– Ах вы стерва! – не выдержала Каролина, испытывая горячее желание вцепиться сопернице в космы. А ещё лучше – придушить её на месте.
Удерживало только то, что Флёр была больше чем на голову выше и массивнее. За спиной гадины маячил молчаливый и беспристрастный, словно тень, слуга.
– В этом мире каждый печётся о своих интересах, – сладким голосом пропела мерзавка. – Мои в противоположной стороне от ваших. Можете не верить, но мне даже жаль, что всё вот так для вас кончается. Однако герцог слишком много для меня значит, чтобы я позволила вам его у меня отнять. Я люблю его дольше, чем вы живёте на свете.
– И это повод убить меня?!
– Для меня – да.
– А если я откажусь умирать? Если выживу? Если вернусь, несмотря ни на что? Расскажу Сиду о ваших кознях? Думаете, он простит вас?
–Чёрные волхвы скупают лишь тех, кто обречён быть принесён в жертву. Твоя кровь останется сохнуть на их алтарях в первое же полнолуние, до которых осталось всего ничего. Ты гарантировано умрёшь.
Насмешливый голос оставался спокойным. Как и лицо, на котором играла отнюдь не кровожадная, а умиротворённая, спокойная улыбка.
Глядя в это безмятежное лицо, в глаза, полные задорного весёлого блеска, Каролина вдруг поняла, что всё действительно безнадёжно.
По сердцу словно кусочком льда водили. Противно, больно, холодно.
– Я вернусь, – пообещала она. – Вернусь. Живая или мёртвая! Вернусь и отомщу за себя. Клянусь.
Улыбка сошла с лица куртизанки. В глазах отразился страх.
– Оденьте этой дурёхе мешок на голову. Не хочу больше её видеть.
Каролина понимала, что сопротивляться бесполезно, это ничего не изменит, но всё равно принялась отчаянно вырываться, брыкаясь, как обезумевшая лошадь, со всей силой отчаявшегося человека, которому нечего терять.
Двое мужчин с трудом удерживали хрупкую девушку, но в итоге всё-таки в рот затолкали кляп из мерзких тряпок, валяющихся повсюду, руки связали за спиной, а на голову натянули мешок.
И вот тогда её обуяла паника. Настоящая.
Сквозь серую холщину окружающий мир было видно хуже, чем в тумане. Но это было ещё терпимо. Даже ломившие от слишком туго завязанной верёвки руки можно было терпеть.
Но кляп грозил перекрыть дыхание, от него ломило челюсти и чесался язык. Каролина боялась задохнуться.
– Ты не говорила мне, что волхвы принесут её в жертву! – сдавленно шипел чей-то голос.
– А что ты думал они станут с нею делать?!
Из голоса Кадэр разом исчезла вся патока. Он сделался отрывистым, лающим, как у собаки. Будто она тоже только что выплюнула мохнатый кляп.
– Не знаю! Заставят её работать на себя! Оказывать интимные услуги! Что угодно, но не убивать!
– Жаль тебя разочаровывать, но мужскую силу колдуны направляют в энергию, так что с потенцией у них не швах! К тому же их услугам бесовки. Зачем им живые женщины? А вот людская кровь для их ритуалов необходима. Так что вопрос закрыт. И держи язык за зубами! А то отправлю следом за этой дурочкой.
Каролине не оставалось ничего другого как терпеливо ждать. Не хотелось бы думать, что смерти.
Руки ломило всё сильнее. Сидеть в той позе, в которой её оставили, было очень неудобно.
Каролина бы с удовольствием бы заснула. Или даже потеряла сознание. Но ни того, ни другого с ней не случилось.
Звук скрипнувшей двери заставил напрячься. Она видела, как в неё втекла фигура в балахоне, кажется, опирающаяся на клюку. Сквозь серость мешковины, застилавшей глаза, большего было не разглядеть.
– Ну, здравствуйте, госпожа, – донёсся до ушей Каролины певучий говор с сильным акцентом. – Вот мы и здесь. Где оговоренный товар?
– Вон.
Каролина видела, как голова старика повернулась в её сторону.
– Она здорова? Уж больно на вид-то щуплая. Прямо немочь.
Флёр засмеялась.
Ещё бы ей не хохотать. Её-то с её пышной фигурой немочью ни у кого язык не повернётся обозвать.
– Она в полном порядке. Просто такие, как она, едят нечасто. Вот и не растолстела.
– Об этой девице точно никто беспокоиться не станет? Ордену не нужны хвосты.
– Не беспокойтесь. Ни одной живой душе теперь нет до неё дела, – лживо заверила волхва Флёр.
В желудке Каролины образовался тугой холодный ком.
«Какой же ты колдун! – хотелось крикнуть во всю силу лёгких. – Если такую грубую ложь не можешь отличить от правды?
Но какое там крикнуть? Она даже сглотнуть и то не могла.
– Хорошо. Вы, юноша! Отведите девицу в мой возок.
Каролин увидела, как одна из серых теней придвигается ближе. Потом ощутила, как её грубо хватают за плечи и срывают с той груды тряпья, на которой уважающая себя собака побрезговала бы сесть, но на которой ей пришлось просидеть последние часы.
Она вновь упрямо попыталась сопротивляться.
– Не делай этого! –склонившись над ухом, проговорил скороговоркой бандит, похитивший её. – Не сопротивляйся. Я кое-что скажу.
– Что ты там шепчешь? – зарычала бдительная Флёр.
– Она меня пнула.
– Так сделай так, чтобы не пиналась. Идите!
За хлипкой дверью оказалась не менее хлипкая, громко скрипящая лестница.
– Слушай меня, – быстро-быстро зашептал парень Каролине на ухо. – Я готов тебе помочь. Как только маршал окажется в городе, расскажу ему о планах Флёр. О том, что ты жива, кто и куда тебя увёз. Надеюсь, он успеет тебя спасти. Если успеет, замолвишь за меня словечко перед всесильным маршалом?
Всё, что Каролина смогла сделать, это кивнуть.
Её затолкали в кибитку не грубо, но без особой бережливости.
Повалившись на деревянный настил, Каролина закрыла глаза, больше не стараясь удерживать подступившие к глазам слёзы.
«Сид, пожалуйте! – взмолилась она про себя к мужу, словно к Богу. – Пожалуйста, не верь в мою смерть. Найди меня! Спаси меня!».
Глава 14. Чёрные волхвы
Каролина ощущала себя беспомощной, как перевёрнутая вверх лапами черепаха. Она чувствовала отчаяние. Оно было беспросветно серого цвета – цвета мешковины на глазах.
Воздуха не хватало. Временами смутное беспокойство по этому поводу переходило в навязчивую идею. В какой-то момент она ощутила, что повозка кренится, будто уплывая из-под неё. Потом сильно тряхнуло. Больно ударившись затылком Каролина потеряла сознание.
Когда пришла в себя фургон всё ещё двигался. Она была по-прежнему крепко связана, но кляп изо рта вынули. И мешок с головы сняли.
В плетёных щелях повозки, прильнув к ним, можно было разглядеть необъятный лес. Каролине никогда прежде не доводилось видеть таких огромных деревьев. Их стволы не обхватить и вдвоём! Кроны, смыкаясь наверху, закрывали свет.
