– Проходите, сейчас чайник вскипит, – приветливо улыбнулась тетя Инна, встречая нас и протирая тарелку в руках. – Вы голодные? Есть мясо в горшочке и винегрет. Давайте я подогрею?
– Не нужно, Инна, – холодно сказал папа, и я слышала предательскую дрожь в его голосе. – Сегодня наша семья пришла к вам не с дружеским визитом.
Тетя Инна поставила тарелку на столик в прихожей и с тревогой посмотрела на нас.
– Что произошло? – спросил подошедший дядя Слава.
– Где Рожковы? – вопросом на вопрос спросил папа.
– Еще не пришли… а в чем дело?
– А где ваш сын? – папа намеренно не назвал Назара по имени.
– У себя в комнате. Позвать его? Дело в нем? Он что-то натворил? Умоляю, Рита, Володя, не томите душу! Что произошло? Что натворил Назар?
Папа тяжело вздохнул.
– Я все расскажу при Рожковых. Можно мы пройдем?
– Конечно, раздевайтесь, проходите на кухню. А чай я все-таки сделаю, – растерянно сказала мама Назара.
Мы молча пили чай в томительном ожидании семьи Рожковых.
– Назар! – крикнул дядя Слава. – Иди сюда! Я же знаю, что ты подслушиваешь под дверью!
Вскоре на кухне появился Назар. Он не смотрел на меня, бегло оглядел всех, сказал «здрасьте» и сел на свободный стул.
Снова воцарилась тишина. В горле набухал ком. Я смотрела на свою чашку и, чтобы не расплакаться, стала представлять, как строю башню из чашек и блюдец.
– Ты не рассказал родителям, что совершил, гаденыш? – Через пару минут тишины папа со звоном поставил чашку на свое блюдце – не смог удержать себя в руках. В его голосе была только злоба.
– Володя, успокойся. – Мама дернула его за руку.
– Сейчас же объясни, что произошло! – воскликнул дядя Слава. – Ты приходишь в мой дом, говоришь таким тоном с моим сыном, это недопустимо!
Папа вскочил с места.
– Недопустимо? Знаешь, что недопустимо? То, что твой сын проделал с моей дочерью!
Чашка. Чашка и блюдце. Моя башня начинала потихоньку расти.
Раздался звонок в дверь. Отец Назара пошел открывать. Пришли Рожковы. Я слышала, как на пороге дядя Вася что-то весело рассказывает дяде Славе, еще не подозревая, какая беда скоро свалится ему на голову.
– Всем здрасьте. Что у нас тут за сыр-бор? – В комнату вошел веселый дядя Вася и, увидев мрачную обстановку на кухне, умолк. – Что-то случилось?
– Случилось, – буркнул папа.
На кухню вошла тетя Оля. За ней, прячась, плелась Соня. Как и с Назаром, я не хотела встречаться с ней взглядом.
Все расселись и посмотрели на папу, пока что ничего не понимая.
Папа бросил на стол телефон, на котором было открыта ссылка на видео.
– Смотрите. Смотрите на то, каких чудовищ вы породили.
Взрослые склонились над телефоном.
– И вы тоже! – рявкнул он на Соню и Назара. Они нехотя придвинулись к телефону.
Через три минуты раздался всхлип тети Оли и вздох тети Инны. В отличие от учительницы, они сразу узнали затылки, руки и голоса преступников на видео.
– Я ничего не понимаю, Володя… – растерянно сказал папа Назара. – Это похоже на какой-то монтаж. Это все настолько странно, что просто не может быть правдой!
– Скажи, пожалуйста, что это шутка, – тяжело выдохнул папа Сони.
– Шутка? Монтаж?! – Папа стукнул кулаком по столу. – Спросите у своих детей, какая это была шутка! Ваши дети, эти монстры, надругались над моей дочерью! Это видео распространилось по всему интернету, и теперь ее каждый день травят!
Папа вскочил с места и убийственным взглядом посмотрел на Соню.
– Ты! Какая же ты дрянь! Как у тебя хватило совести снимать эту гадость, а еще давать советы, где лучше подпалить кожу моей дочери?! Ты не человек, ты чудовище. Только чудовище может снимать на видео, как его другу плюют в лицо. А ты… – Папа повернулся к Назару. – Я вырву с корнем все твои причиндалы, и мочиться ты сможешь только через трубочку!
Папа вскочил со своего места и сделал шаг в сторону моих бывших друзей.
У меня хватило смелости посмотреть на них. Соня заплакала. Назар прикусил губу, его лицо было белее мела. Они оба молчали, испуганно вжимаясь в стулья так сильно, будто пытались перетечь в них и стать с ними единым целым.
– Не трогай мою дочь! – взревел со своего места вспыльчивый дядя Вася.
Папа Назара встал между детьми и моим отцом.
– Не подходи к ним, – спокойным тоном сказал отец Назара моему папе. – Не делай глупостей. Успокойся.
Но папа стал ругаться еще сильнее, он пытался добраться до Сони и Назара.
– Соня. Назар. Марш в комнату и не выходите оттуда, – сказал дядя Слава.
Бывшие друзья по команде вскочили и, ни на кого не глядя, побежали в комнату Назара.
Папа рванулся за ними, обрушивая на них проклятия, но дядя Слава остановил его. Дядя Вася стучал кулаками по столу и кричал что-то моему папе.
Начался самый настоящий хаос. Если наших пап мне еще удавалось слышать и разбирать, о чем они говорят, то мам нет. Мамы плакали, шипели, визжали друг на друга, как разъяренные кошки. Было страшно наблюдать за ними. За короткое время цивилизованные женщины превратились в диких животных, самок, которые пытаются защитить своих детенышей, даже не пытаясь разобрать, на чьей стороне правда.
– Я оторву член его ублюдку и засуну его в жопу твоей дочери! – кричал папа дяде Васе.
– Только приблизься к ней, и ты труп! – перекрикивали его дядя Вася с тетей Олей.
– Держите себя в руках! Нужно как-то решать ситуацию миром, а не бросаться угрозами! – Папа Назара единственный из всех сохранял остатки разума и не велся на провокацию моего папы.
– Миром? Ты видел, что сделал твой сын? – Голос моей мамы срывался.
– Я согну его пополам и заставлю помочиться себе в рот, а если не хватит, сам добавлю! Вот что будет для меня миром! – ревел папа.
Блюдце. Сверху ставлю чашку. Сверху – еще одно блюдце…
Моя башня была ростом с холодильник.
Через некоторое время все перестали орать и стучать, перешли на спокойный тон.
– Рита, Володя, наши дети совершили непростительный поступок по отношению к вашей дочери, – тихо сказала Рожкова-старшая.
– Я еще не знаю всей истории, но обязательно выясню. Я обещаю, что дети понесут самое суровое наказание! – воскликнул ее муж.
– Ты не представляешь, каким шоком это оказалось для всех нас, – добавила тетя Инна.
– Мы этого так не оставим, – поддержал отец Назара. – Наши дети предали и поглумились не только над вашей дочерью, но и над своими родителями. Мы чувствуем на себе всю боль Алисы. Мы накажем своих детей, накажем сурово. Но… Как мы можем помочь сейчас? Что мы можем сделать? Удалить видео из интернета, как-то оградить Алису от преследований? Что?
