Книга Драконы Погибшего Солнца, страница 156. Автор книги Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Драконы Погибшего Солнца»

Cтраница 156

И в этот самый момент носок Таса кончился. Кендер это едва заметил, настолько он был поглощен видом непонятной лестницы. Казалось, она возникала прямо из ничего. Ни на чем не держась, лестница просто висела в воздухе, сверкающая и подвижная, как ртуть. Она раскачивалась, поворачивалась вокруг своей оси и вела прямо на небо. Подбежав к нижней ступеньке, Тас, задрав голову, посмотрел наверх.

Он смотрел и смотрел, и видел только синее небо над головой, и оно все синело, и синело, и нигде не кончалось, как порой не кончается долгий летний день, такой чудесный и ясный, что вы просто мечтаете, чтобы он продолжался без конца. Хотите, чтобы он продолжался вечно, хотя и знаете – и небо говорит об этом, – что должна прийти ночь, иначе не будет завтрашнего дня, знаете, что ночь имеет свою красоту и свое блаженство.

Тассельхоф подпрыгнул и начал взбираться по ступенькам.

Ниже карабкался Конундрум.

– Странная конструкция, – бормотал он про себя. – Ни пилонов, ни распорок, ни заклепок, ни стоек перил, ни самих перил. Никакой техники безопасности. Придется доложить кому следует. – Гном помолчал и, достигнув примерно двадцатой ступеньки, огляделся по сторонам: – Батюшки, что за вид! Мне видна даже гавань. – Тут он испустил такой вопль, что его можно было принять за полуденный сигнал с горы Небеспокойсь, который обычно приходился на три часа ночи:

– Мой корабль!

Конундрум выпустил из рук карту, расплескал чернила, скатился по лестнице с развевавшимися по ветру редкими волосами, споткнулся о нитку из носка Таса, привязанную к изгороди в начале лабиринта, вскочил и помчался к гавани с такой скоростью, о которой могли бы только мечтать создатели пароприводных поршневых снегоступов.

– Держи вора! – вопил гном. – Это мой корабль!

Тассельхоф посмотрел вниз, чтобы узнать, чем вызвано все это волнение, увидел, что это всего лишь гном, и перестал о нем думать. Гномы – известные баламуты.

Он уселся на ступени, уперся своим маленьким острым подбородком в ладони и принялся думать об обещаниях.


Палин попытался поймать Золотую Луну, но боль в ноге заставила его замереть на месте. Он помассировал ногу и, когда смог идти дальше, хромая, спустился по лестнице. Зал взволнованно гудел. Золотая Луна только что пробежала через него как сумасшедшая и исчезла из виду прежде, чем кто-нибудь успел ее остановить. Присутствующие были настолько удивлены, что им не сразу пришло в голову задержать ее. Пока они приходили в себя, она успела скрыться. Теперь вся Цитадель, не жалея сил, разыскивала ее.

Палин не стал рассказывать о ее словах. Все и так уже обсуждали поведение Первой Наставницы тревожным тоном. Ее дикие слова о мертвых, которые кормились магией, могли лишь убедить их – как они только что убедили его, – что бедная женщина слегка повредилась в уме от своего чудесного преображения. Но он все еще видел ее взгляд, исполненный ужаса, и чувствовал мощный толчок, отбросивший его к стене. Маг предложил поискать ее, но леди Камилла любезно уверила его, что оба ее рыцаря и все гвардейцы Цитадели уже отправлены на поиски и что они полностью владеют ситуацией.

Не зная, что еще делать, он вернулся в свои комнаты, попросив предварительно леди Камиллу известить его в случае поступления каких-либо новостей.

– Теперь, – сказал он себе со вздохом, – лучшее, что. я могу сделать, – это оставить остров. Ничего у меня тут не получилось. Тас избегает меня, и я не могу его винить за это. Золотой Луне я лишь добавил хлопот. Возможно, это я – причина ее странного поведения.

Его гостевые апартаменты в Цитадели были просторным помещением на втором этаже, состоявшим из небольшой спальни, кабинета и гостиной. Одна стена в гостиной, обращенная на запад, была целиком сделана из стекла и открывала волшебный вид на небо и океан. Нервный, взволнованный, слишком взбудораженный, чтобы спать, Палин безостановочно бродил по гостиной, затем подошел к окну и постоял, глядя на море. Вода, как зеленое зеркало, отражала безоблачное небо. Если не считать серо-синей линии горизонта, он не мог бы сказать, где кончается море и начинается небо. Представший перед ним вид был странно томительным.

Палин прошел в кабинет и сел за стол, подумав, что следует послать письмо Йенне. Он взял перо, но слова путались у него в голове, не складываясь в предложения. Он потер опухшие веки. За всю ночь ему не удалось заснуть ни на минуту. Стоило ему задремать, как он слышал чей-то голос, звавший его, и тут же испуганно вскакивал.

Его голова клонилась все ниже, ниже и наконец легла на руки. Он закрыл глаза. Гладкое зеркальное море накатилось на него. Теплая, темная вода…

– Палин! – донесся далекий шепот. – Палин! Проснись!

– Папа, погоди минутку, – попросил он, ему приснилось, что он снова ребенок. – Папа, я сейчас приду…

Над ним стоял Карамон. Большой, с добрым лицом, он был таким же, каким Палин видел его в последний раз. Но он стоял, странно колышась, бестелесный, как дым от тлеющих углей. Отец его был не один. Его окружали призраки, они жадно тянули руки к Палину.

– Отец! – закричал маг. Его голова дернулась, он смотрел, не веря глазам. Он не мог говорить, только смотрел, как фантастические силуэты собираются вокруг него, пытаясь схватить за руки или одежду.

– Вон отсюда! – закричал на них Карамон тем же ужасным шепотом. Он оглянулся, и призраки отпрянули, но не исчезли вовсе. Они продолжали пожирать Палина своими голодными глазами.

– Отец, – произнес Палин. Или попытался произнести? В горле у него так пересохло, что слова словно царапали слизистую гортани. – Отец, что это?

– Я искал тебя! – с отчаянием заговорил Карамон. – Слушай! Рейстлина нет здесь! Я не могу его найти! Что-то происходит странное…

Новые призраки появились в комнате. Они скользили мимо Карамона, проплывали над ним и мимо него. Они все время куда-то перемещались, не находя покоя. Они окружили Карамона и стали тащить его за собой, как тащит обезумевшая толпа сопротивляющиеся тела к гибели.

Удвоив усилия, Карамон освободился от них и кинулся к Палину.

– Сын! – закричал он, но этот крик был почти неслышным. – Не убивай Таса! Он должен…

И внезапно Карамон исчез. Его неясный силуэт мгновение дрожал в воздухе, затем распался на отдельные клочья, как будто чья-то рука разогнала дымок сигареты. Они заскользили в стороны под напором леденящего душу ветра.

– Отец! Я не понял! Папа!

Звук собственного голоса разбудил Палина. Он резко выпрямился, испуганно хватая ртом воздух, словно ему в лицо только что плеснули холодной водой. Затем дико оглянулся:

– Отец!

Комната была пуста. Солнечный свет лился широким потоком в окно. Воздух был горячим и тлетворным.

– Сон, – пробормотал Палин.

Но каким же реальным был этот сон! Вспомнив, как мертвые клубились вокруг него, Палин содрогнулся от ужаса, по его телу пробежали мурашки. Он словно все еще чувствовал, как шарят по нему мертвые пальцы, как хватают они его одежду, шепча и умоляя. Он провел руками по лицу, будто снимая налипшую паутину.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация