1103 — Этот год отмечен успешным походом Святополка Киевского, Владимира Мономаха и других русских князей (только Олег Святославич отказался, сославшись на болезнь) на половцев. В битве на Сутени (как полагают, на р. Молочной — к югу от Запорожья) погибли двадцать половецких ханов. Русские воины с богатой добычей — скотом, конями, верблюдами и пленниками — возвратились домой.
1107 — Набег хана Боняка на Переяславль. Однако объединенные силы семи русских князей разбили половцев за Сулой, половецкий хан Шарукан едва избежал плена. И в тот же год на половчанках, ханских дочерях, женились сын Владимира Мономаха Юрий (он известен в истории как Юрий Долгорукий) и сын Олега Святославича Святослав, отец Игоря — героя «Слова о полку Игореве». После смерти жены-половчанки Святослав женится второй раз — на новгородке; от этого брака и родится Игорь.
1109 — В Киеве умирает Евпраксия Всеволодовна, сестра Мономаха, женщина трагической судьбы. В 1083 г. она была выдана замуж за маркграфа Генриха Длинного Штаденского, а после его смерти стала женой императора Священной Римской империи Генриха IV (1056—1106), получив при коронации имя Адельгейды. Около 1093 г. супруги расстались: в 1094 и 1095 гг. Евпраксии пришлось выступить на церковных соборах и поведать об изощренном разврате, которому предавался ее супруг. Генрих был осужден, а Евпраксию-Адельгейду освободили даже от церковного наказания. Вернувшись на Русь, Евпраксия постригается в монахини. Умерла она в возрасте 35 лет.
[25]
1111 — Мономах организует новый поход против половцев, в котором также приняли участие Святополк Изяславич, Давыд Святославич и другие князья. Двинувшись на восток, русские нанесли поражение половцам «на Дону», т. е. в верховьях реки Северский Донец (которую в источниках того времени именовали Доном); были взяты и разрушены половецкие городки Шарукань и Сугров.
1113 — Умер киевский князь Святополк Изяславич. В Киеве вспыхнуло восстание: был разграблен двор тысяцкого Путяты, дома евреев. Киевляне (видимо, бояре и старшие дружинники) послали к Владимиру Мономаху, призывая его на княжение и пугая, что в противном случае восставшие нападут «на жену брата {его} (Святополк приходился Владимиру двоюродным братом. — О. Г.) и на бояр, и на монастыри».
[26] Историки полагают, что причиной восстания послужило насилие и притеснение феодалов и ростовщиков: Владимир, став князем, вынужден был дополнить свод законов — «Правду Русскую» — статьями, сдерживающими (хотя бы на словах) произвол феодалов и несколько облегчающими положение должников.
1114 — Под этим годом летопись сообщает о строительстве новых стен Новгородского кремля и укреплений в Ладоге.
1115 — Умер Олег Святославич, зачинщик многих междоусобиц, о котором вспоминает и «Слово о полку Игореве»: «Тогда при Олзе Гориславличи, сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Дажьбожа внука; в княжих крамолах веци человеком скратишась».
1123 — Новая феодальная распря: город Владимир (на Волыни), где сидел сын Мономаха Андрей, осаждает Ярослав Святополчич с наемными полками венгров, поляков и чехов. Ему помогают Володарь и Василько Ростиславичи. Однако два воина-поляка убивают Ярослава, наемники расходятся, Ростиславичи возвращаются восвояси. Владимир Мономах и его сын Мстислав распускают собранных было воинов.
1125 — Умирает Владимир Мономах, один из наиболее авторитетных и могущественных князей Русской земли, инициатор и участник победоносных походов на половцев. Летописец в некрологической похвале говорит, что Мономах «просветил всю землю Русскую, словно солнце, испускающее лучи, слава о нем разнеслась по всем окрестным странам, но особенно страшен был он для поганых» (т. е. для половцев)
[27] И столетие спустя в памятнике времен монголо-татарского Ига — «Слове о погибели Русской земли» — автор вспоминает, что именем его «половцы своих детей пугали. А литовцы из болот своих на свет не показывались, а венгры укрепляли каменные стены своих городов железными воротами, чтобы в них не въехал, а немцы радовались, что они далеко — за синим морем». Даже император византийский Мануил «от страха великие дары посылал к нему, чтобы великий князь Владимир Царьград у него не отобрал».
[28] Это изображение могущества Мономаха, разумеется, гиперболично, — в частности, император Мануил Комнин вступил на престол в 1143 г., много позднее смерти Мономаха, и Русь в XII в. никак не могла угрожать Византии, — но примечателен тот ореол могущества, которым было окружено в памяти потомков имя Мономаха.
Брачные связи сближали Владимира с европейскими правящими домами: сын византийской царевны, он был женат на Гите — дочери последнего англосаксонского короля Гаральда, его сын Мстислав был женат на дочери шведского короля, а дочь была замужем за венгерским королем. До нас дошло замечательное «Поучение» Мономаха, в котором князь дает ряд политических и нравственных советов. «Поучение» свидетельствует о его образованности и высоком интеллекте.
[29]
После смерти Владимира великим князем киевским стал его сын Мстислав, занимавший этот стол до своей смерти в 1132 г.
Междоусобные войны знала Русь и в XI в. Но именно в XII столетии конфликты князей достигают особой остроты, а число участников резко возрастает. Это понятно: в двадцатые годы, например, на политической арене оказываются пятнадцать активно действующих правнуков Ярослава Мудрого, и каждый со своими претензиями, симпатиями и антипатиями, союзническими отношениями или непримиримым антагонизмом.
Следует отметить характерную черту этого времени. Полтора века спустя московский князь Иван Калита начнет «округлять» свое княжество, приискивая новые земли — то покупая, то приобретая по завещанию выморочные уделы. Едва ли перед его мысленным взором будущая Русь рисовалась как единое государство с центром в Москве, включавшее в свой состав прежде независимые княжества, — традиции удельных вотчин были в то время еще очень сильны, — но практически именно Калита начал дело «собирания» государства. Однако это будет в XIV в. В XII столетии идеалы были иными. Князья редко стремились к захвату и присоединению чужих уделов, напротив, повсюду наблюдалась тенденция к их дальнейшему дроблению: подрастающие сыновья требовали у отцов своих собственных столов. А феодальные войны? Как увидим далее, цели их совершенно иные. Прибегнув к смелому сравнению, скажем, что владельцы феодальных «квартир» стремились не увеличить их площадь, сломав стену к соседу, а поменять их — меньшую на большую, «квартиру» на окраине на «квартиру» в центре. Престижный стол (прежде всего киевский, а в уделах — полоцкий, черниговский, смоленский и т.д.) — вот импульс большинства феодальных войн XII в. Заметим, что у князей нет привязанности к «отчему дому»: легко меняют они одну столицу на другую, лишь бы добытый удел превосходил оставленный по своей значимости. Разве мало могущества было у суздальского князя Юрия Долгорукого?.. Но всю жизнь он добивался именно киевского стола.
