***
Последний день оказался самым трудным не только для Эсмиль, но и для всех данганаров. Если раньше они передвигались по заснеженной степи, то теперь под копытами лошадей похрустывал лед. Впереди на целых пять лиг простиралось замерзшее озеро, покрытое нетронутым настом, но какова крепость льда – никто не знал. Все надеялись только на удачу.
Дарвейн укрыл Эсмиль собственным плащом, прижал крепче, отдавая ей часть своего тепла. Девушку лихорадило, несмотря на целебную силу амшеварра. Она то и дело впадала в забытье, и тогда ее тело становилось тяжелым и вялым, и мужчине приходилось удерживать ее, чтобы она не упала на лошадиную шею.
Ближе к середине озера лед сделался тоньше. Теперь данганары передвигались с предельной осторожностью. Спешившись, они шли, ведя своих лошадей на поводу и тщательно проверяя крепость льда. Только Эсмиль и Дарвейн оставались в седле.
Путники шли параллельно друг другу, но в какой-то момент Эльдрен и Бергмэ остались за спинами остальных. Никто не понял, что произошло, только вдруг морозный воздух огласило ржание испуганных лошадей и треск ломающегося льда.
– Лед треснул! – крик Эльдрена слился воедино с криком Бергмэ, который в одно мгновение оказался по горло в обжигающе-холодной воде. Его лошадь захлебывалась ржанием и била копытами, пытаясь выбраться из полыньи, но тяжелая поклажа тянула на дно.
Дарвейн свистнул, останавливая отряд. Его команды звучали четко и хладнокровно, словно это не он с утра не мог найти себе места. Придерживая одной рукой сомлевшую квинну, он управлял действиями своих людей.
Данганары бросились на помощь. Нет, подходить близко к краю было очень опасно, лед трещал, грозя похоронить под собой весь отряд. Рикван схватил веревку, которую всегда держал под седлом, кинул свободный конец Эльдрену и тот, упав плашмя на лед, пополз в сторону полыньи.
Бергмэ пытался забраться на лошадь, но та не подпускала к себе. Животное в ужасе хрипело, предчувствуя скорую смерть, глаза сверкали белками, на губах висели клочья пены.
– Хватайся за конец! – Эльдрен остановился на безопасном расстоянии и бросил Бергмэ спасительную веревку.
Данганар что-то ответил, с трудом разлепив посиневшие губы, но его слов никто не услышал. Оружие и одежда наполнились ледяной водой, отяжелели и теперь не давали пошевелиться. Замерзшими пальцами он ухватил конец веревки, но сил удержать его уже не осталось.
Очень медленно его лошадь погрузилась под воду, потом вынырнула, хватая воздух разинутой пастью, и снова исчезла. На том месте, где она только что была, столкнулись несколько мелких льдин, закрывая просвет.
– Не… мо… гу… – прохрипел Бергмэ. В его глазах плескался ужас и обреченность. Умереть на пороге родного дома было слишком обидно.
– Нет, стой! – Эльдрен пополз вперед, к самому краю. Лед под ним трещал, угрожая вот-вот провалиться и похоронить под собой смельчака.
Данганары замерли, практически не дыша.
– Эльдрен! Вернись! – закричал Дарвейн, чувствуя, как его охватывает злость. – Это приказ! Ты слышишь?!
Но тот не ответил. Приблизившись к самому краю, мужчина протянул руки, подзывая полуживого товарища. Следом за ним на лед упал Берр, подполз сзади, схватил Эльдрена за лодыжки, удерживая на непрочном льду.
– Что он делает, этот безумец?! – пробормотал Вирстин, отводя лошадей от опасного места. Остальные данганары напряженно молчали, ожидая развязки.
Дарвейн в ярости заскрежетал зубами. Если бы не Эсмиль, он бы сейчас сам ринулся туда, к полынье, на помощь своим товарищам, но квинна мертвым грузом висела у него на руках. Он издал мучительный стон. Его сердце разрывалось между девушкой и настойчивым желанием исполнить свой долг.
– Ваша Милость, смотрите! – воскликнул Вирстин, привлекая его внимание.
Все взгляды обратились в сторону разыгравшейся трагедии. Вода в полынье забурлила, поднимаясь осколками льда. На поверхности мелькнула мокрая голова Бергмэ, потом раздался хриплый, протяжный вой. Эльдрену удалось ухватить его в самый последний момент. Кряхтя и напрягая спину, данганар начал медленно отползать, не забывая тащить за собой полуживого товарища. Сзади его подстраховывал Берр.
– Они спасли его! – остальные свидетели драмы с облегчением выдохнули.
– Ему нужно срочно переодеться в сухое и выпить горячего амшеварра, – пробормотал Вир. – Иначе, у нас появится еще один больной.
– Только не здесь! – Дарвейн кивнул в сторону полыньи. – Нужно добраться до твердой земли.
– Да, Ваша Милость, – верный друг нагнул голову в знак согласия, а потом закричал, обращаясь к остальным данганарам:
– Вперед, пошевеливайтесь, побыстрее! Нужно убраться отсюда.
Что-то заставило Дарвейна обернуться. Чей-то холодный, настойчивый взгляд. Данганар невольно передернул плечами и посмотрел себе за спину. На том берегу замерзшего озера, возле самой кромки льда, темнели несколько точек. Это были ирбисы. Увидев, что человек смотрит на них, тот, что выглядел крупнее остальных, открыл пасть, показывая клыки, будто предупреждал, что еще ничего не закончилось…
Мокрого и дрожащего Бергмэ завернули в несколько меховых плащей так, что он стал похож на огромный куль. Из запасных попон на скорую руку смастерили волокуши и веревками привязали к одной из лошадей. Полуживой данганар свалился на них безвольным мешком и замер, стуча зубами. Его руки и ноги заледенели, мокрые волосы моментально схватились коркой льда. Его трясла мелкая дрожь, бедняга никак не мог согреться, только шипел сквозь сведенные судорогой челюсти. Но собственное здоровье его волновало сейчас меньше всего.
Устремив в равнодушное небо остекленевший взгляд, Бергмэ думал лишь об одном: его лошадь, его вещи, его деньги, заработанные кровью и потом в течение пяти лет – все ушло на дно этого озера.
Ему не с чем вернуться домой.
Глава 19
Эсмиль пришла в себя глубокой ночью. И первым, что она почувствовала, было ощущение чужого горячего тела, согревавшего ее своим теплом.
Не открывая глаз, девушка некоторое время просто лежала и вслушивалась в ночные звуки. Она слышала скрип снега под чьими-то тяжелыми сапогами, завывание ветра, тихие мужские голоса, раздававшиеся совсем близко.
– Эсмиль? – Дарвейн тоже не спал. Он почувствовал, как напряглось женское тело в его объятиях. – Ты не спишь?
– А вы что здесь делаете, Ваша Милость, – хриплым, простуженным голосом спросила она.
– Видишь, грею тебя, – раздался в ответ тихий смешок.
Эсмиль открыла глаза. Ощущения не обманули, она находилась в палатке. Причем, опять в палатке лэра. Кажется, она уже начинает привыкать каждое утро находить себя в его объятиях.
– Разве мне не положено спать отдельно? – на всякий случай уточнила она.
– Положено, – тут же согласился он. – Но знаешь… Ты вчера была в таком состоянии, что я не мог оставить тебя одну. Вир целый вечер отпаивал тебя горячим отваром, это сбило жар, но ты все еще очень слаба…
