– А ты, я смотрю, мозгоправ. Уверен, что правильно выбрал профессию?
– Не огрызайся, а то отшлепаю, – сказал Рис, и его глаза стали темно-синими. – Кстати, офигенная идея.
С этим было не поспорить. Я вспомнила, как он приказал мне не шевелиться в процессе. От этого меня бросило в жар.
Застонав, Рис сделал шаг вперед и прикоснулся к моей щеке.
– Твое лицо для меня – открытая книга, – сказал он низким, хрипловатым голосом. – Тебе бы это понравилось.
Я закрыла глаза, наслаждаясь глубиной его голоса.
– Может быть.
– Никаких «может быть». Понравилось бы, как понравилось на кухне.
– Который час? – спросила я. – По-моему, у нас еще есть время проверить эту гипотезу, прежде чем ехать к родителям.
Рис рассмеялся, запрокинув голову.
– Малышка, у нас все вечно происходит чересчур быстро. В следующий раз я собираюсь раздеть тебя и насладиться по полной.
Этого обещания было достаточно, чтобы я вся затрепетала.
Он наклонился, быстро поцеловал меня и поднял чемодан. Вздохнув, я вышла из комнаты и взяла из гостиной ноутбук. Не позволяя себе оглянуться, я покинула квартиру.
– Ты не знаешь, Колтон уже связался с тем парнем, который может установить систему безопасности? – спросила я, закрывая дверь.
– Что? Тебе уже надоело со мной жить?
– Ага, – широко улыбнувшись, ответила я.
– Ты разбила мне сердце, – сказал Рис. Дождавшись, пока я спущусь с крыльца, он пошел к своему пикапу. – Не знаю, но сегодня спрошу у него о твоем телефоне. Твой запасной мобильник работает?
– Да.
Рис открыл для меня дверцу пикапа и аккуратно поставил все сумки за сиденья. Выпрямившись, он поправил мои очки и поцеловал в щеку. Мне ужасно захотелось хихикнуть, как маленькой девочке, ведь в поцелуях в щеку было что-то невозможно милое, но я сдержалась.
Заглянув в салон, я не поверила своим глазам и так и застыла в удивлении. За сиденьями были аккуратно сложены мольберт, чистые холсты и краски. Я и не слышала, как Рис выходил из квартиры и тем более как он заходил в соседнюю комнату, но…
Он упаковал мои краски!
Рис тем временем уселся за руль. Он странно смотрел на меня, а я понятия не имела, что сейчас написано у меня на лице, но догадывалась, что выгляжу как чокнутая.
– Что? – наконец спросил он.
– Ты даже о красках подумал, – прошептала я.
Он взглянул на мольберт, а затем снова на меня.
– Ну да. Я решил, что тебе они понадобятся. У меня есть место в спальне для гостей.
Вспомнив, как прошлой ночью он сказал, что нужен мне, я заволновалась. Не знаю, почему я вообще об этом подумала, но признать это означало смириться с тем, что у меня к нему глубокие чувства, а в таком случае, потеряв его, я бы сошла с ума от боли. Одна мысль об этом казалась мне настоящим безумием.
Но он упаковал мои краски!
Стоя возле пикапа, я лишь смотрела на него как полная дура, пока он не окликнул меня.
– Малышка, ты садишься или нет?
Я держалась за ручку двери, чувствуя, как сердце раздувается у меня в груди. В какой-то момент мне показалось, что оно вот-вот разорвется. Для Риса это были пустяки, но мне они казались невероятно важными.
Он усмехнулся.
– Рокси.
– Я сажусь, – сказала я.
– В этом году? – спросил он с издевкой.
– Не торопи меня, – вспыхнув, бросила я, понимая, что выгляжу глупо. – Я не хочу потянуть мышцу, забираясь в этого монстра. Мне бы лестница не помешала!
Рис рассмеялся, а я состроила гримасу. В конце концов я перестала вести себя как идиотка и залезла в машину. Пока я пристегивалась, Рис спросил:
– Кто это?
Выглянув в окно, я увидела Кипа, который как раз спускался с крыльца. Дверь в вестибюль только что закрылась за ним.
– Это Кип. Не помню его фамилии. Он недавно переехал в квартиру сверху.
– Хм…
Кип посмотрел на меня, и я махнула ему рукой. Он помахал мне в ответ, хоть и не столь радостно.
Поправив ремень, чтобы он не сковывал движений, я взглянула на Риса. Он вывернул с обочины на дорогу. Посмотрев в зеркало заднего вида, он на миг повернулся ко мне и подмигнул. Я прищурилась. Он рассмеялся, и я поняла, что мои губы сами собой растягиваются в улыбке. У него был невероятно заразительный смех. Я откинула голову на подголовник. Было в нем что-то удивительное.
«Тебе нужен я».
Эти слова снова всплыли у меня в голове. Хотя мне и хотелось забыть о них, они не оскорбили меня. Я не сочла их намеком на то, что слаба или что любой женщине нужен мужчина. Все это было чепухой. Смысл этих слов был гораздо глубже. Я даже не знала, готова ли я его полностью осознать.
– Спасибо, – сказала я.
– За что? – взглянув на меня, спросил Рис. – За оргазмы прошлой ночи?
Я рассмеялась.
– За них тоже спасибо, но я о другом. Спасибо за краски. Это очень любезно с твоей стороны.
– Да я сама любезность!
Покачав головой, я поправила сползшие очки.
– А еще ты само нахальство!
– У меня много талантов.
Я громко фыркнула.
– Почаще себе это повторяй.
Когда мы доехали до дома моих родителей, я уже почти забыла, зачем мы вообще туда собрались. По дороге мы то и дело подкалывали друг друга, что давало мне прекрасную возможность отвлечься, но едва мы припарковались за черным «фольксвагеном» моего старшего брата, как мне тут же захотелось забиться под сиденье. Само собой, родители не могли быть одни. Это был закон Мерфи в действии.
Улыбнувшись, Рис взглянул на меня.
– Хочешь, поспорим?
– Что к концу визита я захочу броситься под поезд? – бросила я, отстегивая ремень.
Он рассмеялся, и в уголках его глаз появились мелкие морщинки.
– Нет. Что к концу визита твоя мама уже примет меня в семью.
– Боже, – простонала я, качая головой. – Не стану спорить, ведь так и будет. Вполне возможно, она примется вязать пинетки для несуществующего ребенка.
Рис снова рассмеялся, и от этого стал в моих глазах еще прекраснее. Большинство парней нарушит десяток законов, лишь бы только сбежать от мамаши, одержимой браком и детьми. Впрочем, я не собиралась ему об этом сообщать.
Вздохнув, я вышла из пикапа. Не успели мы ступить на ведущую к дому дорожку, как дверь отворилась и на пороге показалась мама. Она переводила изумленный взгляд с меня на Риса и обратно.
Я с трудом сдержалась, чтобы не выругаться.
