Как он и подозревал, девушка оказалась не его сестрой, что принесло очевидное облегчение и вполне понятную злость. Если Розалинда не обнаружится в ближайшее время, весь их род будет опозорен скандальным поступком легкомысленной девчонки. При мысли об этом Роберт скрипел зубами и сжимал руки в кулаки. Его терпение было на исходе. Попадись ему сестра сейчас на глаза, он, не колеблясь ни секунды, применил бы к ней самые жестокие меры. Может, тогда бы она поняла, как подставила под удар буквально всех в своей семье.
Вернувшись как можно скорей к своей жене, он уже не отходил от нее ни на шаг, предугадывая каждое желание и поминутно справляясь о ее самочувствии. Амабель хватило всего на один день такой опеки. Потом с чрезмерно заботливым супругом поговорили, упрекнули, убедили, заверили, поцеловали и отправили заниматься своими обычными делами.
Сначала Роберт обиделся, что его внимание было так воспринято, а потом он осознал, что жена не так уж и не права. Если бы кто-то так же стоял над его душой, он бы тоже долго не выдержал. Но ведь она, возможно, ждала ребенка. А это стоило любых неудобств.
Появившийся доктор Фицлан нарушил череду размышлений, направив их на определенный предмет – состояние здоровья его дорогой жены.
Пройдя в ее комнату, доктор тут же развел бурную деятельность: отдал Доротее необходимые распоряжения, разложил свой чемоданчик и со всеми возможными извинениями выставил взволнованного лорда за дверь.
Клиффорд принялся мерить шагами коридор, в тревожном нетерпении ожидая вердикта. Далеко в холле глухими ударами большие часы отмерили текущее время. Раздавались голоса слуг и шум их перемещений. Звякала посуда и хлопали двери. Дом жил своей жизнью, а его хозяин, затаив дыхание, прислушивался к происходящему за дверью спальни его жены. Посторонние звуки мешали ему, и он мог расслышать только тихие голоса и невнятные восклицания. Черт побери, эти муки были просто непереносимыми!
Наконец, раздались шаги и невозмутимый, как всегда, доктор открыл ему дверь, приглашая войти. Роберт влетел как вихрь, оказавшись рядом с Амабель за какие-то пару секунд. Он тут же впился в нее взглядом, пытаясь узнать ответ на мучающий его вопрос. Графиня Клиффорд просияла как солнце, тут же взяв мужа за руку и посмотрев ему в глаза.
– Ну что? – наконец, выдавил он, не выдержав трехсекундной паузы.
Доктор Фицлан прокашлялся и с важным видом огласил свое резюме.
– Что ж, осмотрев свою пациентку, могу сказать, что через положенный срок вы станете отцом, да. Я прописал миледи свою замечательную микстуру, да, просто замечательную, и все будет в порядке.
Роберт, не веря своим ушам, растерянно посмотрел на жену. Она подтверждающе кивнула головой, радостно улыбнувшись. Невероятное счастье заполнило каждую клетку его тела, а эйфория разлилась по венам, вознеся до небес. Это все-таки произошло. С ним. Невероятным везунчиком.
Он почувствовал, как широкая улыбка стала расползаться по его лицу, выдавая его блаженное состояние. Ради этого момента стоило претерпеть все невзгоды судьбы и ради этого стоило жить дальше, и так, чтобы его сын им гордился.
– Мой сын, – пробормотал Роберт.
– Это уже в воле Господа, – невозмутимо произнес доктор, закрывая чемоданчик. – Как он пожелает, так оно и будет.
Дождавшись, когда все выйдут, Клиффорд подошел к Амабель и сел рядом с ней на кровать. Он наклонился и страстно поцеловал ее в губы, выражая всю благодарность и заботу в этом прикосновении. Она нежно провела рукой по его волосам, а его сердце забилось как сумасшедшее.
– Это странно – желать тебя еще сильнее после этой ошеломительной новости?
Графиня рассмеялась.
– Нет, это хорошо. Наш ребенок родится в любви.
– Наш ребенок… – Роберт буквально попробовал это слово на вкус. Такое конфетно-медовое… необыкновенно вкусное.
– Так, ты думаешь, будет мальчик? – нетерпеливо поинтересовалась Амабель, устраиваясь поудобнее.
Горсей задумался на какое-то время, пока жена не тряхнула его за плечо.
– Да нет, – встрепенулся он. – Просто подумал кое о чем. Я буду рад ребенку любого пола.
– И о чем ты подумал?
– Что, возможно, мой сын будет гордиться мной и радоваться тому, что он мой сын.
Амабель с нежностью и пониманием посмотрела на него.
– Так и будет, уверяю тебя. Ты самый лучший из мужчин и будешь замечательным отцом.
Клиффорд неуверенно взглянул на нее.
– Ты так решила подбодрить меня?
– Ничего подобного, – решительно запротестовала она. – Я сейчас говорю правду. И ты сам знаешь это. Только не хочешь поверить. Вот увидишь, все будет хорошо.
Амабель взяла его за руку и крепко сжала, передавая свою убежденность. Он уже в который раз почувствовал себя просто счастливцем из счастливцев. Роберт поцеловал ее ладонь и поднялся с кровати.
– Ну что, спустимся вниз и порадуем всю семью этим радостным известием?
Его жена тут же помрачнела.
– Я и забыла за всеми этими хлопотами, что Розалинда…
– …сама выбрала свой путь, – продолжил за нее Горсей. – Не стоит винить себя за то, что сделала она. Мы будем продолжать ее искать, но если она захотела так повернуть свою судьбу, это ее решение.
Амабель кивнула головой, признавая его правоту.
– А теперь нам надо идти в гостиную. Не стоит заставлять всю нашу компанию мучиться ожиданием.
– Твой отец явно будет рад, – не удержалась от подколки графиня.
Роберт хмыкнул.
– Мой отец может сколько угодно чинить нам неприятности, скажу только одно: у него ничего не получится. Особенно сейчас, когда ты ждешь ребенка, моего наследника.
Амабель непроизвольно положила руку на свой живот.
– Надо же, еще не родился, а уже наследник.
Клиффорд положил свою руку поверх ее руки.
– Мой сын. Или дочь.
– Наш сын или дочь, – уточнила жена.
Он торжествующе улыбнулся.
– Да, наш.
В этот день ничто не могло омрачить общего приподнятого настроения, и когда все собрались за столом, и Вистан Монфор предложил выпить за будущего отпрыска рода Горсей, улыбки расцвели на лицах, отодвинув в сторону напряженность последних дней. Чтобы порадоваться жизни, помечтать о будущем. И лишний раз напомнить себе, что совершая те или иные поступки, каждый творит свою судьбу сам.
***
Розалинда проснулась от скрипа деревянных половиц, по которым кто-то осторожно ходил. Скорее всего, это была миссис Мелридж, у которой она нашла пристанище. Вдова викария, живущая в маленьком домике и владеющая вдобавок всего лишь несколькими акрами земли. Идеальное прикрытие для того, кто скрывается от вездесущего родительского ока. Вдова была дочерью джентльмена и одна, из трех сестер, сумела выгодно выйти замуж за добродушного толстяка викария. Ее жизнь была безмятежной до той поры, пока не умер супруг. И теперь она, почитая его память, тихо жила на свой скромный доход. Она, без обиняков, приняла у себя Розалинду, сочувствуя из-за выпавших на долю последней невзгод. То, что та рассказала ей про себя, мысленно вернуло миссис Мелридж в годы ее юности, когда она сама претерпевала изменчивость судьбы.
