Скай был воином, прошедшим через множество битв, в которых он разил своих недругов направо и налево. Во время Войны Копья Скай и его наездница, зловещая Китиара Ут-Матар, держали в страхе половину Ансалона, а после Войны с Хаосом Скай стал одним из немногих, кто дерзнул противостоять Малис и Берилл — великим чужеземным драконицам. Наконец Скай настолько укрепился в своей власти, что сам занял место среди драконов-правителей. Тогда-то, желая увеличить собственную силу за счет себе подобных, он и начал пожирать других драконов, оставляя лишь их черепа для воздвижения тотема.
Мирроар не мог видеть этот тотем, но всем своим существом ощущал его присутствие и слышал стенания голосов, исходивших из черепов и взывавших о мести. Он не испытывал любви к Скаю и, доведись им встретиться на поле битвы, убил бы его без всякого сожаления. А Скай принял бы такой финал с радостью, потому что драконы не мыслили для себя иной смерти, кроме как пасть в бою, рухнув с небес со следами свежей крови врага на когтях и вкусом пламени на языке. Да, именно так и хотел бы умереть Скай. Но вместо этого он беспомощно лежал в своей пещере, и жизнь вытекала из него медленно и мучительно. Могучие крылья грозного воина оцепенели, а некогда смертоносные когти теперь лишь судорожно царапали каменный пол.
Мирроар решил, что ни один дракон не должен заканчивать свой бренный путь подобным образом. Даже его злейший враг. Мирроар чувствовал себя виноватым перед Скаем — ведь это он вернул его к жизни. Но как еще можно было узнать правду о Едином Боге? И, подавив в себе сострадание к врагу, Мирроар безжалостно продолжил свои расспросы, ибо у Ская уже почти не оставалось времени на ответы.
— Итак, Такхизис придумала план похищения Кринна, — напомнил он во время очередного разговора, — а ты являлся его частью.
Скай захрипел. Мирроар слышал, как извивалось его огромное тело в попытке справиться с приступом боли.
— И самой важной частью... Будь проклят тот день, когда я согласился помогать ей. Это ведь я обнаружил Врата. Наш мир, мир, в котором родился я и мне подобные, не похож на этот. Мы не делили его со слабыми и недолговечными созданиями. Это был мир драконов.
Скаю часто приходилось прерывать свою речь, чтобы перевести дыхание и издать очередной стон. Тем не менее на сей раз он был явно исполнен решимости довести рассказ до конца. Синий дракон говорил очень тихо, но в его голосе Мирроар слышал гнев, напоминавший далекие раскаты грома.
— Мы вели жестокие войны за выживание. Берилл и Малис, которых ты видел здесь, могут показаться тебе огромными и могущественными, но по сравнению с теми, кто правил нашим миром, они — просто жалкие букашки. Однако я забегаю вперед.
Как и многие другие, я видел, что наш мир начал загнивать. Будущее предлагало нашим детям небольшой выбор — поедать себе подобных или же самим оказаться чьей-нибудь пищей. Шел стремительный упадок. Я был не единственным, кто хотел найти пути, ведущие в иные измерения, но стал первым, кому это удалось. Я открыл их с помощью магии и потом не раз прятался в пролегавших между ними незримых переходах, когда меня преследовал кто-нибудь из старших драконов.
Там-то я однажды и столкнулся с Ее Темным Величеством. — Скай заскрежетал зубами, словно представил себе, что растирает ее в порошок. — До этого я никогда не встречался с Богами, не видел никого столь значительного и не ощущал такой силы. Я поклонился и предложил ей свои услуги. Владычицу Тьмы интересовали иные миры. Я не был пленен ею до глубины души, а потому не собирался выкладывать все секреты разом, и все-таки рассказанного мною оказалось достаточно, чтобы об остальном она смогла догадаться сама.
Такхизис привела меня в свой мир, называемый Кринном. Она заявила, что является в нем лишь одним из многочисленных божеств, но зато превосходит всех остальных силой, поэтому другие Боги боятся ее и явно вынашивают у нее за спиной какие-то планы. Такхизис попросила меня помочь ей подняться над ее коварными собратьями, дабы она смогла стать недосягаемой для их козней, и пообещала в случае успеха вручить мне щедрую награду — Кринн вместе со всеми его тщедушными обитателями. Он стал бы моим новым миром, платой за оказанные мною услуги. Нет нужды говорить, что она лгала.
Гнев закипел в душе Мирроара — гнев, вызванный неуемным властолюбием тех, кто ни секунды не думал об участи слабых живых созданий, словно речь шла всего лишь о пылинках. Серебряному дракону стоило большого труда не выплеснуть свою ярость наружу и не уничтожить Ская прежде, чем тот расскажет ему все, что знал о похищении Кринна, и поможет понять суть произошедшего. Никто не мог изменить прошлое, ибо оно уже свершилось, но у Мирроара еще теплилась надежда на спасение будущего.
— Я был тогда молод, — продолжал Скай, — но самые юные из обитателей нашего мира превосходили размером взрослых синих драконов Кринна. Владычица Такхизис дала мне в наездницы Китиару — свою любимицу. Китиара...
Скай замолчал, припоминая ушедшие времена. Послышался его тяжелый вздох.
— Мы не знали поражений. Впервые в жизни я узнал, что выживание — не единственное, ради чего стоит сражаться, что существуют еще честь, радость битвы и славное место в истории. Сначала я презирал хилых местных жителей — людей и всех прочих, не понимая, зачем Боги вообще позволили им появиться на свет. Но вскоре я начал находить некоторых из этих особей очаровательными, особенно Китиару. Отважная и не ведавшая сомнений, она всегда точно знала, чего хотела и как достичь желаемого. О, какая Богиня из нее бы получилась! — Скай замолчал, пытаясь отдышаться. — Я увижу ее снова. Я знаю. Мы еще взлетим навстречу славе...
— Значит, ты продолжал служить Такхизис, — сказал Мирроар, возвращая Ская к главной теме его рассказа, — и проторил пути, по которым она пробралась сюда, в эту часть мироздания?
— Да. Я все для нее подготовил. Ей оставалось только выждать удобный момент.
— Но Войну с Хаосом она, конечно, не могла предвидеть? Или... — Ужасная мысль вдруг пришла Мирроару в голову. — Или Война тоже являлась частью ее интриги?
Скай презрительно фыркнул.
— Может, Такхизис, и умна, но не до такой степени. Хотя она, конечно, могла догадываться о том, что Хаос заперт внутри Серой Драгоценности. В таком случае ей оставалось лишь подождать, пока какой-нибудь глупец не освободит его. Впрочем, если бы этого не случилось, Владычица нашла бы другие способы.
Как я уже говорил, она выжидала удобный момент, а Война с Хаосом вложила ей карты в руки. Теперь все было готово, и Такхизис изобразила уход от мирских дел, бросив на произвол судьбы всех, кто на нее рассчитывал. Она поступила так, чтобы сохранить свои силы для выполнения той грандиозной задачи, которая ждала ее впереди.
Наконец час Владычицы Тьмы пробил. В момент поражения Хаоса высвободилось огромное количество энергии. Такхизис завладела этой энергией, сорвала с ее помощью Кринн с его исконного места, перенесла по магическим переходам, открытым мною, и установила здесь, на краю Вселенной. Она проделала все так быстро, что никто ничего не заметил. Боги, втянутые в отчаянную битву за выживание, сначала даже не догадывались о ее замысле, а потом, ослабленные, уже не могли помешать его осуществлению. Такхизис увела мир прямо из-под носа у Богов и надежно спрятала от их глаз. Все пошло точно по ее плану. Лишившись небесного покровительства, люди впали в смятение и отчаяние. Правда, сама Такхизис тоже изрядно выдохлась, пока воплощала свой план в действие, и теперь не очень-то годилась на роль единовластной правительницы Кринна. Ей требовалось длительное время для отдыха и восстановления утраченных сил. Однако это совсем не беспокоило Ее Темное Величество — она понимала, что чем дольше люди лишены защиты Богов, тем сильнее они нуждаются в ней и тем более благоговейно встретят нового Бога, когда он наконец спустится в мир. Но кое в чем она просчиталась.
