Каролина, словно игривый котенок, потерлась щекой о его ладонь. Та была сухая и горячая.
На скулах Сида горели лихорадочные алые пятна. Чёрные волосы взлохмачены. Весь вид одновременно вызывал в ней нежность и тревогу.
– Самое неприятное это когда ядовитая гадюка пробирается в твой дом. В место, где ты считаешь себя в безопасности, – промурлыкала она ему на ушко. – В такие моменты все мы особенно уязвимы.
Каролина легла в постель, уютно завернувшись в одеяло. Сид пристроился в ногах. Он вальяжно растянулся, подпирая рукою голову.
– Эта проклятая Кадэр говорила о том, что ты сам пригласил её к нам. Но оказалось, что это сделал Питер. Он продумал вчерашнее преступление до мелочей, – Каролина тряхнула головой, пытаясь избавиться от пугающих видения. – Как страшно порой бывает. Ведь глядишь на человека и понятие не имеешь о чудовище, живущем внутри. И самое странное, что сам человек мирно уживается с ним, даже не пытаясь бороться.
Сид опустил голову. Волосы, упав на лицо, скрыли его выражение:
– Я знал мальчишку несколько лет и всегда считал, что парню можно верить. А тут такое… безумие. Иначе не назовёшь.
– Всё из-за меня, да?
– Из-за тебя? Нет. Всё из-за него. Питер внушил себе, что должен тебя, ангела чистоты и света, спасти из моих порочных сетей. Но поскольку его терзали смутные сомнения на счёт моей сговорчивости и способности смириться с потерей, он решил, что будет удобнее и безопаснее от меня заранее избавиться. Нанял двух гадёнышей, один из которых притворился, что тонет. Пока я пытался его спасти, второй послал мне пулю в спину. По счастью, стрелял плохо.
Однако моё бессознательное состояние ввело наёмников в заблуждение, заставив поверить, что цель достигнута. Для надёжности бездыханное тело сбросили в прорубь. Холодная вода привела меня в чувство. Хотя, признаюсь, не умер я скорее из чистого упрямства.
– Я рада тому, что ты так упрям, – порывисто обняла Каролина мужа, содрогаясь от картин, что рисовало воображение.
– С тобой и со мной всё понятно. Тут и вопросов нет. Но зачем Питер вызвал Кадэр?
– Видимо, считал, что ей убийство придётся тебе по душе, и ты увидишь в нём героя, после чего вам легче будет поладить.
– Питер её зарезал, как поросенка на скотобойне, не дрогнув. И потом вдруг начал признаваться в любви… всё это как дурной сон! Никогда не думала, что Питер может быть опасен.
– Опасным может быть любой. К сожалению, в любом человеке, даже самом хорошем, может сидеть зверь. Я не стану оправдывать моего оруженосца. План его действительно гаденький какой-то. Единственное, чего он не продумал в этой ситуации с самого начала – так это твоего возможного ранения. Думаю, по-своему он действительно любит тебя, Каролина.
– Что ты собираешься с ним сделать?
Она не могла винить мужа в том, что он собирался вершить правосудие. Но в глубине души, где-то на самом дне сердца, таилась жалость к белокурому юноше, в которого когда-то она была влюблена.
Наверное, те же чувства Сид испытывал к своей Кадэр?
– Чтобы ты посоветовала мне сделать?
Каролина вздохнула:
– Даже не знаю. Отпускать его нельзя, он может быть опасен. Да кроме того, каждый должен нести ответственность за свершённые поступки.
– Значит, ты не намерена просить о милосердии?
Каролина медленно покачала головой в знак отрицания.
– Нет. Но у меня делается нехорошо на душе при мысли о том, что наказание для него неизбежно, что оно будет, скорее всего, суровым. Так надо, я понимаю, принимаю. Но мне безумно жаль, что всё так вышло. Не сердись, – примирительным жестом осторожно коснулась Каролина руки Сида.
– Я не сержусь. Мне тоже не хочется подписывать парню смертный приговор. Но ты ведь сама всё понимаешь, правда? Помилуй я его, так он примет это за слабость и завтра у нас будет ещё более жестокий, непримиримый враг, чем сегодня. Иногда жестокость меры вынужденная и необходимая. Крайне неприятно, но так надо. Не грусти, любовь моя. Самое главное, что мы оба живы. Все испытания скоро останутся позади. В твоих глазах опять зажгутся веселые солнечные огоньки. Пока человек жив любая, даже самая тёмная ночь, преходяща.
Каролина кивнула, невольно хмурясь.
– Скажи, о чём ты сейчас думаешь? – осторожно отводя с её лица упавшую прядь, спросил Сид.
– О Питере. Знаешь, я была влюблена в него до свадьбы? Это из-за него я ни в какую не хотела выходить за тебя.
Улыбнувшись одним уголком рта, так, что улыбка получилась не слишком-то жизнерадостной, Сид кивнул:
– Догадывался.
– Я тогда днями и ночами мечтала о том, чтобы он смотрел на меня с восхищением. Сбылось, в точности, но всё получилось, как в страшном сне. Я даже не знаю, кого в его чувстве было больше – тебя? Или всё-таки – меня?
– Ты о чём? – уточнил Сид. – Я не совсем хорошо тебя понимаю.
– Я часто слышала о том, что ненависть – это оборотная сторона любви.
– У некоторых людей – несомненно. Но поверь, далеко не у всех. Но я всё равно не улавливаю сути твоей мысли.
– Питер не столько меня любил, сколько тебя ненавидел, – пояснила Каролина. – Вернее, он ненавидел тебя, потому что хотел стать тобою. А я словно сделалась олицетворением всего, чего ему не достать. А самое противное то, что он, в сущности неплохой парень.
– Успокойся, Каролина, – покровительственно обнял её за плечи Сид, мужественно стараясь не морщиться, когда дало знать о себе потревоженное этим простым движением, раненное плечо. – Я знаю, что Питер не плохой. Скажу тебе больше, по моему глубокому убеждению, прирождённых злодеев на свете не существуют. Любое человеческое злодеяние – это просто проявление слабости.
– Проявление слабости? – фыркнула Каролина. – А как же тогда описание всех харизматических злодеев?
– Только описание. Все злодеи, встречающиеся мне по жизни, были трусливыми, жадными и большей частью, глупыми.
– Ты действительно считаешь злодейство слабостью?
Каролине действительно стало интересно.
– Конечно. А как иначе? Мы нарушаем границы лишь тогда, когда не можем совладать с собственными страстями. Тот же, кто собственные желания держать под контролем не в силах – кто он, как не слабак?
Каролина не была уверена, что согласна с подобной точкой зрения. Но возразить было нечего. Более того – не хотелось вступать в перепалку или полемику.
Сид до сих пор заставлял её немного робеть в своём присутствии. Обычно самоуверенная и бойкая на язычок, Каролина в его обществе частенько немного терялась, старательно следила за каждым жестом, словом, даже взглядом.
Сид всегда казался ей таким совершенным, что жить рядом с ним было совсем не просто.
– Слабак он там или кто-то ещё – вопрос не в этом. Я не хочу, чтобы он нам навредил. Но Сид, я не хочу, чтобы он умер! Питер ещё так молод? Он ведь может исправиться?
