Книга Российский флот в Средиземноморье, страница 18. Автор книги Евгений Тарле

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Российский флот в Средиземноморье»

Cтраница 18

Не довольствуясь этой язвительной выходкой, Арф поспешил еще ввернуть в это письмо наиболее ненавистное братьям Орловым имя: «Все, что ваше превосходительство упоминает о надобности, которую его сиятельство граф Алексей Григорьевич имеет в моей эскадре и в людях, довольно уже мне изъяснено от ее императорского величества и от министра ее, его сиятельства графа Никиты Ивановича Панина, и я по сию пору не преминул во всех случаях потому поступать… а между тем имею честь вас предупредить, что и при первом случае не премину предложить ее величеству как копию с памятного мне письма, так и с сего моего ответа». Дальше шли (тоже в язвительном тоне) некоторые жалобы и претензии Арфа к Елманову по вопросу о ремонте судов и т. д.

Если бы Арф хоть немного знал графа Орлова, то он понял бы, что подобные «предерзости», посылаемые Алексею Григорьевичу через голову Елманова, а в особенности упоминание о Никите Ивановиче Панине, вконец губят его карьеру во флоте, по крайней мере на данном ее этапе.

Для нас эта переписка очень интересна потому, что в ней, «как солнце в малой капле воды», отражается подспудная и упорная, хоть и безуспешная, борьба Н. И. Панина против обоих братьев Орловых и против затеянной, как он считал, ими и предпринятой государыней экспедиции.

Оскорбленный высокомерием младшего по должности Арфа, контр-адмирал Елманов понимал, конечно, что Арф, полагаясь на Н. И. Панина и на предполагаемое благоволение императрицы, только делает вид, будто ждет повелений от Орлова, — и ответил датчанину чрезвычайно внушительно. Он напомнил Арфу, что имеет полное право требовать от него объяснений; что Орлов все-таки требует немедленного прибытия к нему вновь явившейся эскадры; что его, Елманова, ничуть не пугает угроза Арфа довести обо всем до сведения государыни: «…я имел право требовать от вашего превосходительства изъяснения, однакож и по сие время о намерениях ваших я неизвестен, вы же можете усматривать, что требование мое было в пользу службы ее императорского величества и соблюдении высочайших интересов.

А что я вашему превосходительству напомнил о нужде, которую его сиятельство граф Алексей Григорьевич имеет в вашей эскадре и в людях, то я через сие изъяснял действительное его сиятельства графа Алексея Григорьевича повеление, в котором точно объявляет, что в эскадре вашей и в людях великую имеет надобность, о чем и теперь тож напоминаю, сверх того ваше превосходительство пишете, что вы во первом случае не преминете ее величеству как копию с моего письма, так и с сего вашего ко мне ответа предложить, о чем и с моей стороны куда надлежит письменно ж предложено будет»52.

Ясно было, что после подобной переписки «не жилец» был уже Арф в российском флоте…

С эскадрой Арфа прибыло 2167 человек пехоты и 523 гвардейца на купленных у англичан транспортных судах. Уже это придавало большое значение подошедшей эскадре. Но еще большее значение имел (по крайней мере в глазах самого Арфа) привезенный им рескрипт Екатерины на имя Алексея Орлова от 19 июля 1770 г. Императрица приказала, чтобы эскадра Арфа оставалась под его непосредственным начальством даже и по приходе в Архипелаг, «когда он сам, по соединении с флотом адмирала Спиридова вступит под главное его начальство». Это свое распоряжение Екатерина объяснила так: «Резолюция наша в сем случае происходит от внутреннего составления Арфовой эскадры. На всех ее кораблях будут при наших и датские еще вместе с сим контр-адмиралом в нашу службу призванные офицеры из тех, кои в собственном своем отечестве бесспорно между лучшими почитаемы были, а с ними и некоторое число датских же матросов»53.

На это-то и уповал контр-адмирал Арф, осмеливаясь дерзить самому Алексею Григорьевичу. Он не знал, что от Петергофа до Архипелага и от июля месяца до октября — очень большая дистанция и в пространстве и во времени…

Результат этого заблуждения не заставил себя ждать: Орлов стал всячески придираться и притеснять Арфа, велел не выдавать ему столовых денег, вел расследование о причинах его опоздания и т. д. Арф подал просьбу о том, чтоб Орлов отпустил его в Петербург; Орлов не только мигом выполнил эту просьбу, но просил Екатерину ему больше иностранцев не присылать.

«Арф отпущен в удовольствие своего желания, и тем больше, что не предвидится впредь той крайней нужды, которая необходимо требовала бы продолжения в здешних морях его службы. Если вашему императорскому величеству благоугодно будет повелеть направить сюда из России новую эскадру… Приемлю смелость всеподданнейше просить от вашего величества ту высочайшую милость, дабы таковая эскадра состояла из российских матросов и офицеров, и не иностранцам, но российским была поручена командирам; ибо от своих единоземцев не только с лучшею надеждою всего того ожидать можно, чего от них долг усердия и любви к отечеству требует, но еще и в понесении трудов, беспокойств и военных трудностей, довольно уж усмотрено между российскими людьми и иностранцами великое различие, а притом и неразумение иностранного языка делает невинное (невольное — Е. Т.) несогласие и затруднение».

В этой хвале русским морякам Алексей Орлов был совершенно прав. По выносливости, бесконечному терпению, ревности к службе и к русской морской славе, по неукротимой храбрости и стойкости буквально никакие иностранные матросы не могли сравниться с русскими.

Арф уехал; его эскадра присоединилась к флоту, блокировавшему Дарданеллы; привезенные им войска вошли в состав русских гарнизонов, овладевших островами Архипелага.

Русские овладели почти всеми островами Архипелага, и греческое население охотно покорилось им и избивало турок даже тогда, когда те уж не думали сопротивляться.

Но, разумеется, руководители экспедиции, и прежде всего Спиридов, заместивший Алексея Орлова после отъезда его 13 ноября 1770 г. в Ливорно, не считали это приобретение сколько-нибудь прочным. Без большой сухопутной армии и постоянного пребывания в Средиземном море большого русского флота утвердиться навсегда в Архипелаге было мудрено. Важно было хоть до конца войны удержать за собой эти острова.

Вот что писал Алексею Орлову в я варе 1771 г. о выгодах и невыгодах овладения Архипелагом адмирал Спиридов, являвшийся после отъезда Орлова в Ливорно главным и бесконтрольным начальником островов Архипелага: «От нынешнего подданства греков нам кажется пользы никакой нет, а состоят еще и убытки в прокормлении бедных… Но польза выден (sic! — Е. Т.) сия, и ежели мы острова за собою до миру удержим, за нынешний год получим мы от них добровольно десятую часть всех их продуктов в натуре или за оны деньгами». Но, как все мыслящие моряки, Спиридов понимает возможное в будущем огромное для России значение проникновения и укрепления за собой опорных пунктов восточной части Средиземного моря: «Имении оных на 20-ти островах греков до миру в подданстве одержать за главную надобность признаваю во первых во славу нашей великой государыни, что она великая наша государыня владеет в Архипелаге греческом от Негропонта (sic! — Е. Т.) до Анатолии Архипелагским великим княжеством, а во вторых ежели при мире останутся у ней великой государыни или доставится вольность, то сие также увеличит славу ее величества; в третьих же, когда оные до миру острова за нами останутся, то поблизости к Негропонту и Мореи и к Малой Азии затворяют через наших крейсеров от Кандии и Египта к Смирне, Салонике (sic! — Е. Т.) и Константинополю, также и от оных мест в Средиземном море вход и выход неприятельских военных и с их турецкими грузами судов, так как бы между обеими частями света в воротах… А четвертое, мы имеем теперь надежное военное сборное у себя место — остров Парос и порт Аузу… и весьма сие место нужно чтоб до миру его отнюдь не оставить, а укрепиться елико возможно».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация