Евреи сопротивлялись арамейскому влиянию дольше других народов. Когда в 701 году до н. э. ассирийский правитель Сеннахирим осадил Иерусалим, то отправил для переговоров с осажденными своего главного дипломата, владевшего многими языками. Представители царя Езекии отказались говорить с ним на еврейском, чтобы стоявшие на стенах крепости простые люди не могли следить за ходом переговоров. Ассириец с презрением настаивал: он будет говорить по-еврейски просто потому, что хочет, чтобы люди поняли его и отвернулись от правителя: «И сказал Елиаким, сын Хелкинии, и Севна и Иоах Рабсаку: говори рабам твоим по-арамейски, потому что понимаем мы, а не говори с нами по-иудейски вслух народа, который на стене. И сказал им Рабсак: разве только к господину твоему и к тебе послал меня господин мой сказать сии слова? Нет, также и к людям, которые сидят на стене, чтобы есть помет свой и пить мочу свою с вами. И встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского!» (4 Цар., 18: 26—27).
Очевидно, что и через сотню лет после смерти Соломона арамейский оставался международным дипломатическим языком, который также использовали высокопоставленные евреи, хотя простые люди понимали только свой.
Надпись на туннеле Силоа в Иерусалиме, датируемая временем правителя Езекии, написана древнееврейскими буквами. Во времена Соломона, когда в государствах Междуречья не было единой власти, даже высшие чиновники в Палестине не использовали арамейский. Данное обстоятельство также подчеркивает значение эпохи Соломона, когда появились условия для установления единства и цельности в еврейской религии и языке, а также была заложена твердая основа, и, несмотря на внешние проблемы и внутренние конфликты, через несколько десятилетий появились оригинальные тексты, написанные на еврейском языке, – Книги Пророков. Не имея этой духовной силы, еврейский язык никогда не смог бы противостоять арамейскому, поглотившему языки более могущественных наций. Когда арамейцы обрушились на евреев, последние уже настолько окрепли, что смогли выдержать все испытания и не раствориться в культуре завоевателей.
Даже племя кутиев из Вавилона, территорию которых заселили ассирийцы после разорения еврейского государства около 700 года до н. э. (то есть примерно во время царствования Езекии), принявшие иудейскую религию, сохранилось, и их потомки живы сегодня, тогда как самаритяне, принявшие еврейскую культуру, но сохранившие арамейский язык, были поглощены евреями.
Ясно, что система письма, с помощью которой была переведена на их язык Тора, основывалась на древнееврейских знаках. С другой стороны, евреи смогли сохранить свой язык, хотя даже во время рассеяний и вавилонского изгнания арамейский стал доминировать в их повседневной жизни и даже использовался для написания религиозных и светских сочинений.
С 500 года до н. э. еврейская письменность перешла на арамейский, и даже после создания еврейского алфавита во II веке до н. э. вплоть до настоящего времени используются квадратные знаки. Таким образом, евреи, несмотря на использование арамейского в своей жизни, смогли во время изгнания претворить воспринятый ими арамейский в национальную еврейскую письменность и сохранить арамейский в живом бытовании на протяжении столетий. Но теперь, наконец, вернемся в Вавилон!
Лесные богатства северного Ханаана, так же привлекавшие Вавилон, как и Египет, доставлялись по Евфрату, не менее удобному пути, чем морской из Финикии в Египет. Торговые связи всегда оказывались дорогами, где осуществлялся интенсивный культурный обмен. Всматриваясь в глубь веков, мы видим, что, несмотря на различия между Палестиной, Вавилоном и Ассирией, образование могущественного Аккадского государства в северном Вавилоне после первой великой империи Саргона I было закономерным. Любопытно заметить, что аккадская культура способствовала распространению вавилонских достижений (календаря и законов) по всему Ближнему Востоку. Именно благодаря этим двум фундаментальным новшествам аккадская культура оказала столь существенное влияние на народы Ближнего Востока.
Не лишним будет также заметить, что политическая организация Аккада ни в чем не уступала египетской. Правитель тоже обладал неограниченной властью: устанавливал законы, возглавлял во время войны армию и был высшим судьей, к которому мог обратиться любой гражданин, даже минуя местные власти.
Как и в Египте, правитель возводился на трон посредством священного миропомазания, после которого один из верховных жрецов возлагал на его голову золотой венец. Точно так же огромное внимание удалялось великолепию парадных одежд и придворному церемониалу.
За системой сбора налогов, которая была даже более развитой, чем египетская, наблюдала комиссия, которую также возглавлял визирь. Сохранившиеся расписки показывают, что даже солдаты должны были платить налоги. Уже во времена Хаммурапи существовали официальные записи рождений, свадеб и смертей, так что можно было точно установить численность населения.
Здесь существовали четкие различия между социальными слоями: были священники, которые имели собственность, аристократы, владевшие плодородными землями, свободные арендаторы, земледельцы или ремесленники, считавшиеся наполовину свободными. Последнюю группу составляли рабы.
Количество рабов-мужчин было незначительным, они рассматривались как члены семьи, с ними обращались гуманно. Рабыни чаще всего становились наложницами хозяина и получали определенные права наряду с первой женой. Каждый гражданин был обязан нести военную службу и являться на общественные работы, в основном связанные с рытьем каналов и строительством дамб.
Обобщая сказанное, заметим, что система общественного устройства в Вавилоне очень напоминала египетскую. Но у Вавилона было определенное преимущество, связанное с его отдаленным положением. Однако он в продолжение десятилетий страдал от слабости политической власти, от разрушений и беспорядков, как национальных, так и династических. Именно это внутреннее сходство с Египтом помогает понять, почему со времен Соломона еврейское государство ориентировалось на египетское устройство общества.
Хотя Вавилон и не был моделью для государственного устройства еврейского государства, его влияние неоспоримо. Когда израильтяне пришли в Ханаан, там по-прежнему действовала вавилонская законодательная система, распространенная на всей территории вплоть до границ с Египтом. Тот факт, что заповеди Моисея соотносятся с законами Хаммурапи и даже принимают форму некоторых из них, просто доказывает высокий уровень законодательной системы Вавилона, которая, правда, никогда не поднялась до гуманизма библейских законов. В законах, отражающих политеистическое сознание, не могло быть представления о том, что человеческая жизнь священна и все люди равны перед единым Богом.
Вавилонский царь получал законы от высшего Бога и затем следил за тем, чтобы правитель точно следовал наставлениям. Закон рассматривался как проявление воли божества, которую нельзя изменить ни на йоту. В Египте правитель считался живым воплощением божества и был выше законов. Вот почему только в Вавилоне законодательство было отделено от культа. Законы были свободны от религиозных предписаний, и их могли без труда воспринять представители другой веры и приспособить к своим потребностям.
