– Что же получается? Надежды нет? И мне придётся либо остаток жизни провести в цепях, либо умереть? – с отчаянием воскликнула Каролина.
– Для того, кто в любой момент готов сдаться в мире вообще мало надежды, – насмешливо фыркнула старая карга. – Для тех же, кто бьётся до последнего, надежда бессмертна. Знаешь, как говорят в роду Кайлов? Пока рука способна держать меч ты не побеждён.
– Как это понимать?
– Это следует понимать очень просто, девочка. Ты не имеешь право быть слабачкой и сдаваться, когда за тебя борется такой мужчина, как Сид.
– Именно из-за этого вашего мужчины я здесь и оказалась, – с горечью фыркнула Каролина, звякнув удерживающими её кандалами. – Но если я правильно вас поняла, Сид не оставил надежды всё исправить?
– Он собирается найти человека, способного эту тварь из тебя изгнать, как изгоняют паразита чеснок и тыквенные семечки. Как прогоняют затхлость и плесень свежий воздух и кусок мыла. Но даже самый сильный маг не сможет помочь тебе, если ты сдашься.
Каролина почувствовала, как отчаяние сменяется робкой надеждой, как душа оживает, словно цветок после дождевых брызг.
– Я не сдалась! – горячо заверила она. – Я и не думала сдаваться!
– Это хорошо, – деловито кивнула Тисса. – Есть не хочешь?
К собственному удивлению Каролина осознала, что голодна, но признаться в этом было отчего-то стыдно и она отрицательно замотала головой.
– Не хочу я есть, – хмуро заявила она. – Хочу одного – умереть.
– Ты же только что заявляла, что не сдалась? Если это так, то тебе не следует говорить со мной о смерти.
Дверь заскрипела на тяжёлых петлях и в дверном проёме появилась Силена, похудевшая и повзрослевшая. Под глазами залегли тёмные тени.
– Каролина?
Голос её прозвучал робко и в тоже время обрадованно.
– Ты наконец пришла в себя?
– Силена!
Каролина, было, протянула к сестре руки, но стоило раздаться металлическому лязганью, бессильно уронила их обратно.
Силена скользнула к ней, обнимая.
– Эти кандалы – невыносимо видеть их на тебе! Твой проклятый муж приковал тебя, словно животное! Они все убеждают меня, что ты опасна. Но разве ты можешь быть кому-то опасной? Ты?! Которая за всю жизнь мухи не обидела?
– Я уже сто раз объясняла вашей милости, – ворчливо отозвалась Тисса. – Опасна не ваша сестра, а та тварь, что таится в ней.
– Я здесь уже почти неделю, но никакой твари не видела!
– Однако она есть. Как не отвратительно это признавать, но мера, пусть она вынужденная и противная, всё равно правильная, – со вздохом признала Каролина. – Сколько дней я была в отключке?
– Около недели.
–Так долго? – изумилась Каролина.
– Так вы точно не хотите есть? – усмехнулась Тисса.
– Пожалуй, что чем-нибудь и перекушу, – позволила себя уговорить Каролина. – Узнайте, что там на кухне. Я бы съела супа. И от чашечки бодрящего чая бы с булочками не отказалась бы.
Тисса пошла выполнять поручение оставив сестёр наедине.
Этого Каролина и добивалась.
Она так внезапно и резко сжала руку Силены, что та вздрогнула, испуганно вглядываясь ей в лицо, будто всерьёз опасаясь увидеть на нём выпирающие клыки.
– Расскажи, что происходило, пока… пока меня не было?
– Что происходило? – нервно облизнула губы Силена. – Я сама толком почти ничего не знаю. За мной приехал Джордж. Велел немедленно собираться и ехать вместе с ним в поместье Кайлов. Уже по дороге рассказал, что ты жива. Не представляешь, какого это было – потерять, оплакать, а потом заново тебя обрести! Я снова поверила в то, что чудеса на свете возможны.
– Жизнь странная штука, – с иронией протянула Каролина. – Всё в ней зависит от того, с какой стороны смотришь. Глянешь с одной – чудо, зайдёшь с другой – сущий кошмар. Ты видишь это? – вытянула Каролина тонкие запястья. – Как думаешь? Это жестокость? Или необходимость?
Силена на мгновение запнулась, потом заявила с уверенностью:
– Джордж уверял, что необходимость. Твой муж говорил то же самое, но ему я верю меньше, чем брату.
– Знаешь, почему это стало необходимостью? Потому что я убивала людей. И для тебя я тоже опасна. Прожить всю жизнь вот так? В цепях, страхе, ненависти? Это, по-твоему, чудо?
– Почему ты на меня кричишь? Будто обвиняешь меня в чем-то? Да я бы полжизни отдала за то, чтобы всё исправить! Хотя я понимаю… тебе страшно. И больно. Ты столько пережила. Если тебе легче, когда ты злишься, то злись, пожалуйста! Если хочешь, можешь меня даже ненавидеть или презирать. Видя тебя живой я всё равно счастлива. Я несколько месяцев жила в мире, в котором ты была мёртвой. Понимаешь? Мы похоронили тебя!
А сейчас я могу видеть, слышать, разговаривать с тобой. Могу даже обнять. И чтобы бы ты там на себя не наговаривала, при взгляде на тебя я вижу её – мою сестру. Ты – жива. Всё остальное для меня незначительно. Хочешь считать меня за этой мелкой эгоисткой? Да пожалуйста! Я никому не желала смерти ради твоей жизни. Мне жалко тех, кто погиб. Но я безумна счастлива от того, что ты выжила. Для меня лучше ты, чем они.
Сестры обменялись взглядами.
– Да, это не слишком благородно, – краешками губ криво усмехнулась Каролина. – Приятно, когда ты для кого-то так много значишь. Но мне как жить? Стоит закрыть глаза, и я вижу эту гору трупов… их убили мои руки!
– Гору? – фыркнула Силена. – Джордж говорил о шестерых. Каролина, я вовсе не хочу отнимать у тебя право на самоистязание, но, исходя из здравого смысла не могу не заметить, что на совести любого воина смертей в разы больше. И заметь, они сознательно подписывают контракт, сознательно идут на войну и сознательно убивают врагов. Иногда женщин, и даже детей. И ничего, живут потом как-то после этого?
К тому же, что значит: «Я их убила»? Ты не брала кирпич и голову никому не проламывала. Ты даже не подписывала с нечистью никаких контрактов. В той же мере первый заражённый чумой может считаться убийцей всех тех, кто заразился от него и не сумел выжить. Ты причина смерти этих людей с этим не поспоришь. Но ты в ней не виновата. К тому же, если бы эти мародеры выполняли приказ своего маршала и сидели на том месте, где им было положено…
– Как? – удивилась Каролина. – Разве они не меня искали?
– Они нарушили приказ и отправились грабить в соседнюю деревню. Даже если бы ты не убила их, они всё равно были бы мертвы. Их повесили бы за дезертирство по приказу твоего дорогого мужа. Вот уж кто, подозреваю, не стал бы мучиться угрызениями совести по этому поводу ни минуточки.
– Мне казалось жертв значительно больше…
– Ничего удивительного. Ты была не в себе, – пожала плечами Силена. – Перестань, Каролина, прошу тебя. В прошлом уже ничего не исправить. Нужно думать о будущем. Уверена, что Сид Кайл и тут одержит победу. Мы тебя вытащим. Ты станешь прежней.
