Был ли телефон частью плана? Теперь-то она видит, что ошибалась с самого начала. Любовница, Синтия или какая-то другая, здесь ни при чем. Дело в похищении. Марко похитил их дочь.
Человек, за которого она вышла замуж, похитил ее дочь.
А потом он сидел с ней на кухне и говорил, что убитый кажется знакомым.
Неожиданно она понимает, что боится своего мужа. Она не знает, что он за человек. Но начинает осознавать, на что он способен.
Любил ли он ее когда-нибудь или женился на ней только из-за денег?
Что ей теперь делать? Идти в полицию и рассказать им, что ей известно? Как это может отразиться на Коре?
Проходит много времени, прежде чем Энн заставляет себя встать с пола. Она торопливо поднимается на второй этаж. Дрожа, достает дорожную сумку и начинает собираться.
Энн высаживается из такси на загибающейся полукругом гравийной дорожке перед домом своих родителей. Домом, в котором она выросла. Он производит внушительное впечатление. Большое каменное строение с пышным садом, за которым явно ухаживает профессионал, а за домом раскинулся поросший деревьями овраг. Заплатив таксисту, она с минуту стоит там с сумкой у ног и смотрит на дом. Это не таунхаус, как ее собственный. Никто ее не увидит, если только мать не окажется дома и не выглянет в окно. Ей отчетливо вспоминается тот день, когда она выскочила за эту дверь, села на мотоцикл позади Марко и решила, что влюблена.
Столько всего случилось. Столько всего изменилось.
Ей не хочется возвращаться к родителям. Это как признание того, что они были правы насчет Марко с самого начала. Она не хочет в это верить, но она видела доказательство собственными глазами. Она пошла против их воли, когда вышла за Марко, – она в точности знала тогда, чего хочет ее сердце.
Теперь она уже ничего не знает.
И вот, на подъездной дорожке у дома родителей, Энн вдруг неожиданно вспоминает, где видела покойника из газеты. Она дрожит, словно лист на ветру, пытаясь понять, что означает эта новая информация. Потом достает телефон и снова вызывает такси.
Марко опять пытается дозвониться до Ричарда и оставляет ему еще одно короткое сообщение. Ричард наказывает его, держа в неведении. Он хочет разобраться самостоятельно и ни о чем не рассказывать Марко, пока все не кончится и Кора не вернется домой невредимой. Если только она вернется.
Даже Марко в глубине души признает, что, возможно, оно и к лучшему. Если кто и может решить эту проблему, то только Ричард. Ричард с его толстым кошельком и стальными нервами. Марко истощен физически и эмоционально. Больше всего на свете ему хочется лечь на диван в офисе, заснуть на несколько часов и проснуться от телефонного звонка, который сообщит ему, что Кора дома, в безопасности. Но потом… что будет потом?
Он вспоминает об открытой бутылке скотча в глубине ящика в тумбочке. Он останавливается, идет к тумбочке и выдвигает ящик. Бутылка наполовину пуста. Он берет стакан, спрятанный там же, и наполняет его крепким алкоголем. Потом снова начинает ходить по офису.
Марко не может смириться с тем, что, возможно, он никогда больше не увидит Кору. Еще он боится, что его арестуют и отправят в тюрьму. Он уверен, что если его действительно арестуют, то Обри Уэст, адвокат, который, скорее всего, способен добиться для него оправдательного приговора, не будет больше его защищать. Потому что родители Энн не станут платить, а у него самого не хватит денег на первоклассного адвоката.
Он заново наполняет стакан из бутылки, которая теперь стоит открытая на подставке для бумаг на его дорогостоящем столе, и понимает, что уже размышляет, как поступить, когда его арестуют. Арест кажется неизбежным. Энн его не поддержит, только не после того, как услышит от отца правду. А как иначе? Она его возненавидит. Если бы она поступила так с ним, он бы точно ей этого не простил.
А еще эта Синтия со своим видео.
Допивая уже третий стакан, Марко впервые задумывается о том, чтобы раскрыть полиции правду. Что, если он просто скажет Расбаху, что да, он встречался с Брюсом… который потом оказался Дереком Хонигом? Да, у него проблемы с бизнесом. Да, тесть отказался ему помочь. Да, он планировал спрятать собственную дочь на несколько дней, чтобы получить деньги от родителей своей жены.
Но в действительности это была не его идея. Это была идея Дерека Хонига.
Дерек Хониг его подговорил. Он все спланировал. Для Марко это было просто способом получить часть наследства жены заранее. Никто не должен был умереть. Ни сообщник, ни уж точно его ребенок.
Марко тоже жертва. Не без вины, но жертва. Он впал в отчаяние и угодил на удочку человека, который представился фальшивым именем и в собственных корыстных целях обманом заставил его совершить похищение. Хороший адвокат вроде Обри Уэста сумел бы это использовать.
Марко может признаться детективу Расбаху. Рассказать ему все.
Как только Кора будет дома.
В этом случае он отправится в тюрьму. Но Кора, если выживет, будет с матерью. У Ричарда не останется больше над ним власти. И Синтии ничего не перепадет. Может быть, он даже добьется, чтобы она села в тюрьму за попытку шантажа. На миг он представляет Синтию в бесформенной оранжевой робе, с немытыми волосами.
Расхаживая по офису, он поднимает голову, ловит свое отражение в большом зеркале на стене напротив окна и едва узнает себя.
32
Уже темно, когда Марко наконец возвращается домой. Он слишком много выпил, поэтому оставляет машину и берет такси. Домой он приезжает взъерошенным, с красными глазами и чудовищным напряжением в теле, даже несмотря на алкоголь.
Он заходит в дом с улицы.
– Энн? – зовет он, недоумевая, где она. В доме темно и как будто пусто. И очень тихо. Он стоит, не шевелясь, вслушиваясь в тишину. Может быть, ее нет дома.
– Энн? – окликает он громче, с беспокойством. Проходит в гостиную.
При виде нее он замирает. Энн совершенно неподвижно сидит в темноте на диване. В ее руках большой нож, Марко узнает его – это разделочный нож с деревянной подставки на кухне. Кровь отливает от его сердца в ноги. Он осторожно делает шаг к ней, пытаясь ее разглядеть. Почему она сидит в темноте с ножом?
– Энн? – повторяет Марко тише. Она как будто в каком-то трансе. Она пугает его.
– Энн, что случилось? – обращается он к ней таким тоном, каким люди заговаривают с опасным животным. Когда она не отвечает, он спрашивает, все так же осторожно:
– Почему у тебя нож?
Нужно включить свет. Он медленно движется к лампе на столике.
– Не приближайся ко мне! – она поднимает нож.
Марко застывает, в изумлении глядя на то, как она держит нож – как будто собирается его использовать.
– Я знаю, что ты сделал, – говорит она тихим, отчаянным голосом.
