– Я понимаю, – заверила Каролину Силена.
– Вот вроде бы устали, и спать хочется, а сердце расходится, мысли разлетаются, во всём теле будто музыка продолжает звучать. Как же тут уснуть?
Каролин, вдруг подорвавшись, кинулась к окну.
– Что ты делаешь?
– Хочу на минутку открыть. Здесь так душно.
Стоило раздвинуть тёмные гардины как комнату залило лунным светом.
Тучи разошлись. Небо сверкало от звезд, похожих на алмазные головки. А сильнее всего сияла луна.
Перед самым окном, между домом и бульваром, стоял ряд подстриженных деревьев. Чёрные со стороны дома они светились там, где их касались лунные лучи, делаясь похожими на серебряную парчу. Мокрые от дождя черепицы на соседних домах тоже сверкали как драгоценные камни.
– Иди спать, – позвала Силена. – Поздно уже.
Стоило руке отдёрнуться, гардины упали, отрезая девушек от волшебства.
Было тепло и уютно лежать, обнявшись, под одеялом, прислушиваясь к голосам в доме, покачиваться в лодке приближающегося сна.
Усыпать с осознанием, что завтра будет новый день, чудесней этого.
***
На самом деле ничего особенно чудесного с утра не происходило.
Пришлось принимать визиты. Расположившись в большой гостиной, семейство Фисантэ встречали и провожали гостей, чередой сменяющих друг друга.
Поначалу Каролина была рада новому обществу, но вскоре заскучала. Однако поделать было ничего нельзя. Нарушение этикета в большом свете приравнивалось к преступлению. Так что приходилось сидеть с видом красивой куклы и посильно участвовать в общем деле – занимать гостей разговором, делая ничего не значащие замечания о погоде и здоровье визитёров.
– Леди Кавалли с дочерью! – доложил об очередных прибывших лакей.
Силена с Каролиной переглянулись, словно говоря друг другу взглядом: «Ну сколько можно? Когда же закончится пытка?».
Послышались оживлённые женские голоса, шум платьев.
Нацепив полагающиеся к случаю улыбки на лица, мать и сёстры Фисантэ обернулись к гостям.
– О! Дорогая! – протянула руки к гостье хозяйка дома. – Как я рада видеть вас и вашу прекрасную дочь. Красавица! Настоящая красавица!
– И это говорит мать двух дарований, произведших на вчерашнем приёме настоящий фурор! – не желая оставаться в долгу, в свой черёд рассыпалась в комплиментах маркиза Кавалли.
– Сегодня прекрасный день, не правда ли? – в сотый раз произнесла заготовленную заранее фразу Силена.
– Кто бы мог подумать, что после вчерашней непогоды будет такое чудесное утро? – так же, в сотый раз за утро, повторила Каролина.
Госпожа Кавалли печально вздохнула, возводя очи горе:
– В сей юдоли скорбей одним утро несёт радость и надежду, другим – ужас и смерть. Мы с вами уже сами матери. Можем понять, какой удар потерять своё возлюбленное чадо.
– О чём вы? Что такое? – забеспокоилась Фиона.
– Как? Вы не знаете последней ужасной новости?!
Судя по виду, маркиза была уверена в полной эксклюзивности того угощения, что она собиралась преподнести в гостиной, словно десерт под подливкой из щекочущего нервы ужаса.
– Ужасной? – притворно охнула хозяйка дома.
– Воистину так. Только одна мать может поднять горе другой матери. Мужчинам постичь всю трагедию последствий их безумных игр не дано. Я очень сочувствую и соболезную бедным матерям виконта Боффо, Рамисса и Чейза. У виконтессы Боффо Рамиро единственный сын…
– Что всё-таки случилось?
– Дуэль! Вы только представляете? На вчерашнем балу этот Рэдси (уж не знаю по какому поводу что они там не поделили), вызвался драться. И подбил на это других!
– По какому поводу дрались?
– Вы же знаете этих мужчин? – откинувшись на спинку стула, принялась обмахиваться веером маркиза. – Из-за чего не поссорятся, а вслух всё одно – задета честь.
– Когда же успели подраться? Бал закончился чуть ли не под рассвет? – удивилась Силена.
– На рассвете и дрались. Четверо заработали раны, пусть не глубокие, но унизительные.
– И что теперь с этим Рэдси будет? Его накажут? – равнодушно поинтересовалась Фиона.
– Вы же знаете, последним указом короля отменилось уголовное преследование дуэлянтов. Да, и кроме того, покровитель юноши, ужасный, безнравственный лорд Кайл в большом фаворе при дворе. Самое большое наказание, что грозит этому бретёру и сорвиголове – строгий выговор. Подумать только, в какое ужасное время мы с вами живём! Такое понятие, как нравственность и приличия теряют значение прямо на глазах!
– Именно так, милая. Именно так. Увы! – с притворным сочувствием вздохнула Фиона.
– Из ваших слов получается, что против Рэдси выступили вчетвером? Тут не поединком, а убийством попахивает, – вступилась Каролина за предмет своего тайного обожания. – Как-то не похоже на дело чести.
– О, моя дорогая! Рэдси, как известно, Сид Кайл тренировал лично. А маршал же сущий дьявол. О его боевом искусстве ходят легенды. Причём, самого страшного и кровавого толка.
– Но всё же четверо против одного – это слишком, – стояла на своём Каролина.
– Как-то не по-рыцарски, кто бы там драться юношу не учил, – согласилась с дочерью Фиона. – Сам-то господин Рэдси не ранен?
Каролина с волнением ожидала ответа.
– Кажется, нет, – пожала плечами госпожа Кавалли.
– Подождите, этот самый Рэдси? Он, случаем, родом не из западных земель?
– Питер Рэдси сын печально известного Вальтера, возглавившего Родановский мятеж около двадцати лет тому назад.
– Выходит, – задумчиво проговорила Фиона. – Выходит, отец этого юноши был убит Уораном Кайлом?
– Именно. Оба погибли. И Уорон Кайл, старший брат теперешнего знаменитого герцога и Вальтер Рэдси. А теперь вот полюбуйтесь! Сынок убиенного прислуживает родственнику убийцы. Кто их разберёт, этих аристократов? Говорят, старший из братьев Кайл был даже красивее нашего маршала? Я слышала, вы были с ним знакомы в годы юности? – обратила маркиза Кавалли к Фионе горящий любопытством взгляд.
– Верно, – согласилась Фиона с гостьей. – Была.
Двери распахнулись. Лакей громко доложил:
– Кушать подано!
На несколько коротких секунд повисло молчание.
Графиня Фисантэ глядела на гостью, приятно улыбаясь.
Каролина с Силеной тоже старательно приклеили к губам улыбки.
Хозяева не особенно брали на себя труд скрывать, что не слишком огорчатся, если гости поднимутся и уйдут.
Но гости продолжали сидеть, улыбаясь в ответ.
