Скорее, нам приходится принимать тот факт, что Иудея вообще не управлялась губернатором. Здесь вершил дела сам царь, а в остальные провинции назначал своих уполномоченных. Ясно, что налоги и подати из Иудеи дополнялись поступлениями, получаемыми из других областей.
От подобной децентрализации обязанности царя никоим образом не уменьшались, но контроль облегчался. Исследование египетской модели, проводимой в жизнь Соломоном, – достаточное основание для того, чтобы не воспринимать восточных правителей античной эпохи как тиранов и бездельников (как их описывают в сказках «Тысячи и одной ночи»).
Правитель, исповедовавший монотеистическую веру, превосходил своих подданных не только личными качествами, но и осознанием ее подлинного смысла.
Каким принципом руководствовался Соломон в своем разделении царства? Поняв это, мы проникнем в систему взглядов правителя. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы ограничены. А ведь речь идет не только о его собственных взглядах, но и о влиянии исторических факторов, отдельных людей, – все это играло определенную роль в разработке модели государства.
А. Альт попытался вывести основную идею, исследуя тот порядок, в котором области перечислены в списке. Во всех случаях первым упоминается имя назиба, а затем называются самые значимые города или земли, иногда называется племя, находящееся в соответствующей области. Возглавляют список семь областей, расположенных на самых богатых территориях. Ссылаясь на Книгу Судей, А. Альт показал, что в древности вся территория находилась под влиянием племени Ефрема, удерживавшего и защищавшего ее. Основываясь на Книге Судей (1: 34—35), он доказывает, что не племя Дана отражало удары филистимлян, но «рука сынов Иосифовых» – племя Ефремово защитило «сынов Дановых» и «одолело Аморреев». Именно там, во второй области, относящейся к Ефремовой, и располагались последние. Третий округ он размещает к северу от второго. Четвертый, включавший прибрежный район, соответствовал порту Дора. А. Альт пришел к выводу, что этот район был завоеван Манассией, тоже из дома Иосифа. То же самое относится к третьему округу, расположенному к северу от Ефрема, включающему и крепость Мегиддо. Кроме того, имеются три района, расположенные на севере от племени Ефрема, и еще два к югу от него.
Вместе с тем точное установление границы каждой провинции показывает, что новое деление государства не означало полного разрыва с племенным сознанием. Создавая административную систему, Соломон понимал, что пренебрежение этим фактором вызовет недовольство и станет угрозой для объединенного государства. Название только четырех племен: Неффалима, Асира, Иссахара, Вениамина – объясняется тем, что они имели особое значение для создания исторической картины времени.
Прежде всего отметим округа, расположенные вокруг гор Ефремовых, то есть в центральной части Палестины, как явствует из топонимики и истории, населенные значительным числом хананеев. Расположившиеся на западе от реки Иордан израильтяне воспринимались ими как колонисты, живущие среди неизраильского населения.
Поскольку в списке упоминаются только племена Вениамина и Иуды, населявшие северные районы, можно утверждать, что к тому времени половина племен ассимилировалась с другими путем смешанных браков или была поглощена в ходе иностранных вторжений. Становится ясно, что внутреннее деление по племенному принципу оказывалось невозможным для центральной части Палестины.
Возможно, что тогда племена Дана и Завулона уже не обитали внутри четко обозначенных границ, равно как не занимало точного местоположения и племя Гада. В горах Ефремовых в основном жило Ефремово племя и манассеиты, косвенное подтверждение чему находим в Третьей книге Царств (11: 28), где говорится о назначении Иеровоама «смотрителем над оброчными из дома Иосифова». Процесс формирования национального самосознания, сменявшего племенное сознание, постепенно прогрессировал и был в дальнейшем усилен действиями нового административного аппарата.
Рассмотрение новой структуры государства позволяет сделать еще один вывод: оно занимало компактную, строго определенную территорию. Помимо Израиля, относительную самостоятельность приобрели филистимлянские государства, расположенные на побережье к югу от Дора, равно как и моавиты – к западу от реки Иордан, вплоть до небольших арамейских государств, находившихся к северу от Палестины. Все эти страны, как отмечалось в предыдущей главе, относились к некоторым отдаленным от Иерусалима племенам. Следовательно, в центре всей этой территории оказалось только одно сильное государство с однородным, хотя и разнообразным населением.
Амбициозные попытки противодействовать децентрализации требовали надежного штата чиновников, которым Соломон мог бы доверять. Вспомним, что из перечисленных губернаторов двое являлись его зятьями: Бен-Авинадав в Доре, муж Тафафи, и Ахимаас в земле Неффалимовой, женившийся на Васемафе. Обоих назначили в провинции, которые были расположены далеко от Иерусалима, – царь стремился укрепить свою власть на окраинах. Дворец в Мегиддо также считался одной из резиденций его зятя.
Безопасность требовала и нового устройства судебной системы. Та, что существовала при Соломоне, неизвестна нам в деталях, однако очевидно, что и здесь реформы встречали определенное противодействие; постоянно требовалась помощь высшего центрального суда, находившегося в Иерусалиме.
Первые шаги в нужном направлении были сделаны задолго до времени Соломона. Выше упоминался случай с женщиной-фекоитянкой, представшей перед царем Давидом, – получалось, что к царю обращались как к высшей инстанции, несмотря на то что сообщество уже вынесло свой приговор (2 Цар., 14: 4). Напомним случай с Авессаломом (2 Цар., 15: 4), останавливавшим людей, приходивших в Иерусалим, чтобы искать справедливости у царя Давида. Он расспрашивал их и рассказывал, как он будет «судить по правде», если станет царем. То есть во времена Давида царь исполнял функции апелляционного суда, вершившего правосудие в стране, или, по крайней мере, был наделен властью отменять вынесенные приговоры.
Обладание исключительной властью, с помощью которой можно было отменить решение судьи, показывает, какими полномочиями старейшины наделили Самуила: он был судьей и командующим армией. «И мы будем, как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить перед нами, и вести войны наши» (1 Цар., 8: 20). Известно, что Самуил устроил суды в Вефиле, Галгале и Массифе, которые он проверял ежегодно, сам же как судья постоянно заседал в Раме (1 Цар., 7: 6). Во всех этих местах гражданский суд управлялся назначенным административным аппаратом.
Но Самуил обладал также властью священника, следовательно, его вердикт, даже по гражданским вопросам, оказывался приговором Господа. Действительно, в тех случаях, когда священник был вынужден вынести приговор, после того как бросал жребий с мощью урим и туммим (сравним с ситуацией, описанной в Септуагинте), любое нарушение вердикта могло повлечь за собой суровое наказание.
Конечно, были оракулы, которые просто рассказывали о прошлом и о будущем, но любой, на кого снизошло подобное откровение, основывал свои суждения на глубочайшем проникновении в сущность множества явлений. Именно Самуил объединил под своей властью светскую и духовную юрисдикции, люди больше верили в исключительную власть царя. Во время правления Соломона была завершена секуляризация гражданского права, после изгнания Авиафара урим и туммим больше не использовали.
