Кроме того, и тогда Иерусалим находился на пересечении всех главных дорог, соединявших основные части страны. Путь от Средиземного моря шел далеко к восточному берегу Иордана, пересекаясь здесь единственной прямой горной дорогой, шедшей из Финикии в Египет. Ни один другой административный город не был расположен так удачно. Он идеально подходил для размещения резиденции царя. Соперничество между севером и югом, без сомнения, сыграло особую роль в решении Давида. Концепция еврейской государственности привела к признанию этого города всеми племенами.
Именно благодаря религиозному значению город оставался во все времена центром уже в силу традиции. Если бы оставалось хоть малейшее соперничество между севером и югом, оно тотчас бы вспыхнуло с огромной силой. Можно подавить политические разногласия, но не религиозные распри.
Следует объяснить, какими усилиями Давиду удалось подчинить Иерусалим: путем подавления Авессалома и Савея. Те, кто считает главной причиной соперничество между северными и южными племенами, стремившимися захватить город, не могут объяснить, почему местом восстания против отца Авессалом выбрал Иудею, где он, как прежде и Давид, был провозглашен царем Хеврона.
После победы Давида над Авессаломом не только иудеи приветствовали его, но и народы Израиля. Он тяжело переживал смерть сына и даже оповестил старейшин через своих священников (2 Цар., 19), которые сохранили ему преданность, что он преднамеренно оставил за собой Иерусалим с ковчегом и что готов вести переговоры и даже назначить Амессая, военачальника Авессалома, на место Иоава. Правда, только в том случае, если его соплеменники поддержат мирные намерения.
Иудеи согласились и получили право первыми приветствовать царя на Иордане (в том месте, где, согласно легенде, Иисус начал свой победный путь по земле), и Давид позволил им сопровождать его обратно в Иерусалим. Все это, однако, огорчило народ Израиля, который был более привержен царю.
Вскоре последовало восстание, начавшееся в горах, под руководством Савея Вениамитянина, родственника Саула, и вскоре ему удалось собрать множество сторонников на севере. Теперь отношение племен к Давиду оказалось прямо противоположным. Но было бы упрощением этим поворотом событий объяснить успех Савея и исключительно пренебрежением северными племенами со стороны царя.
В его обращении к израильтянам находим такие строчки: «Нет нам части в Давиде, и нет нам доли в сыне Иессеевом; все по шатрам своим. Израильтяне!» (2 Цар., 20: 1).
Израиль противостоит не столько иудеям, сколько непосредственно Давиду. Определенно Савей хотел подчинить своему влиянию племя иудеев, и это ему почти удалось. Как только Давид почувствовал угрозу со стороны союзников Савея, он направил против восставших армию иудеев во главе с Амессаем.
Но промедление Амессая позволило Савею получить перевес во времени, он обосновался в крепости, расположенной далеко на севере.
Теперь уже Давиду пришлось обратиться за помощью к Иоаву и его брату Авессе. Было собрано войско: и личная охрана Давидова, «и хелефеи и фелефеи, и все храбрые» (2 Цар., 20: 7) стали преследовать Савея. В Гаваоне, расположенном в нескольких милях от Иерусалима, с ними встретился Амессай.
Иоав хорошо понимал, что происходит: Амессай не предпринимал ничего против Савея и, возможно, тайно вступил в переговоры с ним. Возмущенный Иоав закалывает предателя и направляется к крепости Авель-Беф-Мааха, и горожане под угрозой штурма сами убивают Савея и сбрасывают Иоаву отсеченную голову Вениамитянина.
Восстание Авессалома означало выступление против Давида племен иудеев и затем присоединившихся к ним других племен Израиля. Когда после выступления Савея началось восстание среди северных племен, иудеи захотели присоединиться к ним. В обоих случаях только друзья и собственные войска спасли Давида.
Принимая во внимание племенные чувства, нельзя не понять, что перед нами типичное соперничество севера и юга. Даже если мы признаем, что амбиции Авессалома стали основной движущей силой ранних восстаний, необходимо было выступить перед племенами с некоторыми обещаниями, которые показались им заманчивыми.
Политические идеалы Давида связывались с объединением израильских племен на принципе религиозной общности, признания прав других наций внутри государства, в то время как Авессалом и Савей представляли партию, чей политический идеал основывался на сугубо военном национализме.
Давид осознавал, что достижение его идеалов зависит от прочности системы; вскоре после подавления восстания Савея он начал последовательно укреплять государственную власть в Иерусалиме. Для этого он создал высший командный орган армии, назначил управляющего финансами, который, возможно, наблюдал также за общественными работами, и государственного секретаря, реорганизовал священство, а также провел перепись населения.
Но продолжительность переписи была столь длительной, что достигнутый результат казался незавершенным и противоречивым.
Еще со времен Моисея было известно, что численность населения зависела от эпидемий чумы и казней, тогда получается, что результат переписи может быть относительно достоверным только для сравнительно короткого периода – времени правления одного конкретного царя. Кроме того, в народе существовала боязнь переписи, у многих древних народов, возможно, она оставила даже свои следы в преданиях.
Некоторые сведения в Книге Царств более точны (2 Цар., 24: 5—9). В других случаях более точным оказывается Паралипоменон (1 Пар., 21: 4—5). В обоих описаниях не подвергается сомнению значение переписи для военных целей. Именно поэтому проведение переписи поручалось верховному главнокомандующему армией. Возражения вызывает лишь способ ее проведения. Иоав и его чиновники сопротивлялись ей до тех пор, пока Давид не обратился к ним с пылкой речью.
Но в каноническом тексте Библии количество тех, кто был годен для несения военной службы, равнялось общему числу людей. Цифры, которые приведены в Паралипоменоне, кажутся и нам более достоверными, одновременно будем придерживаться и округленной цифры из Книги Царств, где упоминаются 800 000 израильтян, пригодных к службе, и 500 000 иудеев как резервная сила. Таким образом, можно говорить о миллионном населении страны (2 Цар., 24: 9).
Необычайно высокая цифра – почти 500 000 человек, пригодных к службе, – объясняется тем фактом, что в перепись прежде всего включали военнообязанных. Но почему тогда туда не включили племя Вениамина? В Паралипоменоне говорится, что «слово правителя было оскорбительно для Иоава». Был он на самом деле против подобной переписи, или этот отрывок относится к более позднему времени? Предположим, что Иоав не включал в подсчет племена Саула и Савея, сомневаясь в их надежности.
Однако здесь мы обнаруживаем конфликт, который существовал между Давидом и его офицером по вопросу о переписи. Возможно, что после восстания Авессалома и Савея офицеры хотели оставить в армии только тех солдат, в чьей верности они были совершенно уверены. Следовательно, Иоав возражал против того, чтобы велась массовая вербовка неизраильтян. Хелефеи и фелефеи, входившие в личную гвардию правителя, как и подразделения левитов, наделялись особыми полномочиями и имели своих командиров. Но правитель требовал политического единства всех народов, проживавших в Палестине, и, следовательно, настаивал на необходимости занятости всех на военной службе.
