– Разалинда… – Амабель еле собралась с мыслями. – Тебя ведь… Это нельзя сравнивать… Я любила мужчину, с которым…
– В смысле, любила? Вы не так долго знали друг друга перед свадьбой, и я точно знаю, что он просто выбрал тебя наугад, когда отец предоставил ему выбор.
– Наугад? - Амабель побледнела.
Она помнила, как Роберт говорил ей, что выбрал ее, потому что она показалась ему послушной и тихой. Но вот таким образом… Неужели это правда?
Ее сердце жило крохотной надеждой, но Розалинда не оставила шансов:
– Да, тыкнул пальцем. Он мог спокойно выбрать и другую. Поэтому не говори мне о любви. Все это миф. Необходимость, обстоятельства, привязанность, вот и все, чем удерживаются отношения между мужем и женой… Ах да… еще состояние и наследники…
Ее речь оборвалась, и когда Амабель подняла глаза, он увидела, как Розалинда посмотрела вниз и неосознанно положила руку на живот.
– Господи…
Она вскочила и, подойдя к золовке, положила руку ей на плечо:
– Возможно, все пройдет без последствий.
– Возможно, – глухо проговорила Розалинда, потом посмотрела на нее: – Вы ведь с братом уже полгода живете вместе, но ты еще не понесла. Ведь так?
Амабель подтверждающее кивнула головой, хотя ее сердце сжалось в тугой комок. Видит Бог, как ей хотелось обратного, но терпение – одна из добродетелей, поэтому она подождет. Тем более, что Розалинда верит в то, что у них с Робертом полноценная супружеская жизнь. Ни за что и никогда она не выдаст их тайны. Это касалось только их двоих.
Стремясь побыстрее уйти от щекотливой темы, она вернулась к насущному:
– Я спрячу так, что не найдут. Потом придумаю, как ее можно уничтожить.
Глаза Розалинды полыхнули злым огнем, наткнувшись на ткань в руках Амабель.
– Я не могла отдать ее слугам, не могла спрятать, потому что ее могут найти. Ее вообще не должны связать со мной, если найдут.
– Понимаю. Я ее спрячу, Розалинда, как и обещала.
Та вздохнула и повела плечами.
– Я хочу забыть это, как страшный сон. Будто ничего и не было. Вот просто не было и все…
Амабель отвела глаза от огня и покачала головой, понимая, что Розалинда вряд ли забудет все, что с ней произошло. Душа была не на месте, понимая, что где-то рядом ходит тот, кто так бесчестно поступил с ее золовкой. И она не знала, кто это с ней сотворил. Что если он опять это сделает? Амабель очень хотелось рассказать все мужу, чтобы снять хоть часть того груза, который ей приходилось нести. Господи, как же все это тяжело!
Не успела она подумать об этом, как открылась дверь, и Роберт вошел в комнату, сразу заполнив пространство своей энергией и едва сдерживаемым нетерпением. Увидев жену, он сразу расплылся в улыбке, такой широкой, что только бесчувственный человек не ответил бы тем же. Подойдя к ней широкими и быстрыми шагами, он опустился рядом с ней на колени и прижался ртом к ее губам, вырывая у нее мурлыкающий стон. Она выгнула спину, предвкушая новые ласки, но вдруг замерла и отстранилась, вспомнив слова Розалинды, отравившие ее сердце.
«Я точно знаю, что он просто выбрал тебя наугад, когда отец предоставил ему выбор»… Эти слова Амабель запомнила с ужасающей ясностью и не могла избавиться от яда, проникшего в ее кровь.
– Что такое? – Роберт внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, в чем причина изменившегося поведения.
– Нет, ничего, – она отвела глаза, не желая казаться глупой и ревнивой особой, которая не ценит то, что у нее есть.
– Амабель … – его тон стал тверже, и она поняла, что он намеревается добиться от нее ответа. Боже помоги, что же ей делать…
– Я… что-то нехорошо себя чувствую.
Роберт забеспокоился.
– Тебе плохо? Я пошлю за лекарем! – Он вскочил на ноги и крикнул слугам: – Эй, кто там! Немедленно пошлите за Боулвордом! Леди Клиффорд плохо!
– Нет! Нет, Роберт! Все скоро пройдет, не надо лекаря. – Она потянулась и взяла его за руку.
– Но милая… – он проникновенно посмотрел на нее и прикоснулся к ее щеке. – Ради тебя я сделаю что угодно. Ты – свет моей жизни.
«Неужели?» – подумалось ей. «А если бы ты выбрал другую, может, и она бы смогла озарить твою жизнь. Правда, другим светом.» От этой пришедшей мысли ее сердце сжалось в тугой комок. Слезы, некстати подступившие к глазам, грозились пролиться неудержимым потоком.
– Да что же происходит?! – запаниковал Роберт, увидев влажные ресницы. – Тебе больно? Я настаиваю на приезде лекаря!
– Нет. Все хорошо.
– Черта с два хорошо. Я сам за ним поеду!
– Роберт! – она поднялась и обхватила его лицо руками. – Почему ты мне не веришь? Я же сказала, что все пройдет.
– Потому что я слишком люблю тебя, чтобы оставить все как есть.
Она замерла на месте, будто слово на букву «Л» было заклинанием оцепенения. Она почувствовала, как обида потихоньку растворяется в ее теле, оставляя лишь вкус горечи. Но, тем не менее, горечи.
– Амабель? – Роберт смотрел не нее, дожидаясь ответа. Затем, не дождавшись, встряхнул за плечи. – Амабель!
Она подняла на него глаза. Предательская слеза скатилась по щеке, упав на синий шелк платья.
– Любишь? – еле шевеля губами, прошептала она. Ей хотелось глубоко вздохнуть, но легкие как будто свела судорога. – Ты не думаешь, что это произошло слишком быстро с женщиной, выбранной наугад?
– Что? – он не верящим взглядом уставился на нее. – Амабель, да что с тобой?
– Ничего. – Она мотнула головой, жалея о вырвавшихся словах. Он же не скрывал, что выбрал ее, думая, что она совсем другая по характеру. И он отталкивал ее до последнего времени, не желая причинить боли или давать ложные надежды. И вот она, как маленькая обиженная девочка, расстроилась из-за язвительных слов Розалинды, отыгравшейся на ней за свою сломанную жизнь.
Амабель очнулась от самоуничижительных мыслей, когда его руки крепко обхватили ее и прижали к широкой груди. Она непроизвольно вдохнула его притягательный аромат и расслабилась, прильнув сильнее. Глупая, какая же она глупая… Глупые обиды, глупая ревность, глупые слова. Если обстоятельства не смогли разрушить их брак, то она вполне способна разрушить его сама, своими руками.
Она нервно вздохнула и обняла Роберта за шею, притянув его губы к себе. Это было и извинением и молитвой, и обещанием оставить ненужное прошлое позади. А для этого ей самой нужно было сделать шаг вперед. Произнести то, о чем говорило ее сердце. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Каждый вздох.
– Я тоже тебя люблю, – выдохнула она и замерла в ожидании.
