– Какой сын пропал? – спросила она, даже не подняв взгляда.
– Твой сын! Твой и мой! – заорал Иван, подскакивая с места.
Он широко шагнул и, резко выбросив ногу, метко поддел журнал. Ну что, в самом деле! Серьезный вопрос, а она в чтиво уставилась!
Прошелестев страницами, журнал упал за креслом. Алла проследила за его полетом, перевела на мужа полный недоуменного интереса взгляд.
– Ваня, ты в порядке? – спросила она и скрестила на колене длинные пальцы с искусным маникюром.
– Я?! Я в порядке?! – Он наклонил к ней перекошенное бешенством лицо. – Я не в порядке, дорогая! Ни черта не в порядке! Потому что наш с тобой сынок снова попал в историю.
– В какую историю?
Она бесила его странным отрешенным спокойствием. Хотелось накрыть ее лицо ладонью и скомкать, стереть это спокойствие с ее ухоженного красивого лица. Вместе с ее красотой, стоившей немало, стереть. Чтобы явились глазу все ее возрастные морщинки, все прыщики и горькие складки у рта.
– Его разыскивает полиция, Алла!
– Какая новость! – едва слышно фыркнула она, чуть прикрывая веками глаза.
Иван был взбешен, взгляд пылал, нарываться ей не хотелось.
– Его разыскиваю я! Он пропал! Его нигде нет, понимаешь?! – Иван понял, что она трусит, зашел за кресло, поднял журнал и швырнул его ей на колени. – Он в беде!
Алла взяла журнал в руки, аккуратно сложила растрепавшиеся страницы, закрыла его.
– Ваня, для начала тебе надо взять себя в руки, – тихим голосом попросила она и едва заметно улыбнулась – мягко, нежно. – Не стоит так драматизировать. Наш сын не раз попадал в ситуации. Мы уже должны к этому привыкнуть.
– Убийство – это не ситуация, женщина! – снова взревел Иван, замахав крепко сжатыми кулаками возле своего лица.
– Убийство?! – На ее щеки поползла бледность. Она резко выпрямилась, свела колени. – Какое убийство, Ваня?! Наш сын кого-то…
– Да нет, женщина, нет. Тьфу-тьфу-тьфу. – Иван суеверно перекрестился, поплевав трижды через левое плечо. – Данила никого не убивал. Я надеюсь.
– Зачем же тогда его ищет полиция?
– Затем, что он влез в историю с убийством, предполагаю, из благих побуждений. – Он со вздохом опустился на подлокотник кресла, наклонился, уперся лбом в спину жены. – А сама знаешь, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Думаю, это и случилось. Боюсь, Данила попал в скверную передрягу. А я даже помочь ему не могу!
– Почему?
Алла не шевелилась. Лоб мужа неприятно давил между лопатками, но прервать тактильный контакт она не имела права. Так советовал ее психолог.
– Алла, ты дура?
Давление его лба прекратилось, и она еле сдержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением.
– Потому что я не знаю, где он! Он пропал!
Симпатичное лицо Ивана исказилось болезненной судорогой. Он переживает, поняла Алла. По-настоящему переживает. И впервые, кажется, переживает за Данилу, а не за свой престиж. Неожиданно это открытие доставило ей чуть-чуть мстительного удовольствия.
Ну, наконец-то! Наконец-то Ваню волнует хоть что-то, кроме его бизнеса. К примеру, жизнь и безопасность его сына. Может, он все же не такой пропащий, как она думала о нем последние пять лет? Может, все же в его душе еще что-то осталось человеческое?
– Я всех обзвонил. Всех! Даже этой дешевке позвонил. Его девке! Машке!
– Она хорошая, приличная девочка, Ваня, – возразила Алла и посмотрела на него долгим упрямым взглядом. – И то, что она бедная, не делает ее дешевой. Она хорошая, приличная девочка.
– Мне плевать, какая она, – воскликнул он с раздражением. – Она тоже ни черта не знает. И никто не знает. Я всех его друзей-приятелей обзвонил. Никто не знает, где он!
– Мог бы позвонить мне, – произнесла она со странным хмыканьем. Откинулась на спинку кресла, загадочно блеснув в его сторону глазами. – Или не хотел меня волновать?
И про себя Алла тут же подумала, что вот это-то вряд ли. Прежде обо всех приключениях Данилы она узнавала одной из первых. Иван никогда ее не щадил.
– Ой, да при чем тут это?! – взвился он сразу, угадав ее намеки. – Зачем мне было тебе звонить?
– Ну, хотя бы для того, чтобы спросить, а не знаю ли я, где наш сын?
– Да! И что бы ты мне ответила? Дорогой, что случилось? Ах, ах! – он передразнил ее противным голосом, скорчив противную гримасу.
– Ну, я могла бы успокоить тебя.
Алла стиснула зубы. Этот самонадеянный высокомерный павлин ее уже достал!
– Да ну! – Иван звонко щелкнул себя по ляжкам. – И чем же! Предложила бы мне, к примеру, один из своих фиточаев?!
– Я бы, к примеру, могла сказать тебе, где наш сын, – чуть повысила голос Алла, поднимаясь из кресла.
– Да ну! – снова воскликнул Иван, но менее уверенно.
Он встал перед женой, уперев кулаки в бока. Снова поразился тому, насколько равнодушным оставляет его ее совершенная красота. Изумительно правильное, красивое лицо, как с глянцевой журнальной обложки. Кто-то бы ахнул, а у него ничего не дрогнуло в области сердца.
– И что бы ты мне ответила? – спросил он со вздохом. – И где наш сын?
– А наш сын, Ванечка, – и Алла вдруг с дерзкой улыбкой щелкнула его по носу, как делала много-много лет назад и чего себе давно-давно не позволяла, – уже несколько часов спит в своей комнате, в своей постели.
Глава 15
Стас не пошел в понедельник на службу. Такого за все время существования его бизнеса не случалось прежде никогда. Чтобы он прогуливал?! Тем более в понедельник?! Это же стартовый день! Это начало! Это перезагрузка!
Так он всегда выговаривал своим сотрудникам, решившим взять отгул, отпуск или больничный с понедельника.
– Так нельзя! – убеждал он их. – Это предательство по отношению к фирме, к коллегам, ко мне.
Кого сейчас он предавал? Самого себя? Семью, существовавшую за счет прибылей его фирмы? Кстати, о семье!
Не поворачиваясь, он закинул руку себе за спину и пощупал место, где всегда спала его жена. Пусто. Интересно, а где она? Стас бросил взгляд на часы. Половина десятого утра. Она обычно спит до полудня. Чем сегодняшний понедельник отличается от остальных?
Он свесил ноги с кровати, поднялся. Тут же недовольно поморщился, поймав свое отражение в зеркале. Никакое здоровое питание, навязываемое ему женой, не помогает. Никакие тренажеры не помогают, с которых он не слезает ни дома, ни на фирме, организовав специально для себя зону спортивного отдыха.
Он стремительно набирает вес.
– Что вы хотите, возраст, – прогнусавил недавно пожилой диетолог, к которому его поволокла жена. – Вам сорок пять. Организм начинает потихоньку перестраиваться.
