«… Я поняла Россию, — как-то призналась она, — и стала гордиться тем, что принадлежу ей!» «Для императрицы, — писала в своё время А. Ф. Тютчева, — фантастический мир, которым окружало её поклонение её всемогущего супруга (Николая I. — Е. Т.), мир великолепных дворцов, роскошных садов, весёлых вилл, мир зрелищ и фееричных балов заполнял весь горизонт, и она не подозревала, что за этим горизонтом, за фантасмагорией бриллиантов и жемчугов, драгоценностей, цветов, шёлка, кружев и блестящих безделушек существует реальный мир, существует нищая, невежественная, наполовину варварская Россия, которая требовала бы от своей государыни сердца, активности и суровой энергии сестры милосердия, готовой прийти на помощь её многочисленным нуждам» (322, с. 103).
Великий князь Александр Александрович был очевидцем того, как при активном участии его отца в Российской империи стали проводиться грандиозные преобразования практически во всех отраслях государственного строя. Самый мощный резонанс в стране получила отмена крепостного права. Вслед за эмансипацией крестьян (1861) рухнула система грубых телесных наказаний (1862), проведены университетская (1863), земская и судебная (1864) реформы. В этот период завершилась Кавказская война (1864), произошло присоединение к России Амурского края (1858) и Приморья (1860), подавлено Польское восстание (1863-1864), прогремели Датско-прусская (1864) и другие войны.
Все эти события активно обсуждались на всех уровнях российского общества, и до царевича доходили самые разнообразные, порой прямо противоположные суждения о происшедшем, нередко задевая его самолюбие. Говорят, жребий всегда падает на того, кто его не ждёт. Так случилось с великим князем Александром Александровичем, ставшим впоследствии властителем огромной многонациональной Российской империи. Будучи вторым сыном Александра II, он до 20 лет и не помышлял о высоком титуле монарха и сосредоточении самодержавной власти в своих руках. Но в 1865 г., как говорится, грянул гром — на императорскую семью обрушилось непоправимое несчастье. После тяжёлой болезни — туберкулёзного менингита — в Ницце, на вилле Вермонт, расположенной на юго-востоке Франции, вблизи Лазурного берега Средиземного моря, в ночь с 11 на 12 апреля скончался престолонаследник Николай Александрович.
В соответствии с порядком наследования престола цесаревичем становится Александр Александрович. Чтобы правильно понять логику дальнейших событий в биографии будущего императора, мы должны хота бы коротко познакомиться с последними годами жизни Николая Александровича, а также с его окружением, которое почти всецело перешло к новому цесаревичу.
Глава третья ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЦЕСАРЕВИЧА НИКОЛАЯ
По свидетельству современников, цесаревич Николай Александрович был очаровательным юношей, подававшим большие надежды стать в будущем умным и просвещённым монархом. Александр II и особенно императрица Мария Александровна уделяли трогательное внимание воспитанию его как наследника престола.
1. ПОПЕЧИТЕЛЬ С. Г. СТРОГАНОВ
Высочайшим указом 8 сентября 1859 г. попечителем к цесаревичу был назначен граф Сергей Григорьевич Строганов. Вряд ли тогда можно было сделать лучшее назначение. Из всех лиц, претендовавших на эту должность, Строганов был не только наиболее просвещённым, но и весьма заинтересованным в обучении человеком (381, т. 1, с. 86).
По своему происхождению и состоянию (имел более 80 тысяч душ крестьян) граф принадлежал к высшему аристократическому кругу общества. Родился он в 1794 г. в Вене в семье советника русского посольства. В 15-летнем возрасте поступил в Институт путей сообщения и сразу по окончании его курса был зачислен на военную службу. Произведённый в офицеры в 1811 г., участвовал в ряде стычек и боёв 1812 г., отличился в сражении при Бородине, затем проявил себя с лучшей стороны в заграничных походах, в турецкой войне 1828-1829 гг. и Севастопольской кампании.
Свои административные способности Строганов показал в работе Комитета учебных заведений (с 1826 г.) на посту военного губернатора в Риге и Минске, а также в качестве попечителя Московского учебного округа и руководителя старейшего университета. Время управления Сергея Григорьевича Московским университетом с 1835 по 1847 г. составило в истории этого учебного заведения эпоху, именуемую «строгановским временем». Б. Н. Чичерин сравнивал его с лучом света среди долгой ночи. И хотя ко времени вступления Строганова в управление округам университет уже доживал «архаический» период своего существования, а в студенческой среде закипала новая жизнь, попечитель сумел понять складывавшуюся обстановку, выбрать верный тон и такт в работе с людьми. Он регулярно посещал университет, внимательно слушал самые разнородные лекции. Избегал церемониала. Окружающие часто видели, как он среди группы студентов, никем не сопровождаемый, входил в аудиторию, опираясь на палку, слегка прихрамывая на свою сломанную ногу.
Граф наладил деловые контакты с ректором. При нём университет пополнился свежими силами. Основное внимание просвещённого попечителя было направлено на то, чтобы кафедры были замещены людьми со знанием и талантом. Строганов знал всех преподавателей и довольно верно их ценил. Он умел находить, поощрять и поддерживать светлые и даровитые умы, такие, как профессора О. М. Бодянский, Ф. И. Буслаев, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, Ф. И. Иноземцев и др. Воодушевлённые любовью к науке, полные сил и надежд, молодые учёные стали возвращаться в Россию из-за границы. Среди всех людей, причастных к университету и знавших его жизнь, преподавателей и студентов Сергей Григорьевич пользовался благоговейным уважением (327а, с. 26—27).
После графа Закревского около полугода Строганов был московским генерал-губернатором. Много лет он возглавлял Общество истории и древностей российских, для которого добился титула императорского и постоянную субсидию. Увлекался граф и археологией. Его усилиями была создана Археологическая комиссия. Кроме того, Строганов известен как страстный любитель искусств, особенно живописи и скульптуры, знаток и коллекционер русской нумизматики и иконописи. Именно он является основателем первой рисовальной школы (Строгановского училища).
Став попечителем наследника, Строганов на первых порах убедился в том, что царский первенец обладал всеми дарами, какими природа наделяет лишь избранных своих. Он нашёл в нём ум, восприимчивость, любознательность, прекрасную память. Вместе с тем он обнаружил редкие душевные качества в юноше скромном, даже застенчивом, который понимал своё высокое призвание, но тяготился недостаточной подготовкой, ограниченностью знаний в 16 лет, а главное, чувствовал, что, кроме основательного изучения русской грамоты, все прочие знания были поверхностны. С жаром граф принялся за дело, выяснил у академика Грота основные недостатки в содержании воспитания цесаревича и, посоветовавшись со своими бывшими учениками, в то время уже профессорами Московского университета, в короткое время составил особую программу занятий с наследником на три с половиной года, пригласив для её реализации группу наиболее выдающихся учёных и педагогов. В их число вошли словесник Ф. И. Буслаев, историки С. М. Соловьев и М. М. Стасюлевич, статистик И. К. Бабст, экономист А. И. Чивилев, профессор финансового права Н. X. Бунге и знатоки юридических наук К. П. Победоносцев, Б. Н. Чичерин и И. Е. Андреевский. Преподавание истории философии, которую Строганов считал необходимым элементом серьёзного образования, было поручено профессору Московской духовной академии В. Д. Кудрявцеву.
