Тогда что же произошло? В чем причина задержки?
В комнату осторожно заглянул один из данганаров.
– Их еще нет? – угрюмо поинтересовался Дарвейн.
– Нет, Ваша Милость, не переживайте. Рикван и Вирстин отличные воины, с ними сам Эрг не страшен.
– Сообщишь, если что узнаешь.
Ниран вышел, осторожно притворив за собой дверь. Странное поведение лэра обескуражило его, данганар не мог вспомнить ни единого случая, чтобы его капитан так переживал.
Когда за мужчиной закрылась дверь, Дарвейн схватил со стола кружку с вином, опрокинул ее содержимое в рот и коротко вдохнул. Из раскрытого окна тянуло прохладой, на крепостных стенах перекликалась стража, заступившая в ночной караул, медленно, одна за другой, загорались звезды.
Дарвейн подошел к окну и тяжело оперся на широкий подоконник. Его взгляд опустился вниз, на мощеный двор, где сейчас расседлывали лошадей несколько новых постояльцев. Он сам не понимал, почему так волнуется. И о ком? О рабыне!
При мысли о девушке, тело данганара тут же отозвалось тянущей болью в паху. Стоило ему лишь подумать о ней, как мысли тут же перешли на ее изящное стройное тело, полную грудь с твердыми розовыми сосками и греховный влажный рот, который ему каждый раз невыносимо хотелось использовать по назначению. Рабыня, упорно называвшая себя Эсмиль и не желавшая откликаться ни на какое другое имя, таила в себе бездну секретов. Он знал, что, наверное, никогда не узнает их все, но именно эти секреты привлекали его к ней, как огонь в ночи влечет мотылька.
Над главным входом трактира зажегся фонарь. Со стороны улицы показалась странная процессия. Впереди, спотыкаясь и едва не падая, шел молодой мужчина в окровавленной одежде и связанными за спиной руками. С его шеи свисало несколько непонятных предметов, похожих на небольшие тюки. Следом шагал огромный мрачный данганар, подгоняя беднягу постоянными тычками в спину и бормоча проклятья на варварском языке северных кланов. Слева от него, еле успевая за широкими мужскими шагами, семенила очаровательная блондинка с бледным кукольным личиком, на котором светились большие по-детски наивные голубые глаза. Красное бархатное платье девушки было разрезано вдоль подола, а руки и лицо заляпаны бурыми пятнами, подозрительно напоминавшими кровь.
Четвертый член этой странной процессии придерживал раненую руку, но при этом не забывал хмуро поглядывать по сторонам и цедить ругательства.
Едва увидев, как они входят во двор, Дарвейн выскочил из номера, снеся с дороги так не вовремя появившегося Нирана, и слетел вниз по лестнице. Люди на его пути шарахались в разные стороны, молча уступая дорогу мрачному мужчине со сверкающим взглядом.
Наконец, он распахнул входные двери и вылетел во двор.
– Что происходит?! Где вы были все это время? Это что, кровь?! Рик!
Дарвейн схватил Эсмиль за руку и дернул на себя. Она буквально впечаталась в его грудь и раздраженно зашипела, пока он по-хозяйски ощупывал ее тело.
– Ты ранена? На вас напали?
– Да, Ваша Милость, – угрюмо заявил Вирстин, придерживая раненую руку. – Напали пятеро, когда мы возвращались с ярмарки. Пришлось немного задержаться. Это один из них, – он указал на побледневшего пленника.
Тот покачнулся и попытался слиться с тенью, но это был бесполезный маневр. Дарвейн ухватил его за волосы и силой заставил поднять голову.
– Говори, кто тебя нанял? – процедил он сквозь зубы.
Несостоявшийся убийца оказался довольно молодым, лет двадцать пять, не больше, блондин с бледной, болезненной кожей и едва заметным пушком на щеках. Почти мальчишка. Щенок, решивший, что может гавкать на матерых волков.
Дарвейн медленно, почти ласкающе переместил пальцы на его шею и вдруг резко сжал. Парень захрипел, пытаясь вдохнуть. Дурацкие свертки сковывали его движения, не давая уклониться от железной хватки.
– Дар! – неожиданно промурлыкала Эсмиль, едва не ложась своею грудью на крепкую руку лэра. – Ты же не станешь убивать его прямо здесь? Поверь, это будет весьма расточительно. Лучше позволь мне продемонстрировать тебе некоторые способы развязывания языка.
– Ты? – он перевел на нее непонимающий взгляд. Пленник трепыхался под его тяжелой рукой.
– Ваша Милость, вы просто не видели, что творит эта крошка! – пробасил сзади потрясенный Рикван. – Я бы вам посоветовал прятать все оружие и связывать ей руки на ночь. И да, она прячет кинжал в своем лифе. Вы запретили к ней касаться, а потому мы не могли его забрать.
Дарвейн хмуро глянул на своего подчиненного, но хватку ослабил. Пленник судорожно хватал ртом воздух, будто боялся, что он сейчас закончится.
К ним присоединились остальные данганары, обступив маленькую компанию плотным кольцом. Двор трактира немедленно опустел, будто постояльцы опасались оставаться рядом с мрачными мужчинами, закутанными в шкуры и грубое сукно. Пусть данганары и считались лучшими наемниками на всем Северном материке, но простой люд предпочитал держаться от них подальше.
– Вир, найди хозяина. Пусть выделит нам комнату потише, – лэр окинул неудавшегося убийцу презрительным взглядом. – Не будем пугать остальных постояльцев.
Вирстин растянул губы в понятливой усмешке и исчез за дверями трактира. Ниран и Эльдрен обступили пленника с двух сторон, отрезая тому малейшую возможность сбежать.
– Что с раной? – повернулся Дарвейн к раненому Рику.
– Глубокая. Кость цела, – лаконично ответил он.
– Это радует. Теряешь сноровку?
Данганар поморщился. Эрг их всех побери, ну да, расслабился, думал: вот она – мирная жизнь началась. А оказывается, мирной жизни в принципе не существует. Всегда найдется тот, кто потребует твою кровь.
– Забери его и перевяжи, – Дарвейн кивнул Берру, который хмуро разглядывал пропитанную кровью тряпку, еще недавно бывшую куском рубашки. – Без меня знаете, как зашивать раны, – лэр перевел помрачневший взгляд на девушку и добавил: – А теперь займемся тобой.
Эсмиль скромно опустила взгляд, пряча под пышными золотистыми ресницами плотоядный блеск. Лицо девушки порозовело в предвкушении скорого развлечения, острый язычок раздвинул мягкие губы, молниеносно скользнул, увлажняя их, и исчез в теплой глубине рта. Дарвейн завороженно следил за ее игрой. Ему показалось, или она действительно соблазняет его?
– Зачем ты взяла кинжал? – хрипло проговорил он, останавливая взгляд на ее груди.
Корсаж был небрежно зашнурован, открывая манящую ложбинку, а само платье безвозвратно испорчено. Но Эсмиль было на это плевать. В ее голове зрел план по завоеванию этого непонятного мужчины, от которого теперь зависело ее будущее.
Подняв руку, она легко провела по впалой щеке Дарвейна. Трехдневная щетина приятно щекотала кончики ее пальцев.
– Сегодня я видела танцовщицу на площади, – промурлыкала она, не отрывая затуманенного взгляда от темных глаз мужчины. – В моей стране танцуют только мужчины, для женщин это табу. Но если захочешь, я для тебя станцую. Так, как танцуют в Амарре наложники…
