Очевидно, к этой же категории мероприятий должен быть причислен закон 18 мая 1882 г., которым было положено запоздалое начало полной отмене подушной подати, установленной ещё при Петре I. Даже крепостники понимали, что подушная подать находилась «в противоречии» с положением 19 февраля 1861 г.
28 мая 1885 г. был издан закон о полной отмене подушной подати. В итоге этих мер казна лишилась около 52 млн рублей ежегодного дохода (около 40 млн от подушной подати и около 12 млн от понижения выкупных платежей). Существенную сумму потеряла казна также благодаря ещё ранее принятой отмене налога на соль (23 ноября 1880 г.), особенно тягостного для бедных. Для покрытия этого недобора и общего повышения доходов казны министр финансов Бунге увеличил обложение имуществ и доходов. В 1882 г. был введён налог на наследства и дарения стоимостью свыше 1 тыс. руб. Забегая вперёд, скажем, что с 1884 г. повышен в 1,5 раза государственный земельный налог и увеличен сбор с городских недвижимых имуществ; в 1885 г. установлен дополнительный сбор с доходов от торговли и промыслов и впервые введено обложение дохода с денежных капиталов. Тем не менее, когда при окончательной отмене подушной подати оказался дефицит в 15 млн руб., решено было его покрыть за счёт бывших государственных крестьян. По закону 24 ноября 1866 г. они платили оброчную подать, бывшую значительно ниже выкупных платежей. Закон 12 июня 1886 г. перевёл бывших государственных крестьян на выкуп, повысив под этим предлогом их платежи. Общая сумма новых платежей превысила прежнюю оброчную подать на 45%.
В национальной политике Игнатьев проявил себя во «Временных правилах» 3 мая 1882 г., поводом к изданию которых послужили еврейские погромы, охватившие с апреля 1881 г. Украину, Белоруссию и Польшу. Эти правила запрещали евреям селиться вне городов и местечек, а также торговать в праздничные дни.
Крупным шагом в политическом преобразовании России Игнатьев полагал созыв Земского собора, который рассматривал как исторически присущую нашей стране форму взаимодействия монарха с народом. Считается, что идею Игнатьева о созыве Земского собора навеяли видные славянофилы И. С. Аксаков и П. Д. Голохвастов. Собор должен был открыться 6 мая 1883 г. в Москве в дни коронации Александра III, Состав собора предлагалось сформировать на основе прямых выборов от крестьянства, землевладельцев и купцов. Число участников намечалось 3—3,5 тыс. человек, в том числе 2 тыс. крестьян. К маю 1882 г. Игнатьев подготовил манифест о созыве Земского собора, который первоначально был одобрен царём. Однако против проекта выступил Победоносцев, который в своём письме Александру III 4 мая 1882 г. писал, что осуществление игнатьевского проекта будет «революцией, гибелью правительства и гибелью России». В свою очередь, 11 мая в «Московских ведомостях» разразился Катков передовой, в которой то, что «эвфемистически» называют «Земским собором», провозгласил «торжеством крамолы», требованием «Нечаевых и Желябовых». Игнатьевский проект был единодушно отвергнут в созванном царём 6 мая совещании. Перетц отметил, что в совещании «участвовали кроме Игнатьева Победоносцев, Островский, Рейтерн и Делянов. Возражения были единогласные, причём не обошлось и без неприятных сцен между Победоносцевым и Островским с одной стороны и Игнатьевым — с другой. Первые два упрекали бывшего своего союзника в том, что он пошёл в разрез с теми началами, которых при низвержении Лорис-Меликова он сам признавал нужным держаться. Игнатьев защищался плохо и лгал без зазрения совести. Государь, видимо, был им недоволен» (208, с. 137).
Этим была решена судьба пятидесятилетнего Игнатьева: 30 мая 1882 г. он получил отставку.
Важно отметить, что за год игнатьевского правления в стране произошли значительные сдвиги. В борьбе с революционным движением правительство одержало заметные успехи. Крестьянское волнение не утихало, но при всей многочисленности отдельных выступлений не выходило за обычные рамки. В земстве, которое раньше служило одним из оплотов деятельности либералов, всё большую силу приобретало реакционное дворянство. Характеризуя сессии земских собраний, прошедшие в 1881-1882 гг., А. И. Кошелев писал в августе 1882 г., что на них «проявились опять казавшиеся схороненными разные крепостнические понятия и стремления» (164б, с. 271).
Уход Игнатьева дал возможность правительственному кораблю всё далее и далее разворачиваться вправо от маячившего ещё либерального курса.
Н. П. Игнатьев после отставки с поста министра более четверти века являлся членом Государственного совета и генерал-адъютантом. Сначала имел содержание в 12’000 руб. в год. Всё это время практически он был отстранён от политической деятельности и принимал участие в основном в работе общественных организаций. С 1883 г. избран председателем Общества для содействия развития русской промышленности и торговли, с 1888 г. — председателем Славянского благотворительного общества. Состоял почётным членом Русского географического общества (с 1882 г.), Вольного экономического общества (с 1894 г.), Императорского православного палестинского общества (с 1889 г.), Николаевской академии Генерального штаба (с 1897 г.). Был удостоен всех высших русских орденов, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного включительно. Как вспоминал его племянник А. А. Игнатьев, «закончил он жизнь полунищим, разорившись на своих фантастических финансовых авантюрах. Владея сорока имениями, разбросанными по всему лицу земли русской, заложенными и перезаложенными, он в то же время, как рассказывал мне отец, был единственным членом Государственного совета, на жалованье которого наложили арест» (136а, с. 11). Скончался Николай Павлович на 77 году жизни 20 июня 1908 г. в своей усадьбе Круподёрницы Бердичевского уезда Киевской губернии, где и был похоронен. От брака (с 1862 г.) с княжной Екатериной Леонидовной Голициной (1842-1917), дочерью камергера кн. Л. М. Голицина (правнучкой генерал-фельдмаршала светл. кн. М. И. Голенищева-Кутузова-Смоленского), кавалерственной дамой ордена Св. Екатерины, имел восемь детей.
4. КАХАНОВСКАЯ КОМИССИЯ
Важным шагом, имевшим либеральную направленность, было создание Особой комиссии для составления проектов (реформы) местного управления. Напомним, что при Министерстве внутренних дел с 1859 г. существовала Комиссия о губернских и уездных учреждениях. 4 сентября 1881 г. Н. П. Игнатьев представил Александру III доклад о назревшей необходимости коренной реорганизации всей системы уездных и губернских учреждений. Председателем комиссии для подготовки этой реформы он предложил поставить одного из ближайших сотрудников Лорис-Меликова — М. С. Каханова, которого незадолго до этого он заменил на посту товарища министра. Доклад был одобрен императором. Назначенный Александром III председателем комиссии Каханов, по свидетельству государственного секретаря Е. А. Перетца был человеком «умным, знающим и полезным» (298, с. 58). Однако император считал Каханова сторонником Лорис-Меликова и отказался в 1881 г. назначить его министром государственных имуществ. В дальнейшем предубеждение монарха определило в какой-то мере все результаты деятельности кахановской комиссии. В состав Комиссии, образованной 20 октября 1881 г., помимо Каханова вначале вошли: сенаторы Д. В. Готовцев, М. Е. Ковалевский, Ф. М. Маркус, С. А. Мордвинов, А. А. Половцов, И. И. Шамшин; товарищи министров юстиции (Э. В. Фриш), путей сообщения (А. Я. Гюббенет), государственных имуществ (А. Н. Куломзин), народного просвещения (П. А. Марков), государственного контролёра (Т. И. Филиппов), управляющего Государственным банком (П. Н. Николаев); тайные советники Н. А. Ваганов и Н. А. Деревицкий; приглашённый к участию в заседаниях проф. И. Е. Андреевский.
