Повесив плащ на вешалку, Пирс развернул листок и прочел единственную фразу: «Нам нужно поговорить».
Подписи не было, но он знал, что это могла быть только Шарлотта. И если она воспользовалась таким способом, чтобы связаться с ним, дело, должно быть, не терпело отлагательств.
Увидев, что коридор пуст, Пирс решил не упускать момент. И уже через минуту тихонько постучал в ее дверь.
Никакого ответа.
Постучал снова.
– Шарлотта!
Ничего.
Он подергал дверную ручку.
Заперто.
Вытащив булавку из галстука, засунул ее в замок. Обычно в критических ситуациях Пирс сохранял выдержку и хладнокровие, но сейчас волнение охватило его. Пальцы задрожали, чертова булавка выскользнула, стукнулась о пол и завалилась в щель между паркетными досками. Проклятье!
Пирс отошел от двери. Он не собирался ползать на четвереньках, чтобы отыскать упавшую булавку, не собирался и возвращаться к себе за другой. Шарлотта должна была бы уже услышать его возню и открыть дверь, если только…
Если только не случилось что-то серьезное.
Он перенес вес на левую ногу, а правой сильно ударил в дверь. Замок вылетел, дверь распахнулась внутрь. Не совсем тайный способ проникновения в помещение, но, несомненно, самый эффективный.
Как всегда, вид у ее комнаты был такой, словно здесь только что прошел обыск. Голос разума подсказывал Пирсу, что беспорядок – это, скорее всего, следствие ее обычной неряшливости, а не отчаянной борьбы за жизнь. Однако сердце не так легко было убедить. Пульс участился, пока он осматривал комнату.
– Шарлотта?
На ковре валялись кучи мятой одежды. Мантилья со шляпкой висели на кроватном столбе и напоминали огородное пугало. На туалетном столике вперемежку лежали щетки для волос, ленты и жестяные коробки с пудрой.
По пути к окну Пирс споткнулся о башмак и растянулся во весь рост. К счастью, кучка панталон и нижних рубашек смягчили удар. Он забарахтался, пытаясь подняться, но для этого сначала требовалось выпутаться из ярдов сладко пахнущей ткани.
– Да чтоб тебя…
– Пирс?
На пороге небольшой туалетной комнаты стояла Шарлотта. Она сначала посмотрела на дверь со сломанным замком. Потом перевела взгляд на кружевные панталоны, которые он зажимал в руке.
А потом уставилась на Пирса.
– Что ты здесь делаешь?
Отличный вопрос!
Возможно, сходит с ума. Но наверняка теряет способность прибегать к холодному расчету, которую приобрел за долгие годы.
Он даже не успел порадоваться тому, что видит Шарлотту лишь в одной тонкой, наполовину застегнутой ночной рубашке, с волосами, рассыпанными по плечам густыми волнами.
– Что я здесь делаю? – Пирс отбросил в сторону панталончики. – Какого черта я здесь делаю? Ты не ответила на стук в дверь.
– Я ничего не слышала. – Она кивнула в сторону туалетной комнаты. – Служанка приготовила мне ванну.
– Ванну?
– Да, ванну. Ну, это вода, мыло, губка и так далее.
Что ж… Весьма здравое объяснение.
К черту!
Он провел рукой по волосам, заодно смахнув с головы чулок. Тот плавно соскользнул на пол, увлекая за собой последние остатки джентльменского достоинства.
Шарлотта едва сдерживала улыбку.
– Ничего смешного! – отрезал он.
– Конечно, – преувеличенно серьезно согласилась она. – Ты прав. Но для начала, как я теперь должна запирать дверь?
Взяв стул, стоявший у туалетного столика, Пирс приставил его к двери, подперев сломанную ручку.
– Как-то так.
– Почему ты роешься в моем нижнем белье?
– И в мыслях не было. Оно само на меня напало.
Шарлотта дернула плечиком.
– Тебе ведь известно, что аккуратность не относится к моим добродетелям.
– Есть неаккуратность, а есть… – Он обвел рукой помещение. – …Заваленная тряпками комната.
– Звучит весьма мелодраматично, не находишь?
– Не нахожу.
Шарлотта приложила руку к губам, чтобы скрыть улыбку.
Господи, ее это все веселит!
Пирс напомнил себе, что она так ничего и не поняла. Правда, он и не хотел, чтобы она понимала. Ведь если бы Пирс серьезно отнесся к своим обязанностям, тогда ни ей, ни любому другому человеку, который находился на его попечении, и в голову не пришло бы, что бдительность является залогом их безопасности.
Когда защита дорогого человека превращается в неблагодарное занятие, это означает, что он сделал что-то не так.
Тем не менее Пирс не мог не прочитать ей мораль.
– Мне нравится, когда у вещей есть свое место. Так я всегда готов действовать. В ту же секунду. В любых обстоятельствах. В особенности когда ты заявляешь, что хочешь поговорить со мной.
– У меня и в мыслях не было беспокоить тебя. Я рассчитывала поболтать завтра. Не думала, что ты сразу придешь ко мне.
– Разумеется, я пришел сразу. – Он перехватил ее взгляд и удерживал его. – Если ты говоришь, что я тебе нужен, это не терпит отлагательств.
– Но ты не обращал на меня внимания несколько дней. Даже после того, как мы… – Она не закончила фразу. В этом не было смысла. – Ты едва замечал меня.
– Поверь, я ощущал твое присутствие рядом с собой.
Постоянно, полностью, до боли остро.
И не мог избавиться от этого. Шарлотта начала перенастраивать все его существо в тот момент, когда впервые появилась в библиотеке. Его периферическое зрение сейчас упражнялось на том, чтобы заметить, как она промелькнула в другом помещении, слух – на том, чтобы поймать звучание ее мелодичного смеха. Оказалось, что он отслеживает аромат ее туалетного мыла и пудры, как пес, который принюхивается к запаху жены мясника.
Позади у Пирса были годы тренировок и приобретения опыта. В течение недели Шарлотта сумела лишить его отработанных навыков, он очутился в тупике. Постоянное отсутствие концентрации, сумасшествие страсти и желания – всего этого должен был избегать человек в его положении.
Возможно, однако, что чувства его не подводят. В конце концов, они были педантично настроены на то, чтобы обнаруживать малейший намек на опасность.
Эта женщина – красивая, упрямая и исключительно проницательная! – была его личной опасностью. Она могла уничтожить его. Разрушить все, чего он достиг.
И сделала бы это с очаровательной улыбкой на лице.
Шарлотта не могла понять человека, который сейчас стоял в ее спальне. Он выглядел как Пирс, говорил как Пирс, но вокруг него как будто клубилась тьма. Создавалось впечатление, словно тень лорда Гренвилла ожила, отделилась от его тела и прокралась по коридору, чтобы нанести ей визит.
