Эсмиль с усталым вздохом откинулась на спинку сиденья, когда напротив нее деловито уселась Ильза. Захлопнув дверцу, женщина засунула корзинку подальше, чтобы она не мешала, и аккуратно расправила подол своего платья, следя, чтобы на нем не осталось ни единой складочки.
Снаружи раздался голос Нирана, решившего исполнить роль кучера, и карета медленно покатила вперед, постукивая железными ободами по каменной мостовой.
– Почему ты решила ехать со мной? – поинтересовалась Эсмиль.
– Потому что вы славная девушка.
Ответ Ильзы заставил ее недоуменно приподнять брови:
– Даже так?
– Именно. Я знаю, что вы потеряли родителей. И про то, что лэр Дарвейн спас вас от разбойников и взял под свое покровительство, тоже знаю. Это очень благородно с его стороны. Но теперь вам нужно подумать о будущем. И если рядом с вами не будет умной, толковой неньи, ваше будущее может закончиться, так и не начавшись.
– Понятно, – девушка ответила ей кислой улыбкой. – Ты от меня не отстанешь.
– Поверьте, квинна, вы будете мне благодарны! – и Ильза с чувством сжала руки Эсмиль.
***
За несколько часов отряд пересек плато и, к тому времени, как солнце начало свой медленный путь к горизонту, данганары вышли к подножию скал, тех самых, верхушки которых они видели еще на снежной равнине. Здесь Дарвейн махнул рукой, делая остановку. Всадники спешились, разглядывая выросшие перед ними отвесные склоны, выщербленные холодными северными ветрами. Теперь им предстояло спуститься в глубокое ущелье, покрытое грудами камней, на другом конце которого их ждал выход к родному замку.
– Может быть, нам стоит устроить здесь привал? – хмуро осведомился Бергмэ, подходя к Дарвейну.
Тот стоял, задумчиво глядя на острые пики скал, покрытые тысячелетним снегом.
– Нет, лучше подтянуть пояса и сделать последний рывок до захода солнца, – встрял Вирстин. Он оглянулся на остальных мужчин, прислушивавшихся к разговору. – Ну? Кто за то, чтобы уже сегодня ночевать под родным кровом? Неужели у нас не хватит сил на этот маленький переход?
– Да мы не против… Как Его Милость решит, – раздались нестройные голоса.
Данганары выглядели уставшими и несобранными после ночной гулянки, затянувшейся до утра, и Дарвейна это весьма беспокоило. Да он и сам сейчас был не в лучшей форме, и прекрасно это осознавал. Но запах родного дома манил сильнее, чем самые дорогие благовония ангрейдских женщин.
– Ваша Милость, может, все же немного передохнем?
Бергмэ оказался единственным, кто не спешил оказаться дома. Он сильно нервничал, хоть и старался этого не показать. Было видно, мужчину что-то грызет изнутри, но Дарвейн, который последнее время был озабочен мыслями об Эсмиль и встречей с родными, списал все на последствия тяжелого путешествия.
– Тебя что-то тревожит? – спросил он, глядя, как Бергмэ неловко мнет в пальцах сорванную травинку.
– Да нет, Ваша Милость, с чего бы это?
– Если ты беспокоишься об утерянном золоте, то не стоит. Я уже приказал Вирстину по возвращению в Эрг-Нерай выделить тебе компенсацию, равную той, что получат от меня сироты и вдовы.
– Вы очень щедры, Ваша Милость, – пробормотал данганар, опуская голову.
– А что за задержка? – из кареты выпрыгнула Эсмиль. – В чем дело?
Замерев, она уставилась на отвесные скалы, преградившие путь.
Следом за ней показалась и Ильза с недовольно поджатыми губами. Ненья, судя по всему, была настроена очень решительно. Она пересекла короткое расстояние, отделявшее карету от собравшихся вместе данганаров, и учтивым, но не терпящим возражений тоном, поинтересовалась у Дарвейна:
– Ваша Милость, неужели вы позволите, чтобы благородная квинна ночевала в походной палатке, когда, буквально через пару миль, ее ждут кров и теплая постель?
– Женщина, вернись в карету, – тут же отмахнулся Вирстин.
Ненья, которая едва доставала до плеча мощному данганару, излюбленным жестом уперла руки в бока и с вызовом глянула на него. Огромный, широкоплечий, с колючей русой щетиной, покрывавшей тяжелый подбородок, и всклокоченными волосами, он был похож на взъерошенного медведя. Кустистые брови мужчины сдвинулись на переносье, придавая ему опасный и грозный вид.
– Извините, – в тоне Ильзы мелькнули ехидные нотки, – когда я говорила «Ваша Милость», то имела в виду лэра Дарвейна. Не знала, что вам тоже пожалован титул!
– Да я…
Договорить он не успел. Дарвейн поднял руку, требуя абсолютного молчания, и Вирстину не оставалось ничего, как только, насупившись, отступить.
– Идем в ущелье, – оповестил лэр всех присутствующих. – Если поторопимся, то еще до темноты будем под стенами Эрг-Нерай. Но карету придется оставить здесь. Лошади сами найдут дорогу домой.
Услышав его слова, Эсмиль раздраженно проговорила:
– Опять в седло? И как прикажешь сделать это в таком наряде? – и она демонстративно взбила подол своего платья, оснащенного целым десятком нижних юбок.
– Квинна! – ахнула Ильза, глядя на свою подопечную. Строгая ненья никак не могла понять, откуда в этой тоненькой шестнадцатилетней девушке с таком невинным лицом столько дерзости и агрессии. И как только Его Милость терпит такое хамское отношение? Обращаться к лэру на «ты»?! Да этого не может позволить себе даже льера в момент супружеской близости! Какое неслыханное падение нравов!
– Да, придется в седло, – ответил Дарвейн, игнорируя пылавшую праведным гневом Ильзу и пытаясь поймать взгляд Эсмиль, но девушка, будто назло, отвернулась. – Карета не пройдет по ущелью, я не знаю, о чем думал квинн Абель, когда предлагал вам ее. К тому же в этих местах часто гремят камнепады. Карета – это ничем не оправданный риск.
– Ах, вот как. Ну что ж, я посижу в карете, пока мне подготовят лошадь и перенесут мои вещи, – нервно дернув плечом, Эсмиль направилась к экипажу.
Ей казалось невыносимым находиться рядом с Дарвейном после всего, что случилось сегодня днем. После этой рабыни, ползавшей голышом у его ног, после того, как он бросил ее одну, на лестнице, раздразнив сладкими поцелуями… Хотелось вернуться, ухватить его за ворот камзола и хорошенько встряхнуть. А потом потребовать объяснений.
Но она не стала делать ни того, ни другого. Гордо вздернув голову и выпрямив спину, она прошагала к карете, рывком распахнула дверцу и с видом оскорбленной королевы забралась внутрь. Нет, больше она не станет унижаться, даже за все блага мира. Если она ему дорога, пусть он сам придет. Первым.
– Ваша Милость? – данганары ждали сигнал.
– Завязывайте лошадям копыта и морды, – отрывисто приказал Дарвейн, когда дверца кареты захлопнулась с раздраженным щелчком. – С нами женщины, так что не будем рисковать понапрасну.
Данганары многозначительно переглянулись: если их лэр начал заботиться о безопасности женщин, значит здесь точно дело не чисто! Видимо, в этот раз победила Арнеш – богиня брачных уз и семейного очага – и скоро с ее легкой руки Его Милость обзаведется дерзкой, настырной и очень высокомерной льерой, не испытывающей ни малейшего уважения ни к его титулу, ни к положению.
