– И что это должно означать, братец? – презрительно бросил Палин.
– В голову вдруг пришло что-то умное? Неужели среди всех этих мышц наконец появился мозг?
Он с издевкой глядел на Танина и ожидал, нет, даже надеялся, что брат разозлится и попытается его остановить. «Вот тогда я и покажу ему настоящие чудеса!» – думал Палин.
Но Танин просто строго смотрел на него. И вдруг это уже его дядя – Рейстлин – смотрел на него строго, грустно, разочарованно.
– Я... Я... Именем богов! – пролепетал Палин, прикладывая руку ко лбу. Он вспомнил свои жестокие слова:
– Танин, прости! Не знаю, что на меня нашло. – Обернувшись, он увидел беспомощно висящего в воздухе Стурма. – Стурм! – Палин протянул к нему руки:
– Прости! Я сниму с тебя заклятие...
– Палин, подожди!.. – закричал в панике Стурм, но было уже поздно.
Заклятие исчезло, и молодой человек с криком грохнулся на пол и тут же оказался окружен причитающими женщинами. Стурм появился лишь через некоторое время, волосы его были всклокочены, лицо красное. Поднявшись на ноги, он растолкал женщин и захромал к братьям.
– Я был не прав, – сказал Палин ежась. – Теперь я понимаю. Эти женщины, действительно, заколдованы...
– Да, друг, – сказал Дуган. – Так же, как и ты сам был только что.
Это сила Серого Камня пытается захватить тебя, использовав твои слабости так же, как поступила с этими женщинами.
– Дав нам то, что мы хотим, – задумчиво проговорил Палин.
– Вот в кого мы превратимся, если пробудем здесь дольше, – прибавил Танин. – В рабов Серого Камня. Разве не видишь, что эти женщины зорко охраняют Камень внутри замка, как и их мужчины снаружи. Вот почему здесь ничего не изменяется. Серая Драгоценность поддерживает для них это постоянство!
Женщины начали подходить ближе, снова протянули руки.
– Как это скучно... не уходите... не покидайте нас... дурацкий Камень...
– Ладно, тогда пойдем отыщем князя Гаргата, – пробормотал смущенный Стурм. Как он ни старался, взгляд его машинально искал блондинку, которая посылала ему воздушные поцелуи.
– Возьмите копья, – приказал Танин, отталкивая прицепившиеся к нему нежные ручки. – Возможно, эти женщины говорят правду, а может, и нет.
Этот старый колдун, скорее всего сейчас смеется над нами.
– Они сказали, что он «там». – Палин взглянул на потолок. – Но где? Как нам попасть туда?
– Э, кажется, я знаю дорогу, друзья, – сказал Дуган. – Только приблизительно, заметьте, – торопливо добавил он, заметив хмурый взгляд Танина. – Дверь вон там ведет к лестнице наверх... мне кажется...
– П-ф-ф-ф-ф, – фыркнул Танин, но все же пошел проверить дверь; братья и гном отправились следом.
– Что ты имел в виду, говоря, что ты единственный, кто имеет право на Серую Драгоценность? – тихо спросил Палин у Дугана.
– Я так сказал? – Гном хитро посмотрел на него. – Должно быть, это говорил Камень.
– О-о, пожалуйста, не уходите! – кричали женщины.
– Не беспокойтесь. Они скоро вернутся, – пообещала темноволосая красавица.
– А когда вернешься, покажи, пожалуйста, еще эти миленькие фокусы, – вежливо попросила Палина блондинка.
Глава 8
Князь Гаргат
Дуган оказался прав. За дверью находилась еще одна узкая лестница.
Там было темно, светил лишь горящий кристалл на конце Жезла Магиуса. Снова преодолев утомительный подъем, они подошли к большой деревянной двери.
– Посмотрите только на это, – сказал удивленный Стурм.
– Что это, именем Бездны? – недоуменно произнес Танин.
«Это» было фантастическим механизмом, установленным перед дверью. В полумраке можно было разглядеть, что сделан он из железа и имеет всевозможные железные рычаги, шестерни, блоки и ременные передачи, занимающие все место от пола до потолка.
– Посвети здесь, Палин, – сказал Танин, нагибаясь. – Здесь что-то в середине, окруженное целой кучей... зеркал.
Палин осторожно поднес свет ближе к устройству, и помещение осветила вдруг сотня солнц. Танин вскрикнул и закрыл лицо руками.
– Ничего не вижу! – закричал он, отшатнувшись к стене. – Убери жезл! Убери жезл!
– Это солнечные часы! – доложил Палин, убирая жезл и глядя с удивлением на устройство. – Окруженные зеркалами...
– А, – радостно произнес Дуган, – часовой замок гномов.
– Часовой замок?
– Да, друг. Надо подождать, пока солнце не отбросит тень на определенное место, и тогда замок откроется.
– Но, – недоуменно заметил Палин, – зеркала установлены так, что тени никогда не будет! Всегда полдень.
– Не говоря уже о том, – прибавил грустно Танин, протирая глаза, – что здесь совершенно темно. Здесь нет окон! Как солнце осветит часы?
– Небольшая техническая недоработка, – сказал гном. – Я уверен, уже работает комиссия...
– А как мы откроем дверь сейчас? – спросил Стурм, устало прислонясь к стене.
– Как плохо, что здесь нет Таса, – с улыбкой произнес Палин.
– Какого Таса? – Дуган нахмурился и резко развернулся. – Ты, конечно, не имел в виду Тассельхофа Непоседу? Кендера?
– Его. Ты его знаешь?
– Нет, – проворчал гном, – с ним знаком один мой друг. Этот сумасшедший гном сидит под деревом рядом с моей куз... рядом с тем местом, где я работаю, и изо дня в день строгает деревяшки и бормочет: «Дверная ручка для кендера».
– Друг? – переспросил заинтересованный Палин. – Очень похоже на историю, которую отец рассказывал о Флинте...
– Неважно! – раздраженно оборвал его Дуган. – И хватит говорить о кендерах! У нас и так хватает забот. Брррр. – Он поежился. – Прямо мурашки бегают...
В запутанном сознании Палина замерцали первые проблески понимания. Он смутно начал видеть правду. Но хотя свет и просветлил его мысли, они оставались все такими же запутанными, он никак не мог в них разобраться или даже просто решить, следует ему чувствовать облегчение или еще больший страх.
– Может быть, нам разбить зеркала, – предложил Танин, моргая и стараясь прогнать море ярко-голубых точек, плавающих перед глазами, – Я бы не стал, – предостерег Дуган. – Это устройство может взорваться.
– Хочешь сказать, что замок заминирован? – взволнованно спросил Стурм.
– Нет! – раздраженно ответил Дуган. – Хочу сказать, что он сделан гномами. И может взорваться.
– Если бы он взорвался, – Танин задумчиво потер подбородок, – то, вероятно, разнес бы дверь.
– И нас вместе с ней, – заметил Палин.
– Только тебя, младший брат, – обнадежил его Стурм. – Мы будем внизу, у лестницы.
