471. Сия княгиня, по счислению лет вдовства ее, супруга Глеба Всеславича полоцкого, дочь Ярополка Изяславича. Но чтоб Ярополк сии области в монастырь дал, с его годами и состоянием, а также и с обстоятельствами не согласно, ибо он был во Владимире, а сии волости принадлежали к Киеву, где он никакой власти не имел, и оными после его смерти владели князи наследственно, а не монастырь. Он же убит без завещания, почему, видно, монах сочинил, равно как дание Константином папе римскому сочинено. К такому данию духовные папские довольно искусства своего показали, а некогда и наши монахи не меньше хитрости изъявили, да оное в начале законом Иоанна Великого и последовавших пресечено. А что они имеющимся без пользы владеют, о том его императорское величество Петр Великий указом 1724-го о монастырях довольно изъяснил, и оные в полезнейшее и Богу угоднейшее употребить повелел, н. 445.
472. Нерль река есть во Владимирском уезде, текущая в реку Дубну, при которой известное село Троица. А сия в Юрьевском уезде, текущая в Клязьму, при которой село Кидекша известно.
473. Туров никак ошибочность, ибо оный от того отдален и во владении ни полоцких, ни смоленских не был. Явно, оный некий иной град.
474. Дикие половцы разумеет по Дону, которые на Русь не ходили, а по Донцу и Днепру обитавших просто половцами звали.
475. Сей Брячислав Владимирович преимущественно как племянник Изяслава, сын Владимира Давидовича. О княгине оной думал бы быть супруге Владимира Давыдовича черниговского, но он в 1144-м женился на дочери Всеволода; разве другая была княжна половецкая. А по имени сына Брячислава видно, что полоцких князей Владимира или Володаря Глебовича минского, о котором выше в 1159-м упоминает. Что же я по имени Брячислава признаю полоцким, в оном меня уверяет, что многие имена княжеские были везде общие. Однако ж одно в том или другом княжении более и некоторые собственно в одном каком-либо употребляемо, как например Игорь, Святослав, Владимир и Ярослав во всех, а более Святослав у черниговских, у них же отдельно Олег да Игорь; у смоленских Ростислав, Мстислав и Рюрик; у полоцких Всеслав, Брячислав и Рохволд; у владимирских Юрий и пр. Из которых в других родах редко, и то для тестей, или вовсе не давали. Борис и Глеб обыкновенно у всех, у кого сыновей много было, как то у Святослава, Олега, Владимира II-го и Юрия II-го, Ярослава рязанского, Всеволода Дмитрия и пр. Но никогда первым детям оное не давали. Сие и ныне видим: в Франции Людовики, в Швеции Карлы, прусские Фредерики, саксонские Августы и пр. во обыкновении.
476. В разных местах выше сего изъяснены имена народов; здесь имена начальников утверждают их турецкое происхождение.
477. О Климе и Константине почти во всех манускриптах по-разному: одни, видимо, пытались утвердить власть духовную, другие оправдывали княжескую. В Голицынском Константин именован при смерти Леонтием; может, разумел изгнанного епископа ростовского Леонтия, но смешался. Сей Константин был ранее епископ черниговский и при восшествии Изяслава за Игоря вступился. После смерти Михаила митрополита, когда избирали митрополита, Константин был тогда епископом во Владимире и прилежно искал быть митрополитом. Но уведав, что Изяслав хочет Клима затворника, учения его ради, поставить, не был на соборе, но великий его поборник Нифонт новгородский, будучи, наиболее спорил, но ничего не добился. Константин же во время изгнания Изяслава Юрием послан в Цареград и там во время спора поставлен. О чем Нифонт новгородский, уведав, нарочно в Киев для помощи ему приехал, но, не дождавшись, умер. Когда же пришел в Киев Изяслав, хотя его на митрополию не принял, но дал ему довольное пропитание. После смерти же Изяслава Георгий Клима, не из-за его преступления, но из злобы на Изяслава, а кроме того советом неких епископов, ищущих поставлением митрополита от патриархов власть великих князей умалить, не довольно рассудив, Клима снова отрешил, а Константина возвел. И когда Мстислав, сын Изяслава, пришел к Киеву, то он, ведая свое преступление, бежал в Чернигов и там умер. О смерти же его укреплятели над государями духовной власти сложили еще басню, якобы он оставил грамоту епископу с клятвою не погребать его, но, извлеча из града, повергнуть, и лежал три дня. Никон патриарх, так как сам искал власти над государем, то противников государевых наикрепчайше защищал, их злость или незнание закона Божия похвалял, и о Константине сказывает пространно, якобы пока он повержен лежал без погребения три дня по его завещанию на поле, тогда в Киеве была все оное время прежестокая буря, гром и молния, так что земля тряслась и дома распадались, до тех пор пока не погребли его. Но при сем он не рассудил: 1) что такою злобою, при смерти наполненною, когда всех прощать и у всех прощения просить якобы должно, Матфея гл. 5, 23, более хулу и законопреступление, нежели похвалу и благочестие, Константину приписал; 2) хула на правосудие Божие, ибо Киев его изгнанию винен не был, и князя согнавшего не было, то за что невинных наказывать? 3) он не знал, что Бог на зло молящегося и праведника не слушает, Луки гл. 9, ст. 34 и Матфея гл. 5, ст. 39, не велит мстить; да рассмотрев дело и должность христианского государя, по закону Божию познает, что великий князь правость законную имел достойнейшего по науке, кротости и благочестию определить. О сем же н. 465.
477а. В сем году Кромер и Вельский сказывают, что приходил цесарь Фредерик на поляков, и русские князи ему помощь учинили, н. 289. Но о сем, а также и другим многим в Червонной Руси делах в русских сих времен не упоминается, ибо тамошних писателей я не обрел.
478. Пришествие Ростислава в Киев в манускриптах в разные года показано, как то: 57, 58 и 59-го. А поскольку везде точно положено апреля 12 и в день Пасхи, то, конечно, в 1159 годе, как здесь положено.
479. Вещи в дарах Ростиславовых упоминает почти все из Поморья, где тогда новгородцы владели, которые в Киевских пределах были в диковинку, особенно соболи, кроме Сибири, мало находятся, но тогда и в Поморье по Двине и по Печоре было их довольно. Явно же, и зубы (клыки) моржовые не за малую диковинку почитали. И сие Ростислав имел от области Новгородской.
480. Пардус, бабр, по-латыни леопард, о котором и прежде в дарах Юрьевых ко Святославу упомянуто. Сей зверь, или скорее, думаю, кожа, в дарах великого князя Георгия в 1147-м году упомянута, а после также упоминается, которые мы из Персии и Китай только получаем. А поскольку тогда с Персиею никоего сообщения и съездов русские не имели, то не иначе как чрез болгар получить могли, но писец, не зная, смешал оного с подаренным конем.
481. Володша и Брячислав, видимо, Володаря Глебовича полоцкого дети, которые Рохволду племянники, и вражда их от отца наследственная.
482. На сем 1159-м Кромер и Вельский пишут, что император Фридрих приходил на поляков, и русские князи, придя, много помощи полякам к учинению честного мира подали. Сие, может, Червенской Руси князи галицкий и владимирский учинили. У иных писателей сей поход Фредериков был в 1156 году. В русских же не упоминается из-за того, что о делах Червенской Руси писать не прилежали, н. 466, а собственные их истории погибли или в Польше хранятся.
483. По оставшемуся во Владимире строению, а кроме того по вратам градским видимо, что постройка значительных размеров была. От оного древнего строения мало осталось, и починка новая весьма отличается. Церковь же, конечно, должна бы преимуществовать. Но так как оная после неким простым каменщиком перестраивалась, то ныне уже никоего знака науки архитектурной в ней не видно. Мастера же присланы были от императора Фредерика Первого, с которым Андрей в дружбе был, как ниже явится.
