Слезы снова навернулись на глазах, и я испугалась, что вот-вот опять разрыдаюсь.
В голове прояснилось, и теперь я понимала, какой слабостью было отталкивать от себя человека просто потому, что однажды ты можешь его потерять. Как это было глупо! Но отчасти мне все же хотелось избежать этого риска. Я просто не могла совладать со своим страхом.
– Думаешь, я ненормальная? – тихо спросила я.
Он усмехнулся, и мне понравилось, как всколыхнулась его грудь у меня под щекой.
– Малышка, я всегда считал тебя чуток ненормальной. За это я тебя и люблю.
Услышав эти слова теперь, когда я соображала гораздо лучше, я затаила дыхание.
– Можешь сказать это снова?
Он провел рукой по моей щеке и запрокинул мне голову.
– Я их видел, – сказал он.
– Что? – нахмурилась я.
Глубоко вздохнув, он заглянул мне прямо в глаза.
– Я видел картины.
Я не сразу поняла, к чему он клонит. Рис провел большим пальцем по моей скуле, улыбнулся мягкой улыбкой… И тут я догадалась.
– Картины? – воскликнула я и попыталась сесть, но он не позволил мне подняться. – Картины у меня дома? – Когда он кивнул, я почувствовала, что лицо словно опалило лучами жаркого солнца. – Те, на которых…
– Я, – подсказал он.
– О боже, – зажмурившись, пробормотала я. – Правда?
– Да.
Сгорая от стыда, я не знала, что сказать.
– Они лежали в шкафу. Зачем ты открывал шкаф?
– Искал психопата-сталкера, – объяснил Рис.
Я распахнула глаза.
– Но это… было недели две назад! Ты видел их, но ничего мне не сказал?
Рис сел на кровать и подтянул меня к себе. Каким-то образом я устроилась у него между ног, и мы оказались лицом к лицу.
– Я ничего не сказал, потому что догадался, что ты именно так отреагируешь.
– А как еще мне реагировать? Какой стыд! Наверное, теперь ты считаешь меня чокнутой. Я ведь и сама как сталкер. Пишу твои портреты, пока тебя нет рядом.
– Малышка, я не считаю тебя сталкером, – заметил Рис.
– Поверить не могу, что ты их видел, – нахмурилась я.
Он усмехнулся, и я сердито на него посмотрела.
– Сказать честно? Я не знал, что ты чувствуешь ко мне, пока их не увидел.
– А я-то думала, ты у нас мистер всезнайка! – воскликнула я.
Рис ухмыльнулся.
– Я подозревал, что ты влюбилась в меня с первого взгляда.
– Господи Иисусе, – пробормотала я.
– Но я не был уверен на сто процентов, пока не увидел портреты. Особенно тот, где я стою на кухне. Ты написала его после… после того как я ушел. – Нахмурив брови, он покачал головой. – Здесь нечего стыдиться. По-моему, это мило.
Я все равно считала, что это жутко.
– Но знаешь, что главное? Увидев их, я первым делом подумал, как ты талантлива. Я словно смотрел в зеркало.
От этих слов мне стало чуточку лучше.
– Малышка, тебе стоит этим заняться. У тебя настоящий талант.
Прижавшись к его груди, я тихонько выдохнула. В голове у меня целый день крутилось множество мыслей, и я сомневалась, что готова думать еще и о колледже.
– Образование еще никому не вредило.
– Ты права, – сказал Рис, проводя рукой по моему плечу. – Это умно. Но столь же правильно и заниматься тем, что тебе нравится, несмотря ни на что.
Я улыбнулась, подумав об этом.
– Мне правда нравится работать в баре.
– Как я уже говорил, в этом нет ничего плохого.
Рис был прав: Джекс был доволен как слон тем, что владеет баром и работает в нем. Ник – тоже. Точнее, я подозревала, что Ник этим доволен. Я никогда не спрашивала его, а он уж явно не рассказывал об этом сам.
– Думаешь, сможешь поесть? – спросил Рис. Когда я кивнула, он шлепнул меня по попе. – Пойдем, внизу есть сыр и крекеры.
Я вылезла из кровати и вышла в коридор, но тут Рис вдруг поймал меня за талию, развернул к себе и прижал к груди. Погладив меня по щеке, он запрокинул мне голову.
– Я люблю тебя, Рокси, – сказал он и нежно поцеловал меня в губы. Я вдруг поняла все чувства, которые стояли за этими чудесными поцелуями. Все они описывались одним коротким словом: «любовь». – Ты хотела, чтобы я сказал это слово. Я буду снова и снова повторять его, пока тебе не надоест это слышать.
Улыбнувшись, я положила руки ему на грудь и вдохнула тонкий аромат его одеколона.
– Думаю, мне никогда не надоест это слышать.
Следующие несколько дней прошли как в тумане по другой причине. Я уже вышла из ступора, а потому, проснувшись в пятницу утром, снова заплакала, поняв, что больше не поеду на встречу с Чарли, как ездила последние шесть лет. Мне было тяжело это осознать. Честно говоря, я не знаю, что делала бы, если бы Риса не было рядом. Он не только позволил мне выплакаться, но и не стал разбираться, что со мной не так, и ругать меня за выплеск эмоций, когда слезы наконец прекратились.
Он просто заказал китайскую еду, и мы пообедали, а потом целый день провели на диване, смотря ужасные фильмы о зомби. Так мы встретили субботу, когда у меня случилась очередная истерика. На этот раз я злилась на себя за то, что так долго отталкивала Риса, ведь я прекрасно понимала, что Чарли отвесил бы мне оплеуху, знай он, как я поступаю. А еще я злилась потому, что не находила в себе сил, чтобы… просто отпустить все к чертям.
В воскресенье я сидела на кровати, пока Рис – в пижамных штанах и с голым торсом – готовил свою портупею и форму к очередной смене. Наблюдая за ним, я сказала, чем собираюсь заняться.
– Завтра поеду в свою квартиру.
Он сидел на полу, наклонив голову, и прикреплял жетон к рубашке, но тут его пальцы замерли, и он посмотрел на меня, изогнув темные брови.
– Зачем? – спросил он.
Я подползла к самому краю кровати и взглянула на него.
– Я хочу… нет, мне нужно разобрать все вещи, которые я привезла из… палаты Чарли. Я просто бросила их в гостиной.
– Может, подождешь немного, и мы поедем вместе? – предложил Рис, покончив с жетоном.
– Я ценю твое предложение, – улыбнулась я, – но все же… этим мне нужно заняться одной. – Иначе говоря, я понимала, что снова разрыдаюсь, увидев все рисунки и безделушки, которые я приносила Чарли. За последние дни я столько раз ревела у Риса на плече, что не хотела, чтобы он снова это видел. К тому же мне нужно было все это отпустить, а потому мне лучше было сначала попробовать разобраться с этим в одиночку. – Теперь у меня в квартире безопасно.
– У тебя должно быть безопасно, – поправил меня Рис. Отложив рубашку, он занялся ремнем. Как оказалось, готовить форму было долго и довольно сложно. – Ты ведь знаешь, что я хочу, чтобы ты жила у меня, пока мы не найдем этого парня.
