В предисловии к переводу «Исиды и Осириса» Ф. Бэббит отмечает: «[Плутарх] однажды побывал в Египте, но какова была продолжительность его поездки и о чем он смог там узнать, совершенно неизвестно. Весьма вероятно, что в его трактате отражены знания, характерные для его эпохи и полученные, вне всякого сомнения, из двух источников: от жрецов и из книг». Подруга Плутарха — жрица Клея, занимавшая высокое положение в Дельфах, — явно позаботилась о том, чтобы рекомендовать его ведущим египетским жрецам. Это не было чем-то необычным: несколькими столетиями ранее греческий ученый Евдокс, современник Платона и Аристотеля, изучавший египетскую религию и астрономию, получил рекомендательное письмо к фараону Нектанебу от спартанского военачальника Агесилая. Фараон, в свою очередь, представил Евдокса своим жрецам. Тот факт, что трактат Плутарха посвящен Клее, может свидетельствовать как о помощи последней в его создании, так и о близости их религиозных воззрений. Вряд ли можно сомневаться в том, что египетские жрецы открыли Плутарху некоторые из своих тайн — точно так же, как тысячелетия спустя поступили догоны с Гриолем и Дитер-лен. Не удивительно поэтому, что египтологи относятся к этому трактату с заметно большим почтением, чем специалисты по классической филологии.
Плутарх пишет: «Некоторые полагают, что Анубис — это Крон».
[172] В греческом языке слово «хронос» (пишущееся не через «к», а через «х») обозначало «всепожирающее время». В древнеримской мифологии Крон именовался Сатурном. Ученые так и не пришли к единому мнению о том, в какой мере имя Крона (Сатурна), верховного бога доолим-пийского пантеона, связано со словом «хронос», которое иногда служило собственным именем для Времени. От него, кстати говоря, произошли такие слова, как хронология, хроника и т. п. Шумерский бог Ану и греческий Крон похожи уже тем, что оба они относятся к числу «старых» богов, свергнутых молодым поколением небожителей — Энлилем в первом случае и Зевсом — во втором. Это еще одна возможная параллель между Ану и Анубисом — по крайней мере, если допускать, что слова Крон и Хронос в Древней (до-классической) Греции были близки по своим значениям. Уоллис Бадж продолжает:
«Говоря об Осирисе как об «общем разумном начале, которое охватывает и высшие, и низшие области вселенной», он (Плутарх. — Прим. авт.) отмечает, что его также называют Анубисом, а иногда Германубисом (т. е. Херу-эм-Анпу); одним именем он связан с тем, что наверху, другим — с тем, что внизу. Поэтому в жертву ему приносят как белого петуха, так и пестрого; считают, что высшее беспримесно и светло, а дольнее — смешанно и пестро».
Это может быть указанием на белый Сириус А и «более темный» Сириус В. Но кроме того, «дольние области» — это горизонт, на котором «рождаются» и «умирают» белые небесные тела, становясь при этом «пестрыми».
В переводе Бэббита это место звучит яснее — «взаимоотношение вещей»,
[173] а не «общее разумное начало», охватывающее и светлый, и темный мир. Орбита небесного тела и представляет собой «взаимоотношение» между центральной звездой и ее спутником. Чтобы обосновать это утверждение, снова обратимся к Плутарху:
«Еще пишут, что в так называемых Книгах Гермеса о священных именах (трисмегистическая литература? — Р. Т.) говорится, что энергию, связанную с вращением солнца, египтяне называют Гором… »
Сказанное выше очень существенно, ибо доказывает, что египтяне называли орбиту Солнца по имени одного из своих богов. А если это так, то они вполне могли говорить об обращении Сириуса В вокруг Сириуса А (при условии, что они о нем действительно знали) с использованием имени другого бога. Здесь мы имеем дело с определенным прецедентом. Закончим прерванную на полуслове цитату, поскольку она интересна и в других отношениях: «… а эллины — Аполлоном; энергию же, связанную с ветром, одни называют Осирисом, другие — Сараписом, третьи по-египетски — Софис. А Софис означает «беременность» (киэсис) или «быть беременной» (киэйн). Поэтому вследствие ошибки в словах по-гречески Псом (кион) называется то созвездие, которое считают уделом Исиды».
Далее Плутарх говорит об Анубисе так: «… Ребенок (Анубис, сын Нефтиды от Осириса) был найден с большим трудом и с помощью собак, которые вели Исиду; она вскормила его, и он, названный Анубисом, стал ее защитником и спутником, и говорят, что он сторожит богов, как собаки — людей».
[174]
Если под Анубисом подразумевается орбита Сириуса В, то слово «спутник» употреблено здесь с полным основанием! Он и в самом деле оберегает Исиду-Сириус подобно сторожевому псу.
Плутарх дает нам ключ к пониманию связи между Исидой, с одной стороны, и «Арго» с его пятьюдесятью аргонавтами — с другой. Заодно объясняются истоки одной идеи, которая не перестает удивлять филологов (а ниже мы увидим, что связи Исиды с «Арго» очень многообразны).
«Со всем этим согласуются и представления египтян; ибо часто они называют Исиду именем Афины, которое имеет следующее значение: «я сама пришла», что служит указанием на самопроизвольное движение».
[175]
Как известно, в греческом мифе богиня мудрости Афина не рождается, но появляется в полном вооружении из головы Зевса. Она «сама пришла». Впрочем, чтобы прояснить суть дела, необходимо продолжить цитату:
«Тифон же, как было сказано, именуется Сетом, Бебоном и Сму, и этими именами хотят обозначить некую насильственную и стеснительную помеху, или противоречие, или переворот. Более того, как пишет Мане-фон, магнит называют костями Гора, а железо — костями Тифона, ибо оно часто как бы увлекается и притягивается магнитом, но часто — бывает отражено и отброшено в противоположную сторону. Точно так же спасительное, благое и разумное движение мира путем убеждения обращает, привлекает и смягчает упрямое движение Тифона, а потом, приблизив к себе, снова отталкивает и топит в беспредельности (разночтение: в скудости. — Прим. авт.)».
Отождествление Исиды с Афиной в связи с магнитом и «самопроизвольным движением» заставляет вспомнить о кибернетическом дубовом брусе, взятом Афиной из святилища в Додоне (которое было основано Девкалионом, греческим Ноем) и помещенном в киль «Арго». X. У. Парк, автор книг «Греческие оракулы» и «Оракулы Зевса», пишет: «Когда «Арго» был построен, Афина взяла в Додоне (оракульском центре Зевса) дубовый брус и поместила его в киль корабля. Благодаря этому «Арго» получил способность говорить и в критические моменты давать советы аргонавтам, как о том сообщается в сохранившихся версиях эпоса. Исходный вариант эпоса утерян, но, вне сомнений, эта чудесная деталь восходит именно к нему. Если же это так, то ее древность во всяком случае не уступает древности «Одиссеи», в которой «Арго» и его плавание уже упоминаются». Парк далее подчеркивает, что брус не просто пророчествовал, а управлял движением корабля. Мы видим, таким образом, что благодаря Афине «Арго» приобрел уникальную способность к «самодвижению». Афину же Плутарх отождествляет с Исидой.
[176]
