Он встречал маленькую приятельницу Жеральдин — на самом деле она оказалась выше среднего роста — в баре, после закрытия подъемников, или во время обеда или ужина. Ее вниманием часто завладевали Крамли и пожилой польский князь, а теперь и другие тоже. Наследница? Он сожалел о грубом материализме англичанина и всех остальных, которые лебезили перед ней, — да, это не ускользнуло от его внимания, хотя у него и не было сомнений в том, что страстное увлечение Крамли имеет под собой и другие основания. А если говорить о ней, то она издалека казалась естественной и очень улыбчивой — ох уж эти американцы с их застывшей улыбкой и довольно равнодушной красотой вкрадчивых черт! Вероятно, просто рефлекторное выражение внутренней пустоты.
Он немного смутился, когда перед обедом увидел в баре Кипа, мальчика, который ухаживал за маленьким сводным братом Виктуар, в компании той самой американки. Несмотря на призывы Жеральдин, он не сделал попытки ей представиться и больше всего опасался, что какой-нибудь поворот событий в нынешней ситуации потребует от него этого шага.
Эми и Кип одновременно почувствовали на себе чей-то пристальный взгляд, может быть его, и это заставило их обернуться. Застигнутый за разглядыванием, Эмиль немного наклонил голову в знак приветствия. Эми ощутила мурашки почти неприятного предчувствия. Кажется, и на остальных этот человек производил такое же впечатление.
Глава 19
Привычка Эми сидеть за одним столом с Кипом или с кем-нибудь еще вошла в отеле в обычай: ее столик отдали другим, а ее сразу же провожали к Кипу и Гарри, когда она входила в столовую. На время ланчей они приглашали мадемуазель Уолтер, няню, но после одного обеда, во время которого у нее истощился запас тем для разговора с Кипом, Эми стала приглашать к ним за стол еще одного человека, и сегодня этим человеком оказался Джо Даггарт, номер которого, как она узнала, находился рядом с ее. Ей особенно хотелось его расспросить о том, что он знает о спасательных службах в Швейцарии.
Знал он не много.
— Я консультант по экстрадиции, — объяснил он. — Или называйте меня специалистом по облегчению ситуации. Я представляю различные американские государственные структуры и федеральные власти в процессе ведения переговоров. Европейские правительства часто не хотят выдавать преступников-американцев, когда речь идет о смертной казни, и моя работа состоит в том, чтобы договариваться об уступках, которые мы можем получить: новые судебные разбирательства, смягченные приговоры, пожизненное заключение вместо смерти и тому подобное — чтобы приноровиться к их понятиям. Я выясняю, какие гарантии мы можем предоставить европейцам и на какие компромиссы они пойдут. Сейчас я работаю над ужасным делом: парень задушил четырех десятилетних детей, он скрывается от полиции в Довиле.
— Господи, надеюсь, вы не станете пытаться его вытащить? — воскликнула Эми.
— Не совсем. Это серьезная проблема в широком смысле, — ответил Даггарт. — Мы стараемся убедить американских обвинителей обратиться с просьбой о пожизненном заключении без права досрочного освобождения, но часто это бывает трудно сделать, потому что в Штатах на них оказывается политическое давление. Все хотят поджарить этого ублюдка. Иногда тупиковая ситуация сохраняется годами.
Эми, знавшую об уголовном праве совсем немного, все это очень заинтриговало. Даггарт вызывал симпатию. Обычно она расспрашивала его о том, как ему нравится жить в Европе, скучает ли он по Америке и тому подобном, хотя, может быть, лучше было воздерживаться от разговоров о политике, так как она чувствовала, что их взгляды не совпадают.
Теперь она уже знала достаточно, чтобы оставаться в стороне и от вопросов о наследстве, пусть даже они и влияли на судьбу Кипа, и она не собиралась вмешиваться в вопросы европейской медицинской этики. И все-таки она не видела, как может повредить делу попытка заручиться помощью Даггарта в организации какого-нибудь медицинского транспорта, что могло бы спасти сестру Кипа и ее мужа.
— Вы должны знать кого-нибудь из «Красного Креста» или французского отделения «Врачи без границ», — умоляла она.
Даггарт действительно знал некоторые агентства. Страховка, в конечном счете, покроет расходы на это дорогое предприятие, об этом она не волновалась, но она сразу поняла, что, как и в Америке, когда речь заходит о получении страховки, службы спасения сразу начинают проявлять подозрительность. Дома самолет появился бы скорее, если бы она предложила заплатить вперед, но даст ли это что-нибудь в Европе? Она мысленно ограничила сумму, хотя как можно измерить цену жизни? Она обратилась с этим предложением к господину Осуорси сразу после состоявшегося у него собрания, и он выслушал ее с благодарностью.
— Вы хотите сказать, что располагаете средствами для того, чтобы заплатить вперед? — осторожно поинтересовался он. Ему пришло в голову, что в деле возможны финансовые обстоятельства, о которых он не знал, возможно, у Керри есть какие-то деньги? — Здешние врачи привыкли только к организации транспорта для больных с несложными переломами, или для случайных рожениц, или для жертв инсульта, которых надо отправить в Лион. Люди все время летают в Лондон, но, очевидно, не те, кто нуждается в системе жизнеобеспечения, и не те, состояние которых нестабильно. Венн кажется мне вполне стабильным, с тех пор, как я здесь, у него ни один мускул не дернулся.
— Думаю, плата вперед может помочь. Это очень дорогое путешествие, страховые компании не скоро соберутся заплатить, никто не хочет иметь с ними дело.
— Видимо, деньги действительно могут помочь преодолеть трудности. Благодарю, мисс Хокинз, вы проявили большое понимание. Конечно, это в интересах вашего клиента.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я просто беспокоюсь о миссис Венн.
Теперь она изложила все Джо Даггарту.
— Если им понадобятся деньги, чтобы заплатить вперед, я могу их дать. Я бы хотела помочь.
— Не имею представления, кто за это возьмется. У меня есть кое-какие сведения по поводу цены, в связи с подобной ситуацией, свидетелем которой я был; это составит около двадцати тысяч долларов. — Он тревожно взглянул на Эми.
— Все в порядке, ведь речь идет о жизни и смерти. В конце концов, я все равно получу эти деньги назад.
— Виктуар, — сказала Жеральдин, — я собираюсь взять на несколько дней Ник и Саломею, а ты поедешь в Вальмери, чтобы помочь Эмилю. С твоей стороны нечестно заставлять его проходить через все это совершенно одному, среди абсолютно незнакомых людей, в самый разгар семейной драмы. Жена должна быть рядом с ним.
— Сомневаюсь, мама, что он так сказал, — ответила Ви. — Это совсем не похоже на Эмиля.
— Именно так я поняла его простое замечание: «Жаль, что здесь нет Виктуар». Можешь толковать его как хочешь. Во всяком случае, провести несколько дней вместе, наедине, в приятном отеле всегда хорошо для семейной пары.
Это было самое большее, что Жеральдин когда-либо позволяла себе сказать о семейных проблемах дочери.
