Шарлотта вежливо присела.
– Разве сегодня не прекрасная погода для охоты?
– Полагаю, да.
Миссис Уайт выглядела немного сбитой с толку столь дружеским вступлением в разговор.
Возможно, она была застенчива.
Или… Может быть, испытывала чувство вины за свою пылкую и непозволительную выходку в библиотеке сэра Вернона.
– Я подумала, что лучше избавиться от головного убора. – Шарлотта вынула шпильки, которыми ее кокетливая шляпка для верховой езды крепилась к волосам, и изобразила, как наслаждается солнечным теплом. – О, солнечный свет – это нечто божественное. Вы не хотите снять свою?
Миссис Уайт засмеялась.
– У меня тут же выскочат веснушки.
– Всего лишь на минуту, – продолжала уговаривать ее Шарлотта. – Ощущение от солнечного тепла просто роскошное. Веснушки так быстро не появляются.
Вдова явно задумалась, потом подняла лицо к небу.
Но в этот момент солнце зашло за облако.
– Может, позже, – сказала она.
Шарлотта вздохнула. Она уже начала надеяться на то, что подует ветер и, подхватив шляпу как парус, сдернет с головы. Даже небольшого порыва хватило бы. Ей всего-то нужно увидеть хотя бы прядь волос. Большего она не желала.
– Давайте пройдемся вокруг холма. – Шарлотта взяла женщину под руку. – Буду очень рада, если вы покажете мне местные достопримечательности.
Вдова явно не горела желанием откликнуться на просьбу, но Шарлотта не оставила ей возможности отказаться в рамках приличий.
– Мне хотелось бы более тесно пообщаться с вами, – затараторила Шарлотта, как только они отошли достаточно далеко от чужих ушей. – Могу заверить вас, что у нас много общего.
– Правда?
Миссис Уайт с сомнением посмотрела на собеседницу, и Шарлотта не стала бы винить ее за это. Женщина была старше ее лет на десять и – что вполне очевидно – уже не обладала живостью молодости. Лишь с трудом можно вообразить, что у них действительно есть нечто общее.
И с таким же трудом можно было представить, что миссис Уайт надевала подвязки алого цвета, пользовалась духами с тяжелым, насыщенным ароматом и вопила от наслаждения на письменном столе.
И все-таки это наверняка она. Шарлотта не сомневалась.
– Внешность часто бывает обманчивой, – зашла она с другой стороны. – Вы не согласны? У сердца так много секретов.
Миссис Уайт указала рукой вдаль.
– Это Окстон, вон там. А к северу вы видите зелень – это Шервудский лес.
Они уже обошли вокруг холма. И скоро вернутся к остальным.
Шарлотта вопросительно посмотрела на спутницу. Не видно ни одной пряди волос, даже на шее и на виске. Каким средством для укладки пользуется эта дама? Помадой из Парижа?
Нужно что-то предпринять. Причем немедленно. Другого шанса уже не будет.
Она вдруг театрально воскликнула:
– Миссис Уайт, замрите! Тут паук!
– Паук?
– Огромный. У вас на шляпке. Не двигайтесь, а то он упадет вам на шею. – Шарлотта подошла и осторожно потянула за ленту, завязанную у женщины под подбородком. – Я сейчас аккуратно развяжу ее и стряхну паука в траву.
– В этом нет нужды.
– Есть! Поверьте мне, миссис Уайт. Такой отвратительный паук. Весь… мохнатый. И с зубами.
Вдова положила ладонь поверх руки Шарлотты.
– Моя дорогая девочка, давай отбросим притворство.
– Притворство?
– Ведь нет никакого паука, я это прекрасно понимаю.
У Шарлотты опустились руки.
– Правда?
Миссис Уайт улыбнулась.
– Моя дорогая, вы были правы. У нас действительно есть что-то общее. Мне тоже известно, что значит быть юной и полной смущения. И переживать из-за того, встретится ли тебе когда-нибудь живая душа, которая поймет желания, скрытые в твоем сердце.
– В самом деле?
Она затаила дыхание. Дело не в цвете волос и шляпке. Возможно, вдова сама решила признаться во всем. Шарлотта не осмеливалась даже надеяться на это.
– Таких, как мы, много, – продолжила миссис Уайт. – Намного больше, чем ты думаешь. Перестань считать себя одной-единственной. Не могу сказать, что это будет легко, но существуют пути, позволяющие следовать своему сердцу.
– Какие пути?
– Можешь взять пример с меня и выйти замуж за старика. Всего несколько лет покоряться его… – Она откашлялась. – … его вниманию, а потом целую жизнь провести в безопасности и на свободе. Хотя моя обожаемая Эммелина… Вот она отвергла идею замужества и сразу вступила в строй. Но все-таки мы нашли друг друга.
Шарлотта оцепенела.
– Но, миссис Уайт…
– О, мы, конечно, не можем вместе посещать балы и пикники, но в нашем доме нас никто не потревожит. Мы счастливы. Ты тоже найдешь свое счастье. – Вдова прижала кончик пальца к губам Шарлотты. – Ты молода и прелестна. Такая хорошенькая и живая. Настанет день, когда тебе не нужно будет выдумывать пауков. Прибереги свои поцелуи для кого-нибудь еще.
Приберечь поцелуи?
Ее поцелуи?
– О боже! – Она не смогла сдержать смешок. – Миссис Уайт, пожалуйста, простите меня, но это ошибка.
– Нет-нет, все в порядке. Я даже польщена, правда-правда. Представить себе не могла, что буду разговаривать с родственной душой.
Улыбнувшись собеседнице с искренней симпатией, Нелли Уайт развернулась и пошла прочь, к поляне для пикника.
Да уж!
Шарлотта так и осталась стоять на месте, разглядывая пейзажи Ноттингемшира и пытаясь осознать грандиозность собственной глупости.
Ей так и не удалось узнать, какого цвета волосы у миссис Уайт, но теперь это, судя по всему, уже не имело значения. Вдову совершенно не интересовали мужчины.
Расследование вновь в тупике.
Может, она еще кого-нибудь пропустила в списке гостей? Или хозяин парфюмерной лавки солгал насчет темного цвета волос у женщины? Выводы, которые были сделаны, завели ее совсем не туда.
Шарлотте стало невероятно грустно.
Все вдруг оказалось во власти неопределенности. Ее репутация, путешествие с Делией, полнота ее будущего – все. Но больше остального Шарлотта переживала потому, что оказалась не права.
Присущие ей таланты не находили своего яркого проявления. Она не обладала даром художника, как Делия, или способностями к науке, как Минерва. Ей казалось, что все вокруг считают ее глупенькой, и прежде всего Пирс. Вот почему ей было так важно раскрыть эту тайну. Это был шанс добиться всеобщего успеха. С каждым вычеркнутым подозреваемым она приближалась к тому моменту, когда можно выпрямиться во весь рост и объявить: «Это я сделала!»
