющую пыльцу. – Когда тебе что-то кажется, то тебе это не кажется.
Если присмотреться, то никакая это не пыльца, а аномалия «ржа», состоящая из миллиона ворсистых элементов, способных вызывать ожоги. Если она недвижима, то незаметна, сейчас ветер растревожил ее, идти туда самоубийственно. Я показал вперед:
– Посмотрите, там «ржа». Теперь плавно, на цыпочках, спиной вперед отступаем, чтобы она на нас не среагировала.
– А может? – спросил Джига. – Она ж далеко.
– В активном состоянии может, – подтвердил Самкин мои слова.
Пришлось опять делать крюк. Зона словно выталкивала нас, всячески пыталась нам помешать.
Странно, но беспокойство мое не утихло, словно мы блуждали среди множества аномалий, которые в любой момент могли проявиться.
Поселок остался позади, и мы двинулись дальше по асфальту. Недолго нам расслабляться – скоро дорога закончится, и придется продираться сквозь буреломы и топи преодолевать.
– Давайте поедим, – предложил Самкин, и Джига впереди меня остановился. – Быстренько перекусим – и в дорогу. Нам нужны силы, уже давно обед, мы столько пережили, а желудки наши пусты.
– Согласен, – сказал Джига, снял необъятный рюкзак и полез в его недра, зашелестел целлофаном и достал завернутую в пищевой полиэтилен шаурму, демонстративно облизнулся, сел на дорогу и вгрызся в нее.
Самкин достал паштет и кусок хлеба, Коба – кусок жареного мяса. Аппетита не было, но они правы, перекусить надо, потому было решено приговорить маленькую консерву тушенки. Только я вогнал в нее открывалку, как ощутил странное, словно меня кто-то толкнул в грудину изнутри. Отложил банку, насторожился.
Только сейчас я заметил, что ветер угомонился, тишина стояла такая, что собственное дыхание казалось шумным, как мотор. Ни былинка не шелохнется, ни птица не пискнет. Зона будто бы замерла в ожидании…
– Всплеск, – сказал я.
Самкин, склонившийся над едой, выпрямил спину, Джига замер с шаурмой во рту, у Кобы кусок мяса застрял в пищеводе, он закашлялся.
– Уверен? – осторожно спросил Самкин, встал на цыпочки, вглядываясь в темнеющий тучами горизонт на востоке, уже наливающийся багрянцем.
– Очевидно. Потому меня и дергало.
Я глянул на ПДА: до последнего поселка на нашем пути два километра – двадцать минут пути, до того, который мы обходили, – километр, десять минут. Ровно за столько всплеск средней интенсивности распространяется до Периметра. Еще надо найти подземелье и при необходимости выбить оттуда мутантов.
– Назад, – скомандовал я, нацепил рюкзак и побежал на запад. – У нас мало времени!
Глава 13
Пригоршня. Зона против
Информатор Литвинова слил примерный маршрут наших врагов: от Клина до Талдома через Автополигон под Дмитровым. Они пойдут с юга, а мы, чтобы наши пути не пересекались, – с севера, от Ямуги, постепенно сужая расстояние между нами.
Как и договаривались, в полдень я хлопнул дверцей такси и уставился на серую стену Периметра, оберегающую большой мир от исчадий Зоны, а Зону – от любителей острых ощущений. Алеша и Полковник тоже вышли из минивэна, коротконогий усатый таксист побежал открывать им багажник, чтобы вытащить рюкзаки и оружие, сложенное в две огромные черные сумки. Я посмотрел на часы: без десяти двенадцать. С минуты на минуту подъедут Брют с Ржавым, и мы пойдем в Зону.
То ли чудилось, то ли из-за ворот тянуло сыростью, над Зоной бродили облака. Вот синие металлические ворота и синяя калитка, за которой – пост КПП. Когда предъявлю пропуск, получу от информатора Литвинова ПДА, где обозначен маршрут, по которому люди «Руны» идут за сборкой… Меня мучил вопрос, есть ли среди них Химик, и я сам себя уговаривал, что нет. Мало, что ли, других специалистов по сборкам?
Перед тем как выходить из дома, я взял остатки смертоносного вещества – как выяснилось, штуки, необходимой при допросах. Эдакая сыворотка правды. Надо будет взять языка из вражьей экспедиции, напоить сывороткой и спросить, кто за всем этим стоит, а там уже решать, как разорить осиное гнездо.
Я улыбнулся своим мыслям. Зона, спасибо тебе, что ты есть! Спасибо, что даешь поступать по совести и наказывать виноватых, которые в большом мире откупились бы. Надо же, Соловьев скурвился, а такой мужик был правильный! Кто бы мог подумать!
Таксист подошел за деньгами, я дал ему тысячу и поблагодарил, он глянул на нашу команду с интересом, посмотрел на черные сумки с таким видом, словно точно знал, что там. Распрощался и укатил восвояси. Из выхлопной трубы вырвалось облако сизого дыма.
– Заездил машину. Надо менять поршневую, – потирая подбородок, проговорил Полковник. – Когда остальные приедут? Если честно, они не внушают мне доверия. Слишком много лишних движений.
– В Зоне сложно оставаться нормальным. Чем менее ты нормален, тем больше шансов выжить. Там такие шизики выживают, что диву даешься!
Алеша слушал нас, не перебивая, хотя, судя по выражению лица, ему было что сказать. Он пританцовывал на месте и изнывал от предвкушения, ходил туда-сюда, озирался. Наконец увидел приближающийся автомобиль и радостно воскликнул:
– Едут!
Я перевел взгляд на дорогу, где увеличивалась темная точка машины, обрастала деталями, и вот уже видно, что мои старые знакомые – на «Сузуки-Джимни», раскрашенном под череп с глазами фар. Машина подъехала на небольшую парковку и начала сдавать задом, в салоне так ухали басы, что она подпрыгивала.
Рулил Брют, кивал в такт музыке. Ржавый с важным видом сидел рядом.
