Первой крутой и свирепой мерой Феоктистова явилось прекращение в 1883 г. издания трёх наиболее влиятельных либеральных газет: «Московского телеграфа», «Голоса» и «Страны», придерживавшихся «вредного направления» и изображавших «в самом ненавистном свете теперешнее положение дел». По этому поводу тогда же М. И. Семевский писал в своих записках: «И вот в короткое время, шесть недель, запрещены газеты «Страна», «Голос», «Московский телеграф». Объявлены угрозы литературным журналам, каковы: «Отечественные записки», «Наблюдатель». Косвенно послана угроза «Вестнику Европы», короче сказать, над литературою русскою нависла мрачная туча, напоминающая время 1848 и 1849 гг.» (129, с. 287). В 1884 г. были закрыты либеральная газета «Русский курьер» и популярный журнал «Отечественные записки». Журналу инкриминировалось то, что вокруг него «группировались лица, состоявшие в близкой связи с революционной организацией» (имелись в виду Н. К. Михайловский и С. Е. Кривенко). Ответственный редактор журнала М. Е. Салтыков-Щедрин обвинялся в том, что его статьи, не пропущенные цензурой, «появлялись в подпольных изданиях у нас и в изданиях, принадлежащих эмиграции» (202б, т. 2, с. 250). «Это был, — характеризовал «Отечественные записки» Михайловский, — почти единственный орган русской печати, в котором сквозь дым и копоть цензуры светилась искра понимания задач русской жизни во всём объёме. За то он и должен был погибнуть — и погиб» (190б, т. 10, с. 46).
Всего при Александре III по цензурным соображениям было закрыто 15 газет и журналов (239а, с. 193—226). Под гонения подпали даже невинные в социально-политическом отношении органы сатиры и юмора — «Будильник», «Осколки» и «Стрекоза».
Император, как правило, не вмешивался в дела аппарата цензуры, выражая своё мнение по тому или иному изданию короткими ремарками на полях документов. «Жаль, что разрешена была снова эта дрянная газета» (по поводу «Московского телеграфа» в 1882 г.). В 1883 г. — «И поделом этому скоту», — узнав о третьем предупреждении «Голосу». О «Русском курьере» в 1889 г. пометил: «Совершенно одобряю. Желательно было бы совершенно прекратить издание этой поганой газеты». В том же году о «Русском деле» он написал: «Действительно, дрянная газета» и т. д. и т. п. (129, с. 284—286, 296—297).
Надо отметить также, что цензурный надзор осуществлялся и за изданиями книг. Всего за время с 1881 по 1894 г. было запрещено 72 книги. За предшествующие 14 лет, с 1867 по 1880 г. запрещению подверглись 86 книг (см. 115а). В числе запрещённых изданий при Александре III оказались произведения В. А. Бильбасова, С. А. Венгерова, В. А. Гиляровского, Н. С. Лескова, Л. Н. Толстого, сочинения зарубежных авторов — В. Гюго, Э. Ренана, Г. Ибсена. На особый учёт из старых именитых писателей были взяты Лев Толстой и М. Е. Салтыков-Щедрин, из начинающих — А. П. Чехов, В. М. Гаршин и В. Г. Короленко. Больше всего вызывали раздражение у цензуры произведения Л. Толстого. По словам Феоктистова, «громадным своим талантом приобрёл он высокое положение в литературе, а между тем никто не производил столь растлевающего влияния на молодые умы проповедью, направленной против церкви и государства, против всех основ общественного устройства» (327, с. 242). В 1886 г. министр внутренних дел Д. А. Толстой обратился к Александру III с просьбой заточить своего великого однофамильца в Суздальский монастырь. Император отклонил это предложение после заступничества тётки писателя фрейлины А. А. Толстой. В 1890 г. Александр III сначала запретил издание «Крейцеровой сонаты», но затем после обращения к нему графини Софьи Андреевны Толстой, он разрешил включить повесть в собрание сочинений, заявив при этом, «что он сам будет просматривать сочинения её мужа» (129, с. 300).
Активно действовала и театральная цензура, внимательно отслеживая содержание спектаклей. За время с 1882 по 1891 г. было запрещено к представлению 33% русских пьес, 4,5% немецких и около 0,5% французских (129, с. 302). Цензурное ведомство, как никогда ранее, повысило наблюдение за библиотеками, усматривая в них рассадники крамольных идей. По высочайшему повелению 5 января 1884 г. Главное управление по делам печати, заботясь о нравственном воспитании читающего общества, составило алфавитный указатель произведений, запрещённых к обращению в публичных и общественных читальнях. Как здесь не вспомнить пророческие слова Жан-Жака Руссо: «Цензура может быть полезна для сохранения нравов, но никогда — для их восстановления».
3. ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
В правление Александра III правительство стремилось усилить официозную направленность обучения, подчинить школу и высшие учебные заведения интересам упрочения самодержавной власти. На первых порах учебная система Министерства народного просвещения продолжала опираться на основные законоположения предшествующего царствования.
* * *
Первомартовская катастрофа, как отмечалось выше, повлекла за собой смену в «персонале, окружающем императора». 24 марта 1881 г. был смещён с поста министра просвещения А. А. Сабуров. Это смещение предвидел Д. А. Милютин, который ещё в апреле 1880 г. в связи с назначением Сабурова, записал в дневнике: «О нём слышны хорошие отзывы, но говорят, что он человек слабого характера» (187, т. 3, с. 243), который не в силах долго удержаться на своём посту. Преемник графа Толстого, статс-секретарь Его Императорского Величества, тайный советник Андрей Александрович Сабуров родился в 1837 г., воспитывался в Александровском лицее и в конце 1857 г. начал службу в Канцелярии Комитета министров. Перейдя в 1859 г. в Министерство юстиции, А. А. Сабуров в течение 16 лет последовательно занимал должности: столоначальника, исправляющего должность обер-секретаря 2-го отделения 5-го Департамента правительствующего Сената, обер-секретаря Уголовного кассационного департамента, товарища председателя С. — Петербургского окружного суда, товарища обер-прокурора Уголовного кассационного департамента, члена консультации, учреждённой при Министерстве юстиции, с возложением обязанностей вице-директора Департамента министерства. В эти же годы он исполнил ряд чрезвычайных поручений по разным вопросам, возникавшим в судебном ведомстве: состоял директором комитета попечительного о тюрьмах общества, членом комиссии о преобразовании суда в духовном ведомстве, о пересмотре 2-й главы Уложения о наказаниях, о преобразовании тюрем, председательствовал в комиссии об отмене телесных наказаний для ссыльных женщин, сопровождал в 1873 г. министра юстиции при ревизии судебных установлений Саратовской и Харьковской губерний. 31 мая 1875 г. А. А. Сабуров занял пост попечителя Дерптского учебного округа и 24 апреля 1880 г. был пожалован в статс-секретари Его Императорского Величества с назначением управляющим Министерством народного просвещения. Пытаясь погасить студенческие волнения, Сабуров начал готовить проекты некоторого смягчения правительственной политики по отношению к студентам. Предусматривалось разрешить устраивать в университетах кассы взаимопомощи, столовые, научные кружки и т. д., а также созывать сходки для обсуждения вопросов студенческой жизни. Он стремился также к созданию тесной взаимосвязи между земством и Министерством народного просвещения, с одной стороны, и между семьёй и школой — с другой. Как было сказано выше, А. А. Сабуров был уволен 24 марта 1881 г. по прошению с оставлением в звании статс-секретаря и назначен сенатором. По словам Е. А. Перетца, увольнение Сабурова давно предусматривалось, по слухам, «было решено в принципе ещё покойным государем… Сабуров много пообещал и ничего не сделал, только путал» (208, с. 54). П. А. Валуев же считал, что министр поплатился за то, «что при недальнем уме думал выехать на новых веяниях» (78, с. 158). С 1899 г. Сабуров состоял членом Государственного совета. Умер он 10 марта 1916 г. в Петрограде. На посту министра народного просвещения А. А. Сабурова сменил его старший сверстник по Александровскому лицею, барон Александр Павлович Николаи, происходивший из шведского дворянского рода. Родился он в 1821 г., начал службу в 1840 г. в Канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора и в 1845 г. назначен был младшим чиновником особых поручений при наместнике кавказском, с которым совершил несколько экспедиций против горцев. На Кавказе протекла большая часть службы барона Николаи. С 1848 по 1861 г. он занимал должности директора походной канцелярии наместника кавказского и главнокомандующего отдельным кавказским корпусом, с 1852 г. — члена Совета Главного управления Закавказского края и попечителя Кавказского учебного округа, с 1860 г. сверх того — начальник Управления сельского хозяйства и промышленности на Кавказе и за Кавказом. 18 марта 1861 г. барон Николаи назначен был попечителем киевского учебного округа и 28 декабря того же года — товарищем министра народного просвещения и членом Главного управления цензуры. Через два года, получив звания статс-секретаря Его Величества и сенатора, он вернулся на Кавказ на пост начальника Главного управления наместника кавказского, и занимал его в течение двенадцати лет, до 30 августа 1875 г., когда был назначен членом Государственного совета. Как деятель, близко знакомый по предшествующей службе с вопросами учебного ведомства, барон Николаи участвовал в нескольких комиссиях, рассматривавших ежегодные всеподданнейшие отчёты по Министерству народного просвещения, состоял с 1878 г. почётным опекуном по учреждениям императрицы Марии и, наконец, 24 марта 1881 г. был призван на пост министра народного просвещения, который занимал, подобно своему предшественнику, менее года. О новом министре народного просвещения Милютин пишет, что о назначении его «говорили и прежде; он считался кандидатом, потому что некогда был попечителем Кавказского, а потом Киевского учебных округов… Это человек неглупый, образованный, но тяжёлый педант (?), доктринёр, более консерватор и притом истый (остзейский) барон. Ожидать от него нельзя ни деятельной инициативы, ни тёплого сочувствия к делу русского народного образования» (187, т. 4, с. 46—47). 25 марта 1881 г. Перетц записал в дневнике: «Виделся с бароном Николаи. Назначением своим он доволен. Предложение сделано было ему через посредство Победоносцева. По изъявлении им согласия на принятие министерства государь пригласил его к себе и, между прочим, выразил, что не охотник до новомодного и крутых переворотов. Его Величество признаёт нужным постепенное развитие и усовершенствование существующего» (208, с. 54). Проявить себя в предоставленной должности в течение года А. П. Николаи особенно не успел. В его бытность задачи, стоящие перед правительством в отношении образования довольно чётко были определены в манифесте 29 апреля 1881 г., составленном Победоносцевым, и фактически сводились к реализации уваровской триединой формулы «самодержавия, православия и народности». По всей видимости, бар. Николаи «не мог обеспечить в полной мере осуществление этих задач». При нём официально были разрешены школы грамоты. 16 марта 1882 г. барон Николаи был уволен по прошению от должности министра высочайшим рескриптом. Умер 3 июля 1899 г. в своём имении Лачино около Тифлиса.
