Незнакомец окинул девушку непроницаемым взглядом и хмыкнул. Затем легко заломил ее руки за спину и толкнул на кровать. Ноги Эсмиль подломились. Она была всего лишь избалованной наследницей знатного Дома, привыкшей к мужскому поклонению и обожанию. И никогда ни один мужчина не смел даже косо смотреть в ее сторону. А сейчас она вдруг четко осознала, что этот странный незнакомец не похож на ее рабов, что он намного сильнее и опаснее даже самого опытного аскара, ведь аскар пусть и воин, но привязанный, преданный своей хозяйке всей душой. И что с этим мужчиной ей не справиться в одиночку.
Она уже не сопротивлялась, когда он заставил ее залезть на кровать. Сделав вид, что смирилась, Эсмиль обдумывала дальнейшую тактику. Выход был только один: дождаться, пока незнакомец уснет, и попытаться найти хозяйку борделя. Как подданная Амарры, она будет обязана встать на защиту знатной госпожи, попавшей в беду.
– Надеюсь, ты успокоилась? – проворчал мужчина, разворачивая девушку к себе спиной и прижимаясь бедрами к ее обнаженной попке.
Эсмиль застыла, ощутив его твердое орудие, вполне готовое к бою.
– Ладно, – он зевнул, – два раза подряд для девственницы – это слишком. Подожду до утра. Надеюсь, утром ты будешь покладистее, чем сейчас.
Последние слова незнакомца заставили Эсмиль замереть. Девственница? Она? Девушка едва не расхохоталась злым, оскорбительным смехом. Кем-кем, а девственницей она уж точно быть не могла, по крайней мере, последние одиннадцать лет.
Сцепив зубы, чтобы не дай Бенгет не ляпнуть какую-нибудь гадость, девушка вывернула шею и уставилась в маленькое слюдяное окошко. За ним невозможно было ничего разобрать, кроме мутного пятна света. Судя по всему, это виднелся Сирин – ночное светило.
***
Когда мужчина, наконец-то, уснул по-настоящему, Эсмиль тихо высвободилась из его захвата, настороженно вздрагивая при каждом шорохе, сползла с кровати и растерянно огляделась в поисках одежды. Нужно было убираться отсюда, и как можно быстрее.
На полу у кровати она нашла полинявшую женскую рубашку и довольно широкую шаль. Кое-как натянула чужую одежду, постаравшись укрыть лицо, и выскользнула за порог. Полутемный коридор еле освещала одинокая масляная лампа на стене. Девушка замерла на секунду, осторожно прикрывая за собой дверь, и, почти на ощупь, двинулась вперед.
Амаррка уже поняла, что на улице царит глубокая ночь, но не это было самым странным. Что-то изменилось в окружающем мире, и дело было вовсе не в этом доме, куда она неизвестно как попала. Что-то незнакомое витало в воздухе, заставляя невольно вздрагивать. Холод?
Девушка передернула плечами, чувствуя непривычную прохладу. В Амарре были, конечно, похолодания во время сезонных дождей, но они все равно отдавали жаром пустыни. А здесь присутствовал совсем другой холод – острый, пронизывающий. Он проникал извне через неплотно подогнанные половицы, струился сквозь тонкие стекла темного окна, забирался под одежду и вызывал мелкую дрожь во всем теле. Эсмиль еще никогда не приходилось ощущать такого холода. Она плотнее закуталась в чужую шаль и, крадучись, продолжила свой путь.
Через несколько шагов коридор закончился узкой деревянной лестницей с потемневшими от времени ступенями. Снизу доносились приглушенные женские голоса, бряцанье посуды и умопомрачительный аромат готовящейся пищи. Девушка сглотнула голодную слюну. В животе некстати заурчало. Появилось непреодолимое желание сбежать по лестнице, ворваться в незнакомое помещение и потребовать объяснений. Но недавний проигрыш заставил ее сдержать свой порыв.
Если это бордель, то ее просто скрутят и положат под очередного грязного мужлана. Нет, здесь надо быть хитрее и придерживаться плана: встретиться с хозяйкой этого заведения, узнать, кто и сколько ей заплатил за амаррскую госпожу, и пообещать больше! Дом Маренкеш очень богат и знатен, его женщины занимают многие государственные посты, а Старшая Мать – приближенная императрицы. Вряд ли хозяйка портового борделя захочет связываться с местной властью.
Подбодренная собственным решением, Эсмиль уже спокойно спустилась по лестнице и с чувством превосходства шагнула в довольно просторный зал. Ее встретило квадратное помещение с облезлой краской на стенах, давно потерявшей свой цвет. Всю его меблировку составляли деревянные столы и лавки, стоявшие ровными рядами, а также несколько грубо сколоченных стульев, расположенных у стены. Напротив лестницы виднелись два мутных окна без занавесок, слева – длинная стойка с посудой, за стойкой – темный проем двери, ведущей, по всей видимости, на кухню: именно оттуда шло тепло очага, и доносился запах еды. А вот справа от лестницы Эсмиль заприметила тяжелую дверь, сбитую из толстых досок и увенчанную железным засовом. Что-то подсказывало, что засов на ней не ради красоты, и что эта дверь ведет наружу.
Ах, как было сильно искушение сделать эти несколько шагов, толкнуть заветную дверь и выскочить на улицу! Но девушка прекрасно понимала, что одна, практически голая, да еще неизвестно где, она долго не продержится и вряд ли доберется до дома. Нет, надо действовать так, как задумано. Соблазнить хозяйку этой богадельни перспективой разбогатеть и заставить ее помочь добраться до столицы. Если императрица узнает, что наследницу одного из высших Домов Амарры отдали в бордель, она живьем снимет шкуру со всех, кто в этом участвовал!
Глава 3
Поправив сползшую с плеча шаль и придав лицу надменное выражение, Эсмиль смело шагнула под своды кухни. Маленькое закопченное помещение, пропитанное старым, прогорклым жиром и жареным луком, заставило ее содрогнуться от омерзения. У большой печи, в которой полыхал жаркий огонь, обнаружились две девушки в серых платьях из грубого сукна. Одна что-то помешивала в черном от нагара чугунке, а вторая чистила овощи, сидя на низкой табуретке у теплого печного бока.
– Лирин! – та, что постарше, отложила поварешку и подбежала к ней, пытаясь обнять за плечи.
Эсмиль брезгливо отшатнулась.
– Ты обозналась, рабыня. Я хочу видеть вашу хозяйку, – заявила она безапелляционным тоном.
– Что с тобой? Это я, Эйда, – девушка с изумлением взглянула на подругу. – Что этот лэр с тобой сделал?
– Лэр, – Эсмиль криво усмехнулась, – а что делают северные варвары с женщинами? Думаю, вам не нужно объяснять, вы же здесь не первый день прислуживаете. И как ты смеешь так фамильярно разговаривать со мной?! Ты! Жалкая подстилка. Перед тобой наследница Дома Маренкеш, а не безвольная рабыня! – прошипела она с искаженным от ярости лицом.
– У тебя жар? – Эйда участливо протянула руку, собираясь приложить ладонь ко лбу той, кого она принимала за свою подругу.
Отпрянув, как от прокаженной, Эсмиль отвесила ей увесистую оплеуху. От неожиданности девушка покачнулась и неловко упала, с ужасом глядя на свою обидчицу.
– О, святая Арнеш, защитница всех обездоленных, – прошептала Эйда, прикрывая рот ладонью, – ты повредилась умом! Мара, беги за хозяином. Скажи, что наша Лирин сошла с ума.
