– Мы только что виделись с лордом Рейфом.
Пирс мысленно выругался. Брат был одним из немногих, кто знал, чем именно Гренвилл занимается в Форин Оффис
[4]. Пусть так, но они ведь не обсуждали подробности. Но если братец оказался слишком болтлив…
– Рейф вам что-нибудь рассказал?
– Ничего особенного, если вас это беспокоит. Все дело в том, как он обходился со мной. Как будто он последним вступил в члены эксклюзивного клуба, в котором знают, кто такой Пирс Брэндон на самом деле. Что это за таинственное рукопожатие? О чем вы не рассказываете мне?
О господи! За что ему такое наказание – знакомство с этой женщиной? Ей все кажется загадочным. Клубком, который необходимо распутать. При этом, когда он находится рядом с ней, его собственные способности судить здраво и вводить в заблуждение отправляются прямиком к черту. Он уже выболтал ей старинные семейные секреты. Позволил дотронуться до своих волос. Втащил на диванчик за портьерами и крепко прижал к себе!
Если бы вдруг Шарлотта оказалась вражеским агентом, ее проблему можно было бы решить в два счета. Никакой женитьбы. Ее можно было бы арестовать, или убить, или выслать на Корсику. Интересный вариант!
Вот если бы еще Ноттингемшир не был со всех сторон окружен сушей.
– Что, если мы начнем с того времени, которое вы провели за границей? – задумчиво сказала она.
– Я служил дипломатом в Форин Оффис. Вы уже знаете об этом.
– С некоторых пор мне это интересно. Есть что-то еще, помимо того, что я уже знаю? Чем, скажите, занимается дипломат, который может так поправить локон и целуется как самый отъявленный повеса?
– Несомненно, на это способен любой дипломат.
Шарлотта театрально вздохнула.
– Если вы отказываетесь говорить, придется домыслить.
Пирс упорно молчал, что она восприняла как одобрение.
– Дайте подумать. В Вене вы организовали подпольный игорный дом. Половина Габсбургов теперь должны вам целое состояние.
– Мне неинтересны чужие состояния. У меня есть собственное.
– Тогда кражи со взломом.
Он отшатнулся в ответ на такое предположение.
– Мелкие кражи интересуют меня еще меньше.
– Не обязательно мелкие. Это могли быть вполне крупные кражи, осуществленные под весьма благовидным предлогом. Что же это может быть? Вы уводили бесценные произведения искусства из домов французских аристократов, спасая их от уничтожения революционерами.
– Совершеннейшая чушь!
– Если не предметы искусства, тогда… секреты? Ах, я поняла! Вы были международным шпионом и устраивали вооруженные заговоры под дипломатическим прикрытием.
– Абсурд!
Шарлотта вдруг резко остановилась.
– О боже! Вот, оказывается, в чем дело.
– В чем?
– Вы были шпионом. – Ее брови взлетели вверх, и, ахнув, она прикрыла рот обеими руками.
К дьяволу!
Взяв под локоть, Пирс увлек Шарлотту с тротуара в узкий темный переулок.
– Я уже говорил, что не…
– Не трудитесь лгать мне. Я могу сама определить, когда вы говорите неправду. – Она подняла руку к его лицу. – Ваша левая бровь. Она начинает дергаться каждый раз.
– Я, – резко начал лорд Гренвилл, изо всех сил пытаясь не реагировать на ее прикосновение, – не международный шпион в отставке. Бровь дергается?
– Нет, – недовольно признала Шарлотта.
Пирс выдохнул.
– Чудесно.
– Значит, вы не бывший шпион. – После короткой паузы, она снова ахнула. – Вы шпион действующий!
Господи боже!
Шарлотта легонько толкнула его плечом.
– Здорово! А весь мир верит в то, что вы скучающий, надутый, чинный лорд. Нет ничего удивительного, что ваш брат выглядит как кот, который слопал золотую рыбку. Это потрясающе, Пирс!
Потрясающе?
Наоборот! Для него это огромная проблема. И, вполне вероятно, конец карьере.
Когда-то он был весьма хорош. Разве не так?
У этой девушки какие-то наивные и странные представления о шпионаже, который не обходится без неумеренного употребления алкоголя и похождений по игровым притонам. Если бы ей была известна грубая и жестокая правда, она пожалела бы даже о том, что начала этот разговор.
Взяв за плечи, Пирс слегка встряхнул Шарлотту.
– Вы должны перестать молоть чушь. Правда заключается в том, что я действительно скучающий, надутый, чинный лорд. Нет никаких головокружительных миссий, никаких ужасающих приключений. И решительно утверждаю, что я не шпи… Берегись!
Он резко оттолкнул ее в сторону.
Откуда-то из-за угла неожиданно вынырнул настоящий разбойник, который одной рукой потянулся, чтобы выхватить у Шарлотты ридикюль, одновременно размахивая грязным кинжалом, зажатым в другой.
Годы тренировок не пропали даром.
Левой рукой Пирс схватил нападавшего за кисть и вывернул ее. Нож выпал. Затем правым локтем нанес удар в предплечье, но не настолько сильно, чтобы сломать, хотя ворюга полностью заслужил это.
Когда нож, улетев, лязгнул в тени, он ударил подонка в живот и скинул его в водосточную канаву.
Все заняло не больше пяти секунд.
Согнувшись, преступник лежал и протяжно стонал. Пирс разгладил перчатки.
Шарлотта стояла с широко открытыми глазами, переводя взгляд с вора на лорда Гренвилла.
– Так о чем вы говорили?
Шарлотта должна была заранее предположить, как Пирс воспримет то, что она узнала его секрет.
Откровенно говоря, воспринял плохо.
Пирс отказался от дальнейших разговоров. Он дотащил Шарлотту до угла, где их уже ждал экипаж, и без лишних слов просто усадил ее в него.
– Все в порядке, – заверила она, как только коляска тронулась и они остались одни. – Обещаю, никому не скажу.
Он смотрел вдаль прямо перед собой.
– Тут не о чем говорить.
– Не могу поверить, что мне не пришло это в голову раньше. Я должна была все понять, как только увидела пистолет Финча. Или отмычку, которой вы открыли замок.
– Тот замок можно было открыть простой шпилькой.
– У вас есть еще какие-нибудь шпионские инструменты? – Она принялась осматривать экипаж изнутри. – Фальшивые зеркала, например? Дверцы здесь пуленепробиваемые? О, готова поспорить, что под сиденьем устроен потайной отсек.
– В каждой карете имеется пустой отсек под сиденьем.
