– Ты думаешь, что она все еще рассчитывает устроить твой брак с лордом Гренвиллом?
– Похоже, да.
И не просто похоже, а так и есть.
– Но ты же ясно дала понять, что он тебе не нравится, – пробормотала Делия, не отрываясь от своего блокнота. – А в последние несколько дней маркиз вообще не замечает тебя.
– Я знаю. – Это прозвучало более подавленно, чем ей хотелось бы.
После свидания на поляне им с Пирсом удалось вернуться в дом и не привлечь всеобщего внимания. Все находились в своих комнатах, отдыхали или готовились к ужину, и наверняка предполагали, что Шарлотта тоже находится у себя в спальне. А Пирс ни перед кем не отчитывался.
Прошло уже два дня, а он не перемолвился с ней ни словом.
Пирс избегал ее, но как-то не вовремя. Она просила его об этом после их первой встречи. Но сейчас Шарлотте хотелось видеть его, говорить с ним. Хотелось оказаться в его объятиях и вдыхать мужской аромат его кожи.
По крайней мере хотя бы прогуляться вместе по саду как-нибудь вечером.
Шарлотта не могла понять, почему он вдруг стал таким отчужденным.
Если только ее чувства не спровоцировали его холодность.
– Ты ведь все еще хочешь отправиться в путешествие, правда? – неуверенно спросила Делия, понизив голос до шепота. – Не стану тебя осуждать, если ты передумала. Я знаю, что из меня не выйдет хорошей попутчицы. Я хожу медленно и…
– Забудь об этом. Лучшей попутчицы мне не найти.
– Тогда ладно. – Подруга вздохнула с облегчением. – Потому что если мне придется еще один сезон сидеть по углам на балах…
– Мы освободимся ото всех, мы вдвоем. – Она нашла руку Делии и пожала. – На следующий год в это время ты будешь рисовать пейзажи Средиземноморского побережья. Я обещаю.
Шарлотта сумеет придумать, как это осуществить.
Она посмотрела на Пирса в другом конце комнаты. Вот кто мог бы все устроить. Им ведь не обязательно жениться сразу. Он смог бы даже оплатить их путешествие, порекомендовал бы девушек своим знакомым по дипломатической службе за границей. Разве это не шанс для двух юных мисс провести время в компании австрийских принцесс и великих герцогов? Сэр Вернон и леди Паркхерст – и мамочка, конечно! – не смогут ничего возразить против этого, как бы строги ни были.
Шарлотте очень хотелось надеяться, что ей удастся убедить Пирса. Он человек, который понимает, что значит преданность. Пирс знает, как важно держать свое слово. Но для этого сначала ей нужно поговорить с ним, а он последние полчаса упорно не отрывал взгляд от газеты.
«Посмотри на меня, – мысленно приказала она ему. – Посмотри!»
Пирс перевернул страницу «Таймс». Должно быть, обнаружил там что-то захватывающее.
Делия отложила свой блокнот для эскизов.
– Давай поговорим с ними прямо сейчас. Если откажут, значит, так тому и быть. Я больше не выдержу неопределенности.
Шарлотта взяла ее за руку.
– Нет, подожди.
– Овощи! – Отложив в сторону пенсне, леди Паркхерст оторвалась от изучения кулинарных рецептов. – Никак не могу решить, какие овощи подать на ужин после бала.
Аллилуйя! Спасибо овощам. Шарлотта даже не представляла, что когда-нибудь испытает такую радость, услышав это слово.
– Я решила подать на стол что-нибудь во французском стиле, – продолжала леди Паркхерст. – У меня в теплице выросли изумительные баклажаны.
– Баклажаны? – переспросил сэр Вернон. – Что за чертовщина такая?
Шарлотта вцепилась в руку Делии. Она не осмеливалась посмотреть на подругу. Обе тогда сразу же начнут хохотать.
– Если бы вас хоть немного интересовало, что я выращиваю, вы бы знали. Это самая последняя новинка, завезенная из Европы. Фиолетовый, вытянутой формы овощ. – Она нарисовала в воздухе нечто. – Некоторые достигают длины в семь-восемь дюймов.
Шарлотта старательно разглядывала ковер у себя под ногами и дышала через нос. Рядом с ней Делия уже начала тихонько хихикать.
– Фиолетовый овощ? – Сэр Вернон фыркнул. – И что ты с ним собираешься делать?
– Вот в этом и весь вопрос. У меня нет ни одного рецепта. Хотя я слышала, что французы демонстрируют чудеса со своими баклажанами.
Оторвавшись от газеты, Пирс обеспокоенно посмотрел в сторону Шарлотты. Судя по всему, он все-таки не выпускал ее из вида. Его, наверное, заинтересовало, нужно ли вызвать доктора, чтобы тот изучил причины этих конвульсий.
– Лорд Гренвилл, вы ведь много времени провели в Европе. – Леди Паркхерст говорила совершенно серьезно. – Что бы вы сделали с баклажаном?
На этот раз девушки не выдержали. Делия взорвалась от смеха, а Шарлотта попыталась – исключительно из соображений приличий – скрыть смех за кашлем.
Миссис Хайвуд закрыла журнал.
– Девочки, в самом деле! Что тут смешного?
– Ничего, мама. Я как раз показала Делии одно смешное место в моем романе.
– Что за роман? – Френсис отложила вышивание.
Делия быстро нашлась. Она ткнула пальцем в книгу.
– Понимаешь, тут есть девушка, и она встретила… э…
– Голубя, – пришла на помощь Шарлотта.
– Голубя? – поразилась Френсис.
Голубя? Делия от удивления открыла рот.
Шарлотта многозначительно посмотрела на подругу.
– Это был не обычный голубь. Это был очень злой, кровожадный голубь, – продолжала она. – Целая стая таких.
Френсис захлопала глазами.
– Никогда не слышала подобной глупости.
– Вот именно! – воскликнула Делия. – Теперь ты понимаешь, почему мы так развеселились.
Шарлотте наконец удалось справиться со смехом. Потом она допустила ошибку, вновь посмотрев на подругу, и девушки опять расхохотались.
– Иногда мне кажется, что вы слишком много времени проводите вместе. – Сэр Вернон внимательно разглядывал их поверх своего бокала с портвейном. – Очень не хотелось бы, чтобы окружающие начали говорить о том, что я воспитал глупую дочь.
Когда все снова занялись кто чтением, кто вышиванием, Делия шепнула подруге:
– Наверное, сейчас не самое лучшее время говорить о большом путешествии.
– Да, – согласилась Шарлотта и, хотя никогда не произнесла бы этого вслух, мысленно добавила: «Слава богу!» – Теперь можно отправляться в кровать.
Этим вечером она сделала вывод, которым ни с кем никогда не поделится: материнские уроки о «супружеском долге» ей все-таки пригодились.
Глава 16
Когда лорд Гренвилл уже поздним вечером вошел в свою комнату, он прежде всего скинул плащ и только потом заметил небольшой, сложенный лист бумаги, который подсунули ему под дверь.
