Прочитав непонимание в её глазах, закатил глаза.
– Там ведро стоит. Можешь пользоваться.
– Вот уж спасибо!
Она, привыкшая есть с серебряных подносов, носить шелка и бархат, она, у которой спальня была величиной с этот дом, у которой было столько драгоценностей, что ими можно было эту убогую комнату украсить, точно гирляндами не могла себе даже представить подобные «удобства».
Но с природой спорить сложно.
– Будьте любезны отвернуться, – ледяным голосом потребовала она.
– Или – что? – не менее любезным тоном произнесли в ответ.
– Или… или я сочту вас извращенцем.
– Какой ужас! Как с этим жить? Извращенцем, так извращенцем. Да на здоровье. Сколько угодно.
Какое-то время они молча, с вызовом глядели друг другу в глаза. Она – с ненавистью, он – со смехом.
Потом Каролина сдалась и попросила уже гораздо вежливее, совсем жалобно:
– Отвернитесь. Пожалуйста.
– Так-то лучше, – усмехнулся тюремщик, выполняя её просьбу.
Холод и нищета. Ещё – грязь. Куда не взгляни, ворохи грязного тряпья разбросаны по полу. Маленькое окно всё в мутных разводах до такой степени, что остаётся удивляться, как оно ещё пропускает свет.
На жилище это не походило. Даже в хлеву у свиней уютнее. Наверное, уютнее, точно уверенности быть не могло, ведь в хлев к свиньям Каролина никогда не заходила.
– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросила Каролина. – Планируете подороже продать? Какая сумма нужна для выкупа? Возможно, необязательно будет дожидаться возвращения моего мужа? Он опасный человек и вряд ли вам удастся безнаказанно его шантажировать. Мы могли бы договориться сейчас, между собой.
– Не могли бы, – скрестив руки на груди, одарил её насмешливым взглядом бандит.
– Почему? – стараясь не терять ни терпения, ни надежды, спросила Каролина.
– Потому что за тебя мне уже заплатили.
Если бы она и без того не замёрзла почти до потери чувствительности, наверное, от подобных слов мороз продрал бы по коже.
– Заплатили? – нахмурилась Каролина. – Кто? Хотя, не важно. Можешь не отвечать. Ну и пусть тебе уже заплатили. Даже и к лучшему. Ты ведь уже взял с него, кем бы они ни был, деньги? Никто ведь не запретит вам ещё немного улучшить своё материальное благополучие?
– Как вы совершенно верно заметили четверть часа ранее, господин маршал не тот человек, которого приятно шантажировать. К тому же кто знает, дорога ли ему его жена? У него столько женщин и он никогда ни одной не дорожил. Согласится ли он платить за тебя?
– Я не просто его женщина! – зашипела Каролина рассерженной кошкой. – Я его жена!
– Для некоторых мужчин последнее плюс, а для большинства даже минус, – флегматично отозвался её похититель. – Продав тебя, я получу денюжку с полной гарантией.
– Продашь меня?! То есть… то есть как это продашь?
– В рабство, – охотно просветил её этот пройдоха.
Каролина не знала, как на это реагировать. О каком рабстве может идти речь? В Мороссии его никогда не было.
Улыбаясь в ответ на её изумление, проходимец добавил с улыбкой, что могла бы показаться обаятельной, если не обстоятельства:
– Чёрным волхвам.
Она в жизни ни о каких волхвах не слышала. При слове «волхв» упрямо вставал вол, запряжённый в плуг.
– Не понимаю, о чём вы, сударь? Первоначальный план с выкупом мне нравится в разы больше.
В том, что Сид заплатит любую указанную сумму Каролина не сомневалась. Он заплатил бы за неё даже в том случае, если бы ничего к ней не испытывал. А это, она была в том уверена, вовсе не так.
– Сударь, – с мягкой вкрадчивостью начала Каролина, – чем продавать меня, может быть, стоит попытаться наладить контакт? Я ведь богата, знатна. Кроме прямого выкупа, я могу быть весьма полезна. Обещаю не забыть оказанной услуги и проявить благодарность. Конечно, не в моих силах подарить вам дворянство или выхлопотать чин при дворе. Но я совершенно точно могу помочь вам твёрдо встать на ноги, используя связи и состояния. Скажем, это будет не разовая сумма, которая, какой бы крупной не была, в итоге рано или поздно подойдёт к концу. Связи, знакомства, патенты на производство чего-либо, обеспечивающего стабильный доход? Ну? Что скажете?
Увидев в глазах пройдохи колебания, Каролина собиралась усилить натиск, но и на этот раз её надеждам не суждено было сбыться.
– Отличная попытка, леди Кайл. Но, боюсь, обречённая на провал.
Обернувшись, она с изумлением узнала в нежданной гостье Флёр Кадэр.
Куртизанка как всегда была с иголочки одета. Вокруг очаровательного лица мягко колыхались ворсинки длинного меха. Взгляд тёмных глаз казался блестящим, как глянец.
– Вы? – отшатнулась Каролина от бывшей любовницы своего мужа.
– Удивлены? – надменной дугой выгнулись безупречные брови на белом, как магнолия, лбу.
– В то, что вы замешены в интригах против меня? – тоном истинной герцогини ответила девушка. – Нет.
До появления проклятой Кадэр Каролина страха не испытывала. Она всегда неплохо ладила с мужчинами, сумела бы и в этот раз. Где уговорами, где посулами нашла бы нужные для воздействия рычажки, придумала доводы. Это были лишь дело времени.
Появление Флёр всё меняло. И одновременно с тем расставляло на места. Объясняя, например, почему именно Каролина оказалась в этой комнате, а не, слава тебе господи, Силена.
– А что касается вашего, безусловно, лестного для этого молодого человека предложения, то я рада сообщить, что принять его он не сможет. Так как уже взять залог за свои услуги вперёд не только от меня, но и от чёрных волхвов. А с ними ни один здравомыслящий человек конфликтовать не станет.
Понимая, что любые мольбы тут бесполезны, Каролина позволила себе быть дерзкой:
– Что скажешь? Продешевил твой молодой человек. Сделка со мной была бы ему выгодней. И всё-таки ещё не поздно передумать.
Флёр осталась невозмутима:
– Как бы там ни было, а кости брошены и игра началась. В любой игре есть выигравшие и проигравшие. Горе павшим.
– Я е не пала.
– Зато погибла во время мятежа. Как это печально! Твоя сестра, Её Величество королева и твой слуга уже успели опознать твой труп. Спешу сообщить, что похороны после завтра.
– Моя сестра опознала мой труп?!
– Была в истерике, бедняжка. Да и кто бы на её месте сохранил спокойствие? Опознать тебя удалось только по одежде. Подумать только, какой ужас! Тебе оторвало голову. Конечно, когда ваши матушка с батюшкой приедут в столицу на похороны, они наверняка не станут попросить открыть гроб. Какая жалость! Какой ужас!
