Я подошла к нему и села на диван, оставив между нами приличное расстояние. Когда я закинула ноги на диван и скрестила их по-турецки, между нами осталась пара сантиметров. К тому же стоило мне податься назад, как я откинулась бы на его руку.
Почему я вообще об этом думала?
– Что смотришь? – спросила я, поправляя лосины.
Рис пожал одним плечом.
– Какая-то реклама дисков с музыкой восьмидесятых. Подумываю купить.
– У меня даже CD-плеера нет, – фыркнула я.
– У тебя и DVD-плеера нет, – заметил Рис, искоса посмотрев на меня.
Я была у него в гостях и запомнила впечатляющую коллекцию DVD-дисков. Не то чтобы у меня была возможность их все рассмотреть, но я готова была поспорить, что там были все фильмы за последние два десятилетия.
– Зачем он мне, когда есть видео по запросу?
– У тебя нет DVD-дисков, а мама до сих пор готовит тебе чай, – покачав головой, сказал Рис и поднял стакан. – Что я вообще здесь делаю?
– Иди ты! – Я стукнула его по бедру – по очень твердому бедру. Ого. Когда я отдернула руку, мои пальцы покалывало. – Как ты узнал, что этот чай не я приготовила?
– На вкус точно такой же, как у твоей мамы, – объяснил Рис, сверкая синими глазами. – А если мне не изменяет память, твой чай вкусом напоминает разведенный водой керосин.
– Вовсе нет, – рассмеялась я.
Он изогнул бровь.
– Ладно, ты прав. Я не могу найти пропорции чая и сахара.
Рис усмехнулся.
– Слушай, я не шутил, когда предложил тебе научиться стрелять. Это никогда не лишнее.
– Не знаю. Видишь ли… меня пугают пистолеты, – призналась я. – Фактически с пистолетом в руках ты получаешь возможность оборвать чью-то жизнь. – Я покачала головой. – Это слишком… большая ответственность.
– Малышка, ты ведь знаешь, что даже камень в дурных руках может менять чьи-то жизни и даже обрывать их. Пистолет ничем от него не отличается.
Мне было не по себе от этих слов, но я не могла не признать его правоту. И все же оружие было частью его жизни, но не было частью моей. Когда я была маленькой, у папы были охотничьи винтовки, но я их почти не видела. Он держал их под замком, и мне даже в голову не приходило купить себе оружие.
– Просто нужно распоряжаться им с умом, – продолжил он. – Подумай об этом. Ради меня.
– Я подумаю, – ответила я и посмотрела на экран. Какой-то парень с ирокезом махал CD-диском. – Что ты делал у отца?
Рис отпил из стакана, а когда отставил его, кусочки льда тихо звякнули. Повисла тишина, и мне захотелось хорошенько себе врезать. Рис не любил говорить об отце. Я не на шутку удивилась, когда он посмотрел на меня и ответил за секунду до того, как я попыталась сменить тему.
– Развод номер три.
– Что? – поразилась я. – Когда это случилось?
Вопрос был довольно глупым, ведь последние одиннадцать месяцев я его к себе не подпускала.
– Честно говоря, я и сам не знаю. В начале лета все было в порядке. Они с Элейн поехали отдыхать во Флориду. – Он запрокинул голову, посмотрел в потолок и сухо усмехнулся. – Хотя папа не умеет говорить начистоту. Он уверял нас с Колтоном, что все хорошо, но это ни черта не значит. Он неисправимый лжец.
Я на миг поджала губы.
– Он сказал, что случилось?
– А сама как думаешь? – спросил Рис, снова поворачиваясь ко мне.
– Он ей изменил? – вздохнув, предположила я.
– Ага. – Секунду мы молчали, а затем я почувствовала, как он коснулся моих волос. Прикосновение было легким, словно он просто гладил меня по голове, но его ощущали все клеточки моего тела. – С женщиной помоложе, с которой познакомился в командировке. Сказал мне, что переспал с ней всего один раз, а Элейн слишком остро отреагировала.
– Слишком остро отреагировала на измену? Как это вообще возможно?
– Ты ведь знаешь моего отца. Он не видит границ, – сказал Рис, покачав головой. – Пока я был у него, он оставил свой телефон на капоте. Ему позвонила какая-то женщина. Я раньше о ней не слышал. Я готов все свои сбережения поставить на то, что это та самая девица «на один раз». Меня нисколько не удивляет, что его брак этим закончился. Пока мама прозрела и ушла от него, он успел изменить ей с пятью женщинами. И он не просто поматросил и бросил. У него было пять романов.
– Это так печально, – пробормотала я, опуская голову. Его отец, Франклин, был вечным изменником. По крайней мере, так однажды сказала его мама. – Мне очень жаль. Я понимаю, ты сейчас старше, да и Колтон тоже, может, вам уже не так обидно, как в детстве, но все равно приятного в этом мало.
Вместо того чтобы возражать, Рис мягко улыбнулся.
– Это уж точно, – сказал он. Его пальцы больше не касались моих волос, но рука по-прежнему лежала на спинке, так и маня меня своим теплом. – Я недостаточно хорошо знал Элейн, но она казалась хорошей женщиной. Она такого не заслужила. Такого никто не заслуживает.
Глубоко вздохнув, я откинулась на спинку. Рука Риса оказалась прямо у меня за шеей. Не прошло и секунды, как он опустил ее мне на плечо.
– Думаешь… он снова женится?
– Вероятно, – сказал Рис и снова глотнул из своего стакана. А я и забыла о чае. – Но, по-моему, хуже всего не то, что он не пропускает ни одной юбки, а то, что он постоянно врет об этом, даже когда его ловят с поличным. Я этого не понимаю и никогда не пойму. Ну да ладно, – бросил он, улыбнувшись, хотя его прекрасные глаза, которые мне так непросто было нарисовать, при этом остались серьезными. – Что ты в последнее время рисовала?
Черт, он что, читает мои мысли? Чувствуя, как краска приливает к щекам, я пыталась припомнить хоть что-то помимо его портретов.
– Ну, я писала пейзажи, пляжи, Геттисберг – все такое.
Отличный ответ, Рокси!
Взгляд Риса скользил по моему лицу, и мне казалось, что я чувствую его у себя на коже.
– Ты до сих пор рисуешь для Чарли?
Само собой, он об этом помнил. Кивнув, я не удивилась, когда почувствовала прилив знакомой печали при мысли о множестве рисунков, висящих на стенах палаты.
– Когда ты нарисуешь что-нибудь для меня? – спросил Рис, крепче сжимая мое плечо.
– Когда ты станешь чистить мой бассейн, – выпалила я.
Рис озадаченно на меня посмотрел.
– У тебя нет бассейна.
– Знаю. Вот когда появится и ты будешь его чистить, тогда я что-нибудь нарисую, – улыбнулась я. – Думаешь, я шучу?
Запрокинув голову, он рассмеялся и притянул меня к себе. Сначала я навалилась на него, а затем и вовсе оказалась на спине, головой у него на коленях. Смотря на него снизу вверх, я думала лишь о том, что сама не заметила, как это произошло.
