Коварство жены . Василько в Двинской области . Вячко во Псков . Письма подложные . Коварство Святохны . Обличение Святохны . Вельможи полоцкие побиты . Сим ласканием и страхом приведены были княжичи на желаемое мачехе их, и так рассудив, стали просить отца, чтоб им дал Двинскую область. Борис, не ведая коварства княгини, весьма оскорбясь тем, увещевал их от того. Они же не знали, что отвечать, опасались в Полоцке быть и отцовой воле противиться не хотели. Святохна тотчас нашла способ Борису помогать, а пасынков ему в озлобление привести, толковала ему тайно, что они, злобясь на нее, хотят некое зло, отойдя из Полоцка, учинить. Борис еще более сим оскорбился и отказал Васильку и Вячку в просьбе их. Но Святохна, видя, что князь, ей поверив, им отказал, переменилась и стала явно за них просить, чтоб просьбу их исполнил. И так смущала душою его несколько дней, что напоследок Борис их с плачем и жалостию отпустил, а мачеха при отъезде их довольно одарила их и служащих при них, между которыми были тайные ее приятели. Василько и Вячко, придя на Двину, с радостию были приняты. И Вячко, недолго с братом быв, поехал во Псков просить помощи против литвы, которая их область Двинскую обеспокоивала (и сей убит потом от немцев). Княгиня Святохна, рада будучи, что сбыла пасынков, стала стараться, как бы от главных их приятелей избавиться, стала оных по-всякому изгонять, а своих померанцев во все чины и управления вводить, многое имение им раздавала, чтобы могли чем людей к себе в любовь приманивать. И люди все их стали почитать более, нежели полочан. Так Святохна, устраивая путь, как бы пасынков наследия отцова лишить и все оное сыну своему утвердить, многих полочан дарами и страхом к себе привлекла, а добрых и смышленых стала ненавидеть и губить, наговаривая на них разные вины князю, наводя на них гнев его. Люди же полоцкие, познав коварство Святохнино, все стали сожалеть, что молодые их князи отлучились, и стали просить Бориса, чтоб послал за ними и призвал снова в Полоцк и о делах распорядок учинил, поскольку Василько мог уже совершенно в княжении управлять. А особенно потому, что литва многие пакости области Полоцкой набегами чинили, а без князя войском управлять не так способно, поскольку воевод не всяк слушает, и принуждены были в помощь минских, друцких и витебских призывать. Увещевали же Бориса, чтобы княгини не столько много слушал и воли ей великой не давал, показывая ему, что оная безвинно многих верных ему оскорбляет, и любимых бы ею поморян выслал. Борис, слыша то и видя сам великие беспорядки, весьма сожалел об отлучении сынов своих и намеривался вскоре послать по них. Святохна, слыша то, в немалую опасность пришла, боясь, что Василько, придя, совершенно власть ее отнимет, но, притворясь, стала при всех знатных полочанах князя просить, чтоб сынов взял и имел их при себе, поручив им правление в суде и в войске. Он же немедленно послал к обоим нарочных с письмами. Святохна, взяв те письма, послала своих двух надежных ей и велела одному в Луках, другому в Двине остаться и жить тайно, сказавшись больными. И так вот утишился народ в Полоцке, все радовались, ожидая князей, не ведая коварства, учиненного Святохною. Святохна, рассудив, что недолго еще властью пользовать может, умыслила со своими верными иное зло, чтоб лучших и весьма верных пасынкам ее полочан, тысяцкого Симеона, посадника Воина и ключника Добрыню, погубить. Поскольку оные в народе были в почтении и все их слушали, они же и у князя Бориса были главными советниками, велела написать письма от оных вельмож к пасынкам, якобы они звали Василька для того, чтоб, придя, сел сам на княжение, а мачеху свою с ее сыном Войцехом и всех поморян побил. Сие составив, научили одного принести и подать князю, когда он вечером будет веселиться с его приятелями, что она уже приуготовила. Когда вечер был, князь пил, сидя с поморянами, и были уже довольно веселы, тогда принес тот письма сложенные, а Святохна, взяв, якобы не ведала от кого и о чем, велела пред князем читать. И когда прочли, тогда она, упадши к ногам княжим, стала с великим слезами просить, чтоб ее и с сыном отпустил к отцу в Померанию. Борис, не думая о таком коварстве, но скорее лицемерному плачу жены соболезнуя, принял сие с великим себе оскорблением. Княгиня просила, чтоб тотчас оных призвать и обличить, но Борис отказался, сказав, что «утром призову и, обличив их, учиню с ними по достоинству их». Но Святохна, опасался утра ждать, чтоб сама в коварстве том обличена не была, послала немедленно, велела оных вельмож якобы для нужного князю совета призвать. Как только оные пришли, князь начал им говорить о том злодеянии, показывая им грамоту их. Оные же говорили, что о том никогда не мыслили и кто писал, не знают, и просили, чтоб ту грамоту им дал, а они сыщут, кто писал. Добрыня же говорил князю, что сия смута и на них клевета происходит от княгини и ее советников, «которые не хотят тебе и твоим старшим сынам добра, но, злодействуя, неповинно людей губят. Она же поморян пришельцев жалует в великие чины не по достоинству и богатит, раздала им великие волости во управление, а они города разоряют и, народ грабя, пределы оные опустошают, поскольку им оное есть не свое. И ты, князь, помысли, что, дав такую великую власть, какой ответ за их злодеяние сам дашь пред Богом и как ты не стыдишься братии своей князей? Нам тебя весьма жаль, что и по тебе стыд иной останется, хотя сии вскоре исчезнут». Князь, устыдясь вельмож тех, хотел вон идти, а княгиня возопила ему: «Вот сам слышишь поношение мне и оставляешь. Если сейчас их не казнишь, я утром иду от тебя». Князь, остановясь между ними, не знал, что делать, а поморяне, имея мечи под одеждами скрытые, не ожидая дальнейшего от князя повеления, вынув оные, тотчас начали оных рубить. Тысяцкий же хотя был поранен, но вырвав меч у поморянина, нескольких их порубил, но от множества был убит. И сие было до утра утаено.
Народа нерассудность. Как только светать стало, князь велел звонить на вече. И сошлось народа множество. Тогда, выступив, один вернейший приятель княгинин подвойский говорил к народу: «Князь вам велел объявить: вечером, поздно ночью, придя в дом княжий, тысяцкий с товарищами хотели князя и с княгинею убить, имея мечи под платьем, и начали княгиню ругать. Потом, вынув мечи, несколько бывших при князе избили. Но князя и княгиню Бог сохранил, что ушли вон и заперлись. Но служители княжие, приспев, оных злодеев побили. И вот лежат тела их». Народ же, не ведая истины и не спросив никого от домашних вельмож тех, хотя некоторые о том советовали, но возбуждены будучи доброжелателями княгини, пойдя, дома их разграбили, а жен и детей некоих побили, иных изгнали. Святохна, получив сию неожиданную на врагов своих победу, поставляла себе весьма за легкое от пасынков избавиться. Немедленно послала за Васильком с прежним письмом, желая его отравою уморить, как то она весьма умела со многими противными ей полочанами учинять, и немедленно в тысяцкие и посадники произвела поморян пришельцев, чего никогда не бывало, и те начали особенно доброжелательных к пасынкам ее утеснять.
Коварства Святохны обличены . Поморяне побиты . Василько, уведав, что знатнейшие вельможи полоцкие, а их надежнейшие приятели, побиты, весьма опечалился и хотел немедленно сам в Полоцк ехать. Но Провор, сын тысяцкого Симеона, который при нем был, не советовал ему ехать, представив крайнюю опасность, а послал письмо со служителем своим к полочанам, прося их, чтоб всенародно постояли за веру и землю Русскую и пришельцам не дали собою обладать, изъяснив во оном коварства Святохны и ее приятелей. Оный, придя в Полоцк и созвав тайно несколько доброжелательных к Васильку, объявил им присланное от Василька письмо и просил их прилежно, чтоб вступились за своих князей. Оные, довольно уже зная коварства Святохны и видя свою общую погибель, учинили между собою клятву, что им князям своим помогать, а поморян изгнать или погубить, и начали помалу людей к себе склонять. И как усмотрели, что доброжелательных есть довольно и все коварства и обиды народу внушены были, на Спасов день (августа 1-е или 6-е), приуготовясь, зазвонили на вече. И когда народ сошелся, тогда прочитали письмо Васильково и выставили свидетелей, что тысяцкий, посадник и казначей званы были князем, а не сами пришли, и не было с ними более как по одному служителю и те все без оружия, и что оные побиты от княгини только за то, что доброжелательны были к Васильку и Вячку, а поморянам великой власти не допускали. И хотя поморяне, бывшие на вече, тысяцкий и другие, стали оное опровергать и ложь воздвигать, но народ, рассвирепев, оных тут побил, и, приступив ко двору княжьему, взяли княгиню и посадили под крепкую стражу в заточение, а поморян и сообщников ее, исследовав обо всех умыслах и обличив, всех побили и дома их разграбили, а иных изгнали. Князю же никоего вреда не учинили и немедленно послали за Васильком знатных людей (597).
