Подбросив камень на ладони и тут же поймав его, Тиг наконец посмотрел на Анвен. Руки ее по-прежнему оставались скрещенными на груди, но выражение лица стало задумчивым.
– То, что он взял власть в свои руки, казалось вполне естественным. Но я сожалею об этом и буду сожалеть всю жизнь.
Тиг бросил камень и проследил взглядом, как он плюхнулся в воду.
– Вскоре стало ясно, что Уриен заинтересован вовсе не в защите Гвалчду, а просто в выкачивании из него богатств ради укрепления Брайнмора и усиления его военной мощи. На жителей Гвалчду ему было наплевать. Когда Эдуард объявил войну Уэльсу, я не представлял, как мой дом сумеет выстоять. Слуги исхудали, а оставшиеся солдаты вынуждены были возделывать землю, чтобы добывать пропитание. Крепостные стены, в то время деревянные, нуждались в починке. По невежественности или намеренно, Уриен лишил Гвалчду всякой возможности постоять за себя. – Тиг сделал глубокий вдох. – Этот человек принялся разграблять мое наследие, нимало не заботясь о том, что после него останется. Расположенный ближе всех к английской границе, Гвалчду оказался беспомощным, как тростник перед серпом.
– Люди в Гвалчду голодали и были беспомощны? – насмешливо воскликнула Анвен. – Никогда не слышала ничего подобного.
– И не услышишь. Не прочтешь даже в летописях. Я позаботился о том, чтобы все забыли об этом. Если не веришь мне, можешь спросить Эдит. Они с Гретой жили в Гвалчду в то время.
– Что случилось потом? – спросила Анвен.
– После того как Эдуард похитил невесту принца Ллевелина, настало время мне вернуть наследие предков. Тогда я и присягнул на верность английскому королю. Нечего и говорить, я рисковал, отправляясь в лагерь Эдуарда. Страшно представить, что бы со мной стало, если бы меня поймали до того, как я успею переговорить с королем Эдуардом, – продолжил Тиг. – Я поступил так, потому что знал, что люди с легкостью предают друг друга, а каменные стены останутся навсегда. Я готов был спасти Гвалчду даже ценой собственной жизни, и плевать на последствия.
– Где был в это время Рэйен?
– Когда я заручился поддержкой Эдуарда – еще до объявления войны Уэльсу, – я отправил брата к английскому королю в качестве заложника. Таково было требование англичан. Рэйену тогда было лет девять или десять, а вернулся обратно он, как тебе известно, совсем недавно. Ффайон моих действий не одобряла и вскоре ушла в монастырь. Меня она никогда особо не любила, и по возвращении ее неприязнь только усилилась.
– Но почему король Эдуард не повесил Уриена за предательство?
– Король Эдуард помиловал его по моей просьбе. – Тиг тяжело вздохнул. – Когда я вернулся после подавления первой волны валлийских восстаний, Уриен уже тогда начал стремительно опускаться. От него всегда несло выпивкой, он не заботился о своей одежде. Вынужденный влачить существование побежденной стороны, он сильно страдал, и топор палача стал бы для него избавлением. Продолжая жить, он все сильнее превращался в животное, не так ли?
Пораженный взгляд Анвен говорил красноречивее слов.
– Теперь я сожалею о том, что не обвинил Уриена в предательстве. – Тиг бросил камень. – Особенно когда узнал о ваших с Алиенорой страданиях. – Губы Анвен задрожали, но Тиг не умолк. Ему хотелось завершить рассказ. – Ненависть, которую я испытывал к англичанам, постепенно утихла. Рэйена приняли при дворе, как принца. Он рос с детьми короля, получил прекрасное образование и военную подготовку. Я завоевал свои шпоры и был признан полноправным властителем Гвалчду, когда Ллевелин подписал Аберконуэйское
[4] соглашение, признающее завоевание Эдуардом Уэльса. Мне в то время было около пятнадцати лет. Так что прекрати на меня гневаться. Не я предатель, а Уриен.
Капли дождя упали на лицо Анвен. Надвигалась гроза, а она стояла, не в силах отвести взгляда от Тига, который не мигая смотрел на нее.
– Мне нужно возвращаться, – прошептала она.
Глава 19
Едва они въехали во двор крепости, как Анвен поспешно соскользнула с коня. Сквозь шум ветра до нее донесся зовущий ее голос Тига, но она даже не обернулась. Ледяной ветер трепал ее юбки. Придерживая их обеими руками, Анвен бросилась бежать, стремясь как можно быстрее оказаться у цели.
Ветер помог ей отворить тяжелые двери птичьего вольера, а вот чтобы закрыть их изнутри, пришлось потрудиться. На Анвен тут же пахнуло запахом птичьего помета и сена. Она слышала, как снаружи завывает ветер, сотрясая прочное дубовое здание, а по крыше барабанит дождь. Вдохнув полной грудью затхлый воздух, Анвен осмотрелась по сторонам.
Птицы проснулись и вели себя очень беспокойно. Гроза будет страшной. Пернатые повернули головы в ее сторону, уставившись хищными немигающими глазами, словно спрашивая, нет ли чем поживиться. Анвен направилась к Галли.
– Приветствую, старина. – Протянув руку, Анвен коснулась его головы и провела по густым зимним перьям. Ястреб зажмурился от удовольствия. – Привык к новому месту? Теперь это твой дом… – Понизив голос, она добавила: – А мне, видимо, не дано найти новый дом. Я здесь чужая.
Анвен горько вздохнула. Смятение охватило ее. Она пыталась отыскать в рассказе Тига какой-нибудь изъян, но все было верно. Правда оказалась очень болезненной и ранила в самое сердце, но отрицать ее не имело смысла.
Тиг, лорд Гвалчду, вовсе не предатель.
Анвен было всего восемь, когда Тиг получил шпоры, но даже в таком юном возрасте она заметила разницу в Брайнморе до и после Валлийских войн. Если раньше у них всего было в достатке, то после перестало хватать даже еды.
Но Анвен и в голову не могло прийти, что довоенное процветание Брайнмора связано с тем, что Уриен попросту грабил Гвалчду. Брайнмор был преуспевающим поместьем, вот она и заключила, что Уриен прекрасный хозяин. Впрочем, она никогда не видела его за работой.
Войны изменили Уриена, особенно учитывая, что ему всегда недоставало крепости характера для превращения Брайнмора в могущественное поместье. Вот он и обкрадывал Гвалчду, чтобы придать великолепия своему дому. А Тиг страдал.
Всю свою жизнь Анвен обвиняла лорда Гвалчду, и так поступала не она одна. Сколько оскорблений и упреков ему пришлось стерпеть? Тиг изменил свою судьбу благодаря отваге и уму. Он не поддался ни Уриену, ни Эдуарду, а просто воспользовался случаем помочь Гвалчду и его жителям. Пожертвовав при этом самим собой и братом.
И все же Анвен по-прежнему не знала, как ей жить дальше. Понимание прошлого никак не помогало Анвен в ее теперешнем положении. Особенно теперь, когда она точно знала, что носит ребенка Тига. Ребенка пограничного лорда. При его могуществе он ни за что не женится на ней, но будь она проклята, если допустит, чтобы ее дитя чувствовало себя нелюбимым, как она сама. Что случится, когда Тиг обо всем узнает? Предугадать невозможно.
Но в одном она не сомневалась: она не понесла бы от Тига, если бы не испытывала влечения к нему. Влечения большего, чем просто страсть, поскольку она искала у него утешения и защиты. Она спасла его из пламени не только потому, что была в долгу у него, но и из-за того, каким он казался одиноким.
