7.02.2015
18:44
Тремор не прошел. Все тело колотит. Из-за пережитого вчера стресса обострение наступило раньше…
Соня ушла домой днем. Она не поблагодарила меня и вообще никак не высказалась и не оправдалась по поводу произошедшего. Я обо всем рассказала, но подруга лишь хихикала и периодически сопровождала рассказ репликами: «Ну, дела…», «Ого!», «А он что?», «И что тогда?». Она будто слушала увлекательную историю, которая происходила не с ней, а с кем-то еще.
9.02.2015
16:54
Соня снова ушла на лодочную станцию. А мне родители с антресолей достали ходунки.
15.02.2015
21:50
Гонки закончены! Сегодня я торжественно презентовала Назару мою новую игру. Он прошел гонки и остался в полном восторге. На душе стало как-то пусто… Какой игрой теперь заняться? Лабиринт! Точно, я сделаю красивую игру-лабиринт с героями сказки «Алиса в Стране чудес». Надо рассказать дяде Славе об этой идее…
18.02.2015
15:23
Из глаз катятся слезы. Они мешают писать.
Пелагея и Теодор… Они очень обидели и напугали меня сегодня. И Соня тоже была с ними заодно.
В школе намечалась важная контрольная, и я не могла оставаться дома. Пришлось тащиться в школу с ходунками, мама отвезла меня.
После школы мы с Соней вышли на улицу, мама позвонила и сказала, что опоздает и приедет за мной чуть позже. Соню кто-то окликнул со стороны гаражей. Мы оглянулись и, увидев в гаражах Пелагею и Теодора, подошли к ним. Они спросили, как наши дела, пойдем ли мы сегодня к станции. На удивление, обращались не только к Соне, но и ко мне, будто моя выходка у Высотки никак не повлияла на наши отношения.
– А это что у тебя такое? – Теодор указал на ходунки.
– Это специальная опора, чтобы не упасть. Я болею сейчас, – объяснила я.
– Да? Ты не была похожа на больную, когда дубасила машину Димана. – Пелагея ухмыльнулась, и мне стало страшно.
– Мне кажется, ты ничем не больна, – подхватил Теодор. – Ты притворяешься, чтобы тебя все жалели и чтобы учителя ставили тебе пятерки просто так. Дай-ка мне эту штуку, посмотрю поближе.
Раз – и он отобрал у меня ходунки, поставил возле себя и уселся на них. А я затряслась от страха, меня сразу стало раскачивать из стороны в сторону. Ходунки – единственное, что помогает мне не терять равновесия, в период болезни они заменяют мне тело.
Теперь, лишившись надежной опоры, я чувствовала себя канатоходцем. Я могла упасть в любой момент!
– Верни мне их. – Моя речь стала несвязной и отрывистой, руки непроизвольно дергались. Мышцы на лице стали судорожно сокращаться, я чувствовала, как один глаз начал подергиваться, а уголок рта потянулся к уху. Это все от страха и только от него, но я не могла успокоиться.
– Посмотрите на нее! Настоящий клоун! – Теодор захохотал, вскоре к нему присоединилась и Пелагея, а потом… и Соня. Она тоже стала смеяться надо мной! – Устроила тут цирковое представление!
Я стала умолять их вернуть ходунки. Но вместо «отдай» говорила «аттай», вместо «пожалуйста» – «пшлста».
– Что? Что ты там шепчешь? – издевалась Пелагея. – Хочешь что-то попросить, попроси нормально!
Дышать стало очень трудно, горло сдавили рыдания, и я больше вообще не могла говорить.
– Тебе они не нужны! Ты здорова! А я просто возьму и выброшу их!
Я пыталась попросить, но не могла больше произнести ни звука.
– Хочешь их? Забери! – Теодор забросил ходунки на гараж. – Пойдемте, девчонки.
– Теодор! Отдай их ей! – возмутилась Соня.
– Да ну, пускай возьмет!
– Она же не может!
Соня подошла к гаражу и попыталась допрыгнуть до крыши, но у нее не получилось.
– За ней скоро мама должна приехать, нужно достать ходунки!
– Ну, ладно, пошутили и хватит. – Теодор нехотя подошел к гаражу, попытался допрыгнуть, но у него не получилось зацепиться руками за крышу – из-за льда она была очень скользкая. Или он только сделал вид, что не может ухватиться?
– Может, попросить в школе стремянку? – предложила Соня.
– Хорошая идея, пойдемте.
– Я побуду с Алисой, – сказала Соня.
– Нет, ты нам нужна – мы не знаем, где найти стремянку.
– Алис, мы сейчас придем, не переживай, – Соня попыталась меня успокоить. – Ты привались спиной к гаражу, так легче будет.
И они ушли, оставив меня. Я никак не могла успокоиться, села на корточки. Я ждала их долго, но никто не вернулся. Соня не могла бросить меня, просто не могла. Я не была на нее в обиде, не допускала мысли, что она меня бросила, видимо, что-то случилось, либо они все еще искали стремянку.
Через некоторое время я поняла, что мне становится все хуже и хуже. Голова кружилась невыносимо, мне нужна была помощь.
На полусогнутых ногах, спотыкаясь, я побрела прочь из гаражей к дороге. Уроки закончились, у школьных ворот никого не было. Навстречу шли люди, я кинулась им навстречу, чтобы попросить помощи, но страх усилил симптомы болезни, вместо слов я произнесла только какие-то нечленораздельные звуки. Наверное, мимика моего лица была настолько пугающей, что люди испуганно отскочили в стороны. Помощи было ждать неоткуда.
Я не могла больше держаться на ногах и, встав на четвереньки, поползла из гаражей в сторону дороги. Перед глазами все плыло. Я смотрела на снег подо мной, мне казалось, что он покрывается трещинами, расходится в разные стороны, обнажая пропасть. И целые глыбы снега и льда падают в эту пропасть, и вскоре я тоже упаду туда…
Я заплакала от бессилия.
Вдалеке стали появляться люди, вскоре они обступили меня. Среди них были учителя из нашей школы и просто прохожие. Они спрашивали, что случилось, и помогли подняться на ноги. Тут же из ворот, неся стремянку, вышли Соня, Теодор и Пелагея. Соня сказала учительнице и прохожим, что все хорошо и за мной скоро приедет мама, они проследят за мной. Когда толпа разошлась, Соня обратилась ко мне:
– Алис, ну ты чего? Ты что, плачешь? Но мы же просто пошутили… Мы нашли стремянку, сейчас достанем твои ходунки.
Теодор и правда достал их и с улыбкой протянул мне.
– Прости, Алис, глупая оказалась шутка.
Я все еще плакала.
– Тебе надо успокоиться. За тобой мама скоро приедет, что она скажет, если увидит тебя плачущей? Перестань реветь, как маленькая. Никакой катастрофы не произошло, это была всего лишь шутка, – успокаивала меня Соня. Вскоре я перестала плакать, и за мной приехала мама. Я не попрощалась ни с Соней, ни с Теодором и Пелагеей, а быстро, насколько позволяли ходунки и непослушные ноги, зашагала к маминой машине.
