– Нет, не мечтала. Просто так получалось. Стоило где-то появиться, и все поворачивали голову в мою сторону.
– Ладно, пусть не мечтала, – согласилась Силена. – Но ты родилась в той среде, где положено вращаться при дворе. К тому же, тебя ждут. Нет причины обманывать ожидания.
– Кто ждёт?
– Королева.
– Ты уверена? – обрадовалась Каролина.
– Конечно, уверена! Она однозначно дала мне это понять. Практически сказала об это открытым текстом.
– Но зачем я ей понадобилась?
– Ты герцогиня Кайл! Жена третьего человека в государстве. Теперь ты член фамилии, которая при смене династии сможет претендовать на престол. И ты удивляешься тому, что тебя хотят видеть?
– Ладно. Ко двору поеду. Но служить, подавая ажурные чулочки и стакан воды, никому не стану.
– Какая же ты гордячка! – фыркнула Силена. – Этого от тебя, по-моему, и не ждут.
Здраво рассудив о том, что Сид не запрещал Каролине появляться при дворе, Каролина приняла предложение сестры. Не может же она сидеть взаперти до его возвращения?
Королева встретила её с показной ласковостью.
– Ах, дорогая моя! Замужество пошло вам на пользу. Вы великолепно выглядите. Просто расцвели. Я так соскучилась по вам.
Сколько раз они встречались, столько же раз Её Величество это повторяло. У Каролины не было уверенности, что она не обращается с этой фразой к каждой женщине, перешагнувшей порог дворца.
Сидя в высоком кресле, нарядная и легкомысленная, словно бабочка, королева была сердцевиной этого искусственного мира. Придворные дамы, собравшиеся вокруг неё, как и положено лепесткам цветка, источали запах благовоний, распространяли вокруг себя атмосферу праздника.
Жизнь их была наполнена пустой болтовнёй и новыми романами. Совершенно бессмысленной, но очаровательной.
– Пойдёмте, прогуляемся по оранжерее? – подхватила королева Каролину под руку. – Там много изумительных красок, особенно ценных в это время года. Уверена, вид экзотических растений не может не порадовать такую женщину, как вы. Вы ведь наверняка обладаете тонким вкусом?
На предложение королей не отвечают отказом. Подданные всегда к их услугам. Особенно, когда других дел действительно нет.
Великолепные росписи на стенах, витые консоли, блеск позолоты на роскошной мебели, струящийся бархат портьер – вся роскошь дворца медленно разворачивалась перед Каролиной, когда она вместе с королевой, рука об руку, брела по дворцу.
– Вам нравится здесь, не так ли? – с тонкой улыбкой проговорила королева. – Как вы смотрите на то, чтобы почаще баловать меня вашим обществом? Я с удовольствием предоставлю вам место статс-дамы, стоит вам только пожелать, леди Кайл. Что вы на это скажите?
– Я о подобной чести не помышляла, но с удовольствием приму её. Вот только…
– Что «только»? – нахмурилась её венценосная собеседница.
– Только мой муж желал, чтобы я дожидалась его возвращения в герцогстве, находящемся в его владении. Мне не хотелось бы перечить его воле.
– Но вы, как я вижу, до сих пор в столице, а не в ваших землях.
– Да, ваше величество, увы. Последние недели, вы помните, стояли такие снегопады, что дороги вряд ли были хороши для путешествий. К сожалению, я не такой стойкий воин, как мой супруг. Люблю путешествовать с комфортом.
– Что за фантазия хоронить себя в провинции? – передёрнула оголённым, по последней моде плечиком королева. – Хотя, зная нрав вашего мужа не могу вас осуждать.
– Зная нрав моего мужа? – удивлённо подняла на королеву глаза Каролина. – Что вы хотите этим сказать, ваше величество?
Королева рассмеялась.
– Полно, дорогая. Всем нам известен жёсткий, горячий характер вашего супруга. Наверное, я бы тоже не захотела вызвать его гнев.
– Но, государыня, я не гнева его боюсь. Просто не хочу его огорчать, – возразила Каролина, уже сожалея о том, что не нашла иной отговорки, чтобы отказаться от неугодного ей предложения и неудачно прикрылась именем мужа, давая повод трепать его имя.
В глазах королевы промелькнуло странное выражение.
– Не отпирайтесь, дорогая. Всем известно, маршал неисправим в своем неуёмном желании действовать. Ему нет равных в умении брать самые неприступные крепости в самые короткие сроки. Но галантным кавалером его ведь не назовёшь. Если он посмеет вас тиранить, вы всегда можете обратиться ко мне за поддержкой. Буду рада вступиться за вас. Мне-то Сид не посмеет ни в чём отказать.
Каролина не могла не разобрать в словах её величества завуалированное оскорбление и желание уязвить. Будь на месте королевы кто-то другой, она нашла бы что ответить. Но что скажешь королеве?
Невозможно было не заметить интереса королевы к мужу Каролины. Та его нарочито не скрывала. Сколько же их, женщин, сходящих с ума по синим глазам Сида Кайла? И как сохранить спокойствие, когда они нагло ухмыляются тебе в лицо?
«Счастливые любовницы никогда не докучают жёнам», – раздался в её голове голос Сида. – «Им в этом нет нужды».
Каролина расправила плечи и, вскинув подбородок, победоносно улыбнулась Её Величеству.
– До сих пор Сид был безупречным мужем. Я весьма рассчитываю на то, что и в будущем мне будет не в чем его упрекнуть, и уж тем более не на что пожаловаться.
– Аминь, – скисла улыбка на лице королевы. – Вы, должно быть, очень счастливы, душенька?
– Безмерно, – ледяным голосом ответила Каролина, поскольку промолчать в ответ было бы нарушением этикета.
– Вы ведь любите вашего мужа? Так отчего такая печаль на вашем очаровательном личике?
– Оттого, что война, ваша величество. А мой любимый муж на передней линии фронта.
– Ах да, конечно. Разумеется, – раскрыв с досадой веер государыня стала обмахиваться им с таким рвением, что царственный парик немного растрепался. – Но вы, по крайней мере, не больны?
– Благодарения богу, нет, государыня.
На несколько секунд королева замолчала. Потом повернулась к девушке и посмотрела на неё в упор:
– Сударыня, я желаю, чтобы вы ответили мне на один вопрос.
– Конечно, ваше величество.
– Интимные отношения с вашим мужем – они не кажутся вам… хм-м, специфическими?
Бестактный вопрос ошарашил Каролину на столько, что она даже не возмутилась. Была изумлена, и только.
– Откровенно говоря, я не понимаю о чём вы спрашиваете?
– Не сердитесь на меня за бестактный вопрос, моя дорогая. Лишь забота о вашем благополучии заставляет меня задавать его. Я так привязана к вашей семье, к вам самой, что даже мысль о том, что кто-то может причинить вам пусть малейший бред, причиняет мне боль, доставляет страдание.
