Хотя египетская лирика не достигла той степени совершенства, как Песнь песней, но именно со времен Соломона в еврейской поэзии стало отчетливо проявляться влияние Египта. Еврейские поэты не просто восприняли ее образный язык, но во многом и превзошли своих учителей. Скажем, уподобление живительной энергии в теле возлюбленной «коням в колеснице фараона» как нельзя более соотносится с реалиями эпохи Соломона.
В любое другое время страх перед могущественным врагом не мог найти места в еврейской лирике. Но во времена Соломонова правления лошади и египетские колесницы, как мы уже успели убедиться, считались великим и поразительным нововведением в Израиле.
Все вышесказанное о жизни Соломона и его времени позволяет подтвердить предположение, что Песнь песней относится к эпохе его правления. Можно также утверждать, что обладавший художественным чутьем Соломон был открыт влияниям любой культуры, он лелеял поэзию и песню не только в Храме, но, как и египетские правители, в своем собственном дворце.
Следуя примеру царей соседних стран, он, наверное, собирал и библиотеку, где, несомненно, находилось место и для стихов придворных поэтов, среди которых могли быть и женщины из гарема.
Затем с этими песнями знакомилось ближайшее окружение, оттуда они попадали в народ, поздние поэты создавали любовные песни в той же стилистике, иногда даже чрезвычайно близкой к оригиналу. Та песня, начальные строки которой цитирует Исайя (Ис, 5: 1, 2), вполне могла иметь источником творчества такого придворного поэта.
Аналогично псалмам Давида, в которых слышны древние народные песни и сочинения забытых авторов, и эпитет «самая красивая песнь Соломона», видимо, означает, что это самая красивая песнь из поэтических произведений, собранных во дворце Соломона. Вот почему царь часто упоминается в третьем лице. Мы не можем наверняка утверждать, насколько справедливо предположение в Книге Царств о том, что Соломон сам собирал стихотворения, которые подходили для книг любовных песен.
Однако человек, чей созерцательный ум был так глубоко погружен в реальности жизни, вполне мог быть автором строк: «крепка, как смерть, любовь», равным которым по глубине чувств нет во всей еврейской литературе. Но сказанное может также свидетельствовать и о том, что эта замечательная поэма не могла бы не только сохраниться, но даже появиться без Соломона как неотъемлемая часть духа его эпохи.
Столь же долго обсуждался вопрос о времени составления Книги притчей Соломоновых. И здесь встречается ряд арамейских, греческих и еврейских выражений более поздней эпохи, сам царь упоминается в третьем лице.
Только после публикации в 1923 году В. Баджем древнеегипетского «Учения Амен-эм-опета» (X век до н. э.), в котором содержится несколько параллелей к Книге притчей Соломоновых, было признано древнее происхождение большей ее части.
В Третьей книге Царств говорится, что Соломон составил 3000 притч и превзошел своей мудростью всех жителей соседних стран. Особого внимания заслуживает упоминание, что «мудрость Соломона была выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египта» (3 Цар., 4: 30).
Приведем конкретный пример. Так, в «Учении Амен-эм-опета» говорится: «Наклони ухо, услышь, что я скажу, склони твое сердце, чтобы понять это, <…> чтобы ты ответил тому, кто обращается к тебе, чтобы ты вернул послание тому, кто послал его». В Притчах: «Приклони ухо твое, и слушай слова мудрых, и сердце твое обрати к моему знанию… чтобы научить тебя точным словам истины, дабы ты мог передавать слова истины посылающим тебя?» (Притч., 22: 17, 21).
Или в другом месте «Учения»: «Опасайся ограбить бедного человека и будь сильным, чтобы поддержать слабого человека». И в Притчах: «Не будь грабителем бедного, потому что он беден; и не притесняй несчастного у ворот» (Притч., 22: 22).
Еще одно высказывание: «Искусный в своем деле переписчик может быть сравним с придворным». И в Притчах: «Видел ли ты человека проворного в своем деле? Он будет стоять перед царями; он не будет стоять перед простыми» (Притч., 22: 29).
Следующий пример: «Не ешь хлеб в присутствии властителя мира сего, не раскрывай свой рот от жадности… Они (правители) раскинут крылья (неожиданно), как утки, и улетят в небо». В Притчах: «Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою»; «Устремишь глаза твои на него, и – его уже нет; потому что оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу» (Притч., 1: 5).
Известно, что во времена правления Соломона были налажены надежные культурные и экономические отношения Израиля с Египтом, а после его смерти были разорваны и не возобновлялись в течение длительного времени. Несомненно, при дворе Иерусалима частыми гостями были египетские ученые, создатели новых военных колесниц, купцы, присылаемые фараоном. Больше всего египтяне гордились своим искусством составления притч и считали родоначальником этого жанра Амен-эм-опета, придумавшего и пирамиду (около 3000 года до н. э.).
Самые старые притчи датируются примерно 2000 годом до н. э., с тех пор традиция не прерывалась. «Притчи красноречивого крестьянина», написанные по крайней мере спустя 500 лет после Соломона, сохранились не менее чем в четырех рукописях. На основании дощечек, использовавшихся в школах, нам известно, что, кроме «Мудрости Ани» (около 1000 года до н. э.), там изучали и притчи Амен-эм-опета.
Очевидно, что притчи вначале создавались в педагогических целях, поскольку в египетских школах обучали не только элементарным навыкам письма и счета, но и давали строгое воспитание, чтобы подготовить учащихся к службе на благо общества. Для обучения чтению и письму сборники притч оказывались очень удобными. Это необычайно вдохновило Соломона. Очевидно, преследуя похожие цели, он повелел, чтобы были созданы подобные сборники.
В Книге притчей Соломоновых в ее современной форме содержатся упоминания о нескольких таких сборниках («Слова Агура, сына Иакеева», «Слова Лемуила-царя», «Слова мудрых»), что позволяет предположить в свете всего известного нам об этой эпохе, что царь санкционировал создание нескольких таких «учебных пособий», которые поздние поколения приписали ему.
Возможно, позже были сделаны дополнения и вставки, которые через несколько поколений также приобрели характер авторитетных изданий. Насколько нам известно, система образования, построенная по египетскому и вавилонскому образцу, была принята израильтянами значительно позже. Но знание грамоты было обязательным, и использовавшиеся для этой цели притчи рассматривались как современная и полезная книга для чтения и письма.
Притчи как форма, находившаяся на стыке между поэзией и логикой, во многом отвечала вкусам Соломона. Как мы уже успели убедиться, загадки, ответы на вопросы, игры в слова и числа были широко распространены в то время по всему цивилизованному миру. Глава 30 Притчей Соломоновых состоит из загадок и ответов на них, похожих на те, что входят в «Истории мудрого Ахикара» (известной на Руси как «Повесть об Акире премудром»).
Встречающиеся здесь имена позволяют предположить, что арамейская версия этой истории V века до н. э. основывается на ассирийском оригинале VII века до н. э. (действие разворачивается при дворе царей Синахериба и Ассархардина), но жанр загадок относится к более раннему времени.
