VI. Достоинства неблагоприятных условий
[174]Более точная проверка
Мы пришли к отказу от общераспространенного предположения, будто бы цивилизации возникают в тех случаях, когда окружающая среда предоставляет необыкновенно легкие условия жизни, и выдвинули аргумент в пользу прямо противоположной точки зрения. Это широко распространенное мнение возникает оттого, что новейший исследователь такой цивилизации, как египетская (а в данном контексте древние греки были «людьми нового времени», как и мы сами), принимает как нечто само собой разумеющееся землю в том виде, какой ее сделал человек, и допускает, что она была такой же, когда первопроходцы впервые за нее взялись. Мы постарались показать, что нижняя долина Нила, когда первопроходцы впервые взялись за нее, в действительности была похожа на данное выше описание некоторых частей верхней долины Нила в наши дни. Но эта разница в географическом положении могла бы вызвать сомнения в убедительности нашего примера. В настоящей главе мы намереваемся подробнее истолковать нашу мысль, приводя те случаи, когда цивилизация сначала преуспевала, а потом терпела неудачу на одном и том же месте и когда местность, в отличие от Египта, возвращалась к своему первоначальному состоянию.
* * *
Центральная Америка
Замечательный пример представляет собой нынешнее состояние родины майянской цивилизации. Здесь мы обнаруживаем руины огромных, великолепно украшенных общественных зданий, которые ныне находятся вдалеке от какого-либо места проживания человека, в глубине тропического леса. Лес, подобно некоему боа-констриктору, буквально поглотил и продолжает не спеша пожирать руины и сейчас, вырывая хорошо обтесанные и тесно пригнанные друг к другу камни своими скорченными корнями и усиками. Контраст между нынешним видом местности и тем, который она должна была иметь во времена существования майянской цивилизации, настолько велик, что почти невообразим. А ведь было время, когда эти огромные общественные здания стояли в центре больших многонаселенных городов, а города располагались посреди широких пространств возделанной земли. Мимолетные человеческие достижения и тщетные человеческие желания подвергаются резкому воздействию возвращающегося леса, сначала поглощающему поля, затем дома и, наконец, сами дворцы и храмы. Однако это не самый значительный урок, который можно вынести из нынешнего состояния Копана, Тикаля или Паленке
[175]. Еще более красноречиво руины говорят о той борьбе с природным окружением, которую создатели майянской цивилизации в свое время должны были вести. Самим своим реваншем, обнаружившим всю ее ужасающую силу, тропическая природа свидетельствует о храбрости и силе людей, которые однажды, хотя бы только и на время, достигли успеха, обратив ее в бегство и поставив в безвыходное положение.
* * *
Цейлон
О столь же трудном подвиге завоевания земли для обработки у выжженных долин Цейлона напоминают разрушенные дамбы и заросшие полы цистерн, в колоссальном масштабе построенных некогда на влажной стороне горной местности сингальскими неофитами индской философии хинаяны
[176].
«Чтобы понять, как появились такие цистерны, следует знать кое-что об истории Ланки. Идея, лежавшая в основании системы, была простой, но великой. Царями, строившими цистерны, подразумевалось, что ни один дождь, с такой щедростью проливающийся в горах, не должен достичь моря, не отдав по пути дань человеку.
В центре южной части Цейлона расположена обширная горная зона, но к востоку и северу засушливые долины простираются на тысячи квадратных миль и в настоящее время весьма мало населены. В разгар сезона дождей, когда армии грозовых облаков день за днем устремляются со всей своей силой на возвышенности, существует естественная граница, которую дожди не в силах перейти… Есть места, где демаркационная линия двух зон — влажной и засушливой — настолько узка, что в пределах мили может показаться, будто вы перешли в новую местность… Эта линия изгибается от моря до моря и кажется постоянной и не затронутой человеческими действиями, такими, как вырубка лесов»
.
Однако миссионеры индской цивилизации на Цейлоне некогда совершили tour de force
[177], заставив пораженные дождями нагорья давать воду, жизнь и богатство равнинам, которые природа осудила на засуху и заброшенность.
«Горные потоки были перехвачены, а их воды направлены в гигантские водохранилища внизу. Некоторые из этих водохранилищ достигают четырех тысяч акров. От них шли каналы к другим, еще более обширным цистернам, расположенным далее от возвышенностей, а от этих — к еще более удаленным. Ниже уровня каждой большой цистерны и каждого большого канала существовали тысячи маленьких цистерн, каждая из которых была центром деревни и в конечном счете питалась из влажной горной зоны. Так, постепенно, сингальцы завоевали все (или почти все) равнины, ныне до такой степени безлюдные»
.
Усердность труда, затраченного на поддержание созданной человеческими руками цивилизации среди этих от природы бесплодных равнин, демонстрируется двумя выдающимися особенностями в ландшафте сегодняшнего Цейлона: возвращением той некогда орошенной и населенной полосы в состояние первобытного бесплодия и концентрацией современных чайных, кофейных и каучуковых плантаций в другой части острова, где идут дожди.
