Я улыбнулась в ответ. Было очевидно, что он еще не до конца проснулся.
– Привет. Я тебя не разбудила?
– Кажется, нет, – пробормотал он и провел рукой по волосам. Мой взгляд упал на его бицепс и мышцы груди. Я поерзала на кресле, удивленная, как меня заводит парень, который просто решил почесать голову поутру. Рис сел рядом со мной. – Я проснулся, а тебя нет. – Он откинулся на спинку кресла, широко расставил ноги и наклонил ко мне голову. – Я даже испугался. Ты в порядке?
Мне стало приятно от его слов.
– Да, – сказала я. – Я проснулась и не хотела тебя будить. Ты ведь явно лег не так уж давно.
Рис размял широкие плечи.
– Я вообще мало сплю. Пары часов мне обычно достаточно, особенно когда смены идут одна за другой.
Я вспомнила ту ночь на диване, когда он проснулся от кошмара.
– Разве ты не устаешь?
– Ты ведь тоже мало спишь, малышка, – ответил Рис, пожав плечами и глядя на меня из-под полуоткрытых век. – Ты тоже работаешь посменно, да еще ночью, и справляешься. Справляюсь и я.
– Верно, – пробормотала я, разглядывая лужайку. – Мне здесь нравится. На балконе. – Вспыхнув, я мысленно дала себе подзатыльник. – Здесь тихо и уютно.
– Мне тоже здесь нравится. Выхожу сюда хотя бы раз в день. Пью здесь кофе. – Краем глаза я заметила, как он поднял руки над головой и потянулся. Я не могла не повернуться к нему, ведь я испытывала к нему слабость. Мама дорогая, как же я обрадовалась, что позволила себе на это посмотреть! Он прогнул спину. Суставы хрустнули. Этот парень был грехом во плоти. – Здесь хорошо думается, – закончил он, опуская руки.
Оглядев его грудь и плоский живот, я проследила взглядом за полоской темных волос, которая скрывалась под резинкой штанов.
– Да… понимаю.
Последовала пауза.
– Утром я говорил с Колтоном, – чуть погодя сказал Рис. – Он скоро заедет. Я буду рядом, когда он будет с тобой говорить.
По спине у меня пробежали мурашки. Я плотнее запахнулась в свитер и кивнула.
– Он знает, что случилось? – спросила я.
– Да.
Мимо балкона пролетела птица.
– Он считает, что это связано с другими нападениями?
– Не знаю. Думаю, он хочет сначала поговорить с тобой, прежде чем прийти к какому-то заключению. – Рис тихо вздохнул. – Слушай, Рокси, ты точно в порядке?
Вопрос был не из простых. Между нами столько всего произошло, нам надо было о многом поговорить, но… Я пока не была к этому готова.
– Чарли снова кормят через трубку, – наконец сказала я, поднимая глаза к синему небу, на котором не было ни облачка. Оттенок был почти такой же, как цвет глаз Риса. – В прошлый раз ему это так не понравилось, что теперь его пришлось привязать к кровати. Мне сложно видеть его в таком положении.
– Мне жаль это слышать, – с искренним сочувствием ответил Рис.
Я кивнула.
– Когда он в прошлый раз отказывался от еды, у него случился кризис.
– Я помню, – тихо сказал Рис.
– Помнишь? – удивленно переспросила я.
– Да, – кивнул он. – Я помню, ты об этом говорила. Ты тогда еще сказала, что едва не потеряла его.
Почувствовав боль, я откинулась на спинку кресла.
– Я так боюсь.
– За Чарли?
– Да, – прошептала я и прикусила губу, когда Рис погладил меня по руке. Казалось, мое сердце вдвое увеличилось в размерах. – Я боюсь его потерять. Очень боюсь.
Рис осторожно сжал мою руку.
– Хотел бы я хоть как-то тебя поддержать.
– Я понимаю, – ответила я и сглотнула слезы.
Он с секунду смотрел мне в глаза, а затем отнял руку. Мне захотелось забраться к нему на колени и распластаться как осьминог, но я понимала, что это не лучшая мысль.
– Я хочу еще раз задать тебе один вопрос и надеюсь, что теперь ты ответишь по-другому, – начал Рис.
О боже, я была к такому не готова.
– Хорошо.
– Рокси, почему ты не сказала мне, что творится у тебя дома?
Я не сразу сообразила, что ответить.
– Не знаю, – сказала я. – Наверное, я просто не хотела, чтобы кто-то подумал, что я совсем чокнутая, раз верю в привидений, или что я нарочно привлекаю к себе внимание. Куча женщин обращается в полицию с жалобами на сталкинг, но их слова просто списывают со счетов. Это все долбаная мизогиния.
– Я бы так не поступил, – покачав головой, заметил Рис.
– Ты другой, – признала я, свешивая ноги с кресла. Цементный пол был холодным.
– Почему же ты ничего не сказала?
Прикусив губу, я вцепилась в подлокотники.
– Я не знала, что происходит, а когда нашла свои… вещи в посудомойке, мне показалось, что не время говорить об этом, ведь мы как раз… – Не в силах и дальше сидеть, я встала и подошла к решетке. – Ты ведь помнишь, что происходило.
Он с секунду смотрел на меня, а затем отвел глаза, потер ладонью грудь и нахмурился.
– Как только я понял, что был рядом, когда ты открыла посудомойку, но даже не заметил, что случилось, мне захотелось врезать себе промеж ног.
У меня глаза полезли на лоб.
Рис стиснул зубы.
– Я серьезно. С тобой происходил какой-то ужас. Ты нашла в посудомойке свои трусики! Ты не знала, как это случилось, и не понимала, то ли вызывать охотников за привидениями, то ли срочно бежать к психиатру. Должно быть, ты места себе не находила. Но была при этом одна. Хотя я был рядом. – Он подвинулся на краешек кресла и подался вперед. – Мне претит сама мысль о том, с чем тебе пришлось столкнуться.
Я вздохнула, но облегчения это не принесло.
– Ты злился… И у тебя было на это полное право.
– Да, я злился, – сказал Рис и взглянул на меня сквозь густые ресницы. – Но я должен был тебя поддержать. У тебя должен был быть шанс остановить меня и объяснить, что случилось. Не твоя вина, что ты этого не сделала. Это я загнал тебя в угол, и я сожалею.
Я открыла рот от удивления.
– Нам пора поговорить, – заявил Рис тоном, не допускающим возражений. – И на этот раз сказать друг другу правду. Всю правду. Без утайки.
Почувствовав, что ноги подводят меня, я облокотилась на решетку балкона. Впрочем, бежать я не собиралась. Трусихой меня было не назвать. По крайней мере, я старалась быть смелой.
– Ты прав, – сказала я, отчаянно желая, чтобы он надел футболку, ведь его тело не давало мне сосредоточиться.
– Ты знаешь, что я рассердился, и понимаешь, почему.
– Ты ненавидишь ложь больше всего на свете. Я понимаю, что это из-за твоего отца, – сказала я и поспешно продолжила: – Именно поэтому мне было так сложно рассказать тебе о той ночи. Не подумай, что я оправдываюсь. Мне просто хочется, чтобы ты понял мои мотивы.
