Кто такой Берос и можем ли мы доверять его рассказу? Вот что пишет о нем Кори:
«Берос, вавилонянин, жил в царствование Александра [Великого] и некоторое время провел в Афинах. Он написал на греческом языке историю халдеев. Будучи жрецом бога Бела, он имел свободный доступ к храмовым архивам и был хорошо знаком с халдейскими преданиями. Можно утверждать, что, работая над «Историей», Берос старался как можно тщательнее придерживаться точных фактов. Основой для описания древнейших периодов истории Вавилона послужили ему изображения на стенах храмов; из письменных источников и устной традиции он узнал о событиях, в достоверности которых невозможно сомневаться. Взаимное сопоставление сведений из различных источников позволило Беросу создать ценное, хотя и небесспорное сочинение. <…> Первая книга его «Истории» начинается, конечно же, с описания Вавилонии. <… > Вторая книга, по всей видимости, охватывала допотопный период истории страны; именно к нему и относятся первые два отрывка».
О Беросе писали Аполлодор, Абиден, Александр Поли-гистор и Мегасфен. «История Ассирии», принадлежащая перу Абидена, так же как и написанная Мегасфеном «История Индии», утеряны. Собственно, все, что сообщили эти четверо о Беросе, известно нам не из их собственных работ — до нас, увы, не дошедших, — а в пересказах более поздних авторов. Это прежде всего Евсевий Кесарийский, церковный деятель и историк, живший в III–IV вв. н. э., и византийский монах Георгий Синкелл (IX в. н. э.). Оригинал «Истории» Бероса был, по всей видимости, утерян задолго до того, как в войнах и гражданских смутах погибли рукописи Абидена, Аполлодора, Мегасфена и Александра Полигистора. Возможно, конечно, что в каком-нибудь византийском монастыре или в собрании египетских папирусов, относящихся к эпохе эллинизма, или, наконец, на какой-нибудь вавилонской клинописной табличке сохранились и другие отрывки из сочинений Бероса. В таком случае однажды они могут выйти на свет. Но если этого не произойдет, все, что нам останется, — полагаться на тексты, дошедшие до нас даже не через вторые, а через третьи руки. Тем не менее они тоже интересны, и мы рекомендуем читателю внимательно ознакомиться с приложением III. Ибо эти тексты публикуются впервые после 1876 года.
[378]
В трактате Плутарха есть также очень интересное место, в котором говорится, что, по словам Евдокса, «египтяне в мифе о Зевсе рассказывают, будто у него были сросшиеся ноги и он не мог ходить».
[379] Сразу вспоминается Оаннес из шумерского мифа, у которого был рыбий хвост вместо ног.
ДОПОЛНЕНИЕ
В то время я еще не знал, что древнегреческая мифология просто кишит земноводными персонажами с рыбьими хвостами и человеческими телами. Хотя мои знания в области греческих мифов были не столь уж плохи, на этих персонажей я как-то не обратил внимания.
Их количество просто поражает. Один из самых древних мифологических образов такого рода — «морской старец» Нерей, с его пятьюдесятью дочерьми (см. фото 28). Специалисты по мифологии Древней Греции полагают, что именно он вначале почитался как владыка моря — и только позже эта роль перешла к Посейдону. Гесиод (VIII в. до н. э.) писал о Иерее: «И от Моря родился Нерей, старший из его сыновей, чьи уста правдивы и не осквернены ложью. И люди прозвали его Морским Старцем, ибо он верен своему слову, добр и справедлив, и мысли его чисты».
[380] Еще одним «морским старцем» был Протей, отличавшийся куда меньшей прямотой в речах и способностью изменять свой вид. Но и он был мудр и мог предсказывать будущее — если, конечно, вопрошающий правильно формулировал свой вопрос. Подругами этих рыболюдей были, конечно же, сирены и наяды.
Еще одна разновидность древних земноводных — это Кекроп, первый царь Аттики. Он основал Афины, жители которых некоторое время даже называли себя кекропидами, по имени своего царя. На рис. 48 можно видеть Кекропа рядом с богиней Афиной, которая принимает младенца Эрихтония, сына Кекропа от Геи. И Кекроп, и Эрихтоний имели человеческие тела с рыбьими (вариант — змеиными) хвостами. Именно Кекроп добился покровительства Афины над основанным им городом, разрешив в пользу богини спор между ней и Посейдоном. В одной из пьес Аристофана утверждается, что Кекроп прибыл в Аттику из Египта. Диодор Сицилийский (I в. н. э.) писал, что и египтяне были того же мнения.
[381]
Эрихтония называли также Эрехтеем. Со временем греки решили, что эти два имени принадлежат разным людям. Знаменитый храм Эрехтейон, воздвигнутый на Акрополе (на его постройке, как известно, сам Сократ работал каменщиком) назван по имени Эрехтея-Эрихтония. Одно время на Акрополе бил соляной источник — по преданиям, выбитый из скалы самим Посейдоном. Назывался он, однако, Эрехтеис тапасса, и к грозному богу морей обращались, заклиная его именем Эрехтея.
[382] Дочерьми Эрехтея были Гиады. По словам Диодора Сицилийского, Эрехтей был египтянином, захватившим власть в Афинах и учредившим Элевсинские мистерии.
[383] Итак, существовала традиция, согласно которой Афины были основаны выходцами из Египта — Кекропом и его сыном, которые были наполовину людьми, наполовину змеями.
Рис. 48. Справа изображен Кекроп — рыбохвостый (позднее — змеехвостый) мифический основатель и первый царь Афин. Внизу видна голова Геи — богини Земли, которая только что родила Кекропу сына и наследника Эрихтония, тоже существо с рыбьим хвостом. Младенца поручают заботам богини Афины. Кекроп держит в руке побег оливы, символизирующий Аттику и Афины. Судя по всему, это древнейшее изображение сцены рождения Эрихтония, которая со временем стала одной из излюбленных тем для росписи баз. Оно было найдено при раскопке погребения в Илиссе и датируется серединой пятого века до нашей эры. До того как жители главного города Аттики стали зваться афинянами — по имени богини Афины, они назывались кекропийцами.
Можно вспомнить и о Скилле, памятной всем по гомеровской «Одиссее». Это чудовище имело рыбий хвост, зубы в три ряда и туловище, опоясанное тремя или большим количеством собачьих голов (см. фото 29). По словам Гесиода, Скилла была дочерью Гекаты — подземного двойника Сириуса.
[384] Здесь мы снова встречаемся с символикой Собачьей звезды. Не случайно одним из спутников Гекаты был гигантский пес Кербер (или Цербер). Мифологи даже не пытаются объяснять этого нагромождения образов — от рыбьих хвостов до собачьих голов; поэтому придется нам самим предложить возможный вариант объяснения.
